Анна Дубчак - Желтые перчатки

– Но ведь он три дня тому назад вылетел в Москву! Разве вы не разговаривали с ним по телефону?

– Нет, мне никто не звонил…

– А письмо, в котором он писал о своем приезде, ты что, тоже не получала?

– Нет, конечно…

– Тогда скажи мне, пожалуйста, у тебя в Москве есть враги? Вернее, враг, причем женщина, которая желала бы если не твоей смерти, то хотя бы унизить тебя, раздавить… уничтожить?

– Женщина? Судя по всему, это Ирма, но я никогда ее прежде не встречала и не сделала ей ничего такого, за что меня можно было бы возненавидеть…

– У тебя, случайно, не было романа с женатым мужчиной?

И Валентина покраснела.

– Был… Больше двух месяцев назад, но он длился всего пару дней, этот мужчина меня бросил, а его жена… Я видела ее, она шила у меня платье… она беременна…

– Вот и думай…

– Вы сказали, что мой отец в Москве? Но я целыми днями была дома… Может, с ним что-нибудь случилось? Вам не известен адрес, где он собирался остановиться?

– Но это же твой адрес… Подожди, у меня здесь все записано… Вот, – Бланш достала блокнот, – Шаболовка, дом пятьдесят…

– Но это не мой адрес… А какой там телефон?

– Здесь их два… Взгляни…

Валентина пробежала глазами номера телефонов и застонала:

– Да это же телефоны Ирмы! Она сказала мне, что у нее две квартиры и что в случае, если она понадобится мне для примерки, ее можно будет найти вот по этим телефонам…

– Значит, Борис сейчас у нее…

– Но зачем?

– Пока не знаю… Возможно, что с его помощью она захочет пристроить твою коллекцию в Париже, ведь ты же сама мне сказала, что Фабиан Роччи, так кажется зовут твоего итальянца, родом из Парижа… Подожди… Мне сейчас в голову пришла одна мысль… Ты можешь назвать мне фамилию того женатого мужчины, с которым у тебя был роман?

– Могу, – проговорила Валентина упавшим голосом, – Невский…

– Если ты мне позволишь, я сейчас закажу Москву и попрошу соединить меня с одним из этих номеров и спрошу НЕВСКУЮ… Как зовут его жену?

– Кажется, Анной…

Через четверть часа раздался звонок, Бланш взяла трубку:

– Алло, Москва? Могу я поговорить с Анной Невской?

– Я вас слушаю, – ответил ей усталый женский голос, – кто это?

Бланш, прикрыв ладонью трубку, вопросительно посмотрела на Валентину:

– Она, это она, и она спрашивает, кто это… Валентина взяла трубку:

– Это я, Валентина…

– Валентина? – Анна соображала слишком медленно после выпитого коньяка. – Ты откуда мне звонишь?

– С того света… Скажи мне лучше: ты кто – Анна или Ирма?

– Сейчас я для тебя Анна… Я всегда была для тебя Анна… Я ненавижу тебя…

– Где мой отец?

– Не знаю, ушел куда-то… Меня уже это не интересует…

– Как прошел показ в «Савойе»?

– Превосходно! Можешь себя поздравить… Но только твоей коллекции уже не существует… Если бы ты могла сейчас перенестись сюда, в мою квартиру и выглянуть в окно, то увидела бы, как горят посреди двора три сундука, набитые твоим барахлом… Мне понадобилась всего одна канистра бензина, чтобы они вспыхнули… Все кругом оранжевое от огня… Твои платья так красивы, что даже огонь какой-то особенный… потрясающий…

Звон в ушах, горечь во рту – и Валентина упала без чувств.

На следующее утро Бланш перевезла Валентину в особняк в Булонском лесу. А чуть позже, в полдень, вернулась из аэропорта только что прилетевшая из Цюриха Эмма.

Обедали втроем: Эмма, Бланш и Валентина. Эмма расспрашивала Валентину о России, Москве и очень расстроилась, когда узнала, что они с отцом разминулись.

– Вы знаете, Валентина, что вы очень красивая?

– Красивая… – вздохнула Валентина. – Мне, знаете, сейчас не до красоты… У меня такое впечатление, словно меня нет вообще… Я не чувствую своего тела, мне не нравится мое лицо, волосы… Я потерялась, сгорела, как сгорели все мои платья…

Бланш взяла ее за руку. А Эмма, еще ничего не понимая, предложила ей поездить по магазинам и развеяться.

– У вас хандра, милочка, у всех русских хандра, это национальное… А в Париже всем весело… – последнюю фразу она произнесла, как показалось Бланш, с иронией. – Нет, правда, вам надо развеяться… Попросите Бланш показать вам магазины… Деньги у вас есть, а что еще нужно для молодой красивой девушки?

Когда послышался звонок – это звонили у ворот, – Патрисия, бухнув на стол блюдо с телятиной, вздрогнула.

– Кто бы это мог быть? – пробормотала она, глядя не на Эмму, а на Бланш.

– Кто бы это ни был, тебе следует открыть…

Пат убежала, а вернулась в сопровождении невысокого господина во всем черном. Бланш, увидев его, бросилась ему в объятия:

– Борис! Наконец-то!

Борис остановился посреди гостиной:

– Полина?

Бланш резко повернулась, испугавшись, что в комнате помимо уже знакомых ей лиц, появился призрак бывшей жены Бориса. Но из-за стола медленно поднялась Валентина и с тихим всхлипом: «Папа!» – бросилась Борису на шею.

С приездом Бориса все в доме изменилось. И даже солнце, все утро пытавшееся прорваться сквозь тонкую паутину облаков, залило своим теплым светом сад и через распахнутые окна проникло в дом и осветило все вокруг.

После обеда, уединившись в дальней комнате, Борис рассказал Валентине, Бланш и Эмме, о том, как он принял совершенно незнакомую ему девушку за свою дочь. Это была Лариса Игудина, приятельница Анны Невской.

– Знаете, я так и не понял, зачем им понадобилось все это делать…

В комнате воцарилась тишина.

– Ты очень похожа на свою мать… – сказал он, немного придя в себя, – я, кстати, позвонил ей… – он повернулся и ободряюще посмотрел на Бланш, – мы просто поговорили с ней по душам… По-моему, она тоже решила начать новую жизнь и, кажется, собирается замуж… А ведь эта Лариса, когда говорила мне об этом, ничего не могла знать: она все, что касалось Полины, выдумала на ходу…

– А я ничего не знала, – сказала Валентина.

– Потом узнаешь…

Валентина рассказала ему про Анну и про то, как погибла вся ее коллекция. Про горящие сундуки с платьями…

После ее рассказа стало как-то особенно тихо, словно только что на глазах у всех вспыхнувшее пламя уничтожило все надежды Валентины…

– Что за похоронное настроение? – вдруг словно очнувшись, произнесла Эмма, поднимаясь с кресла и оглядывая всех присутствующих слегка насмешливым взглядом. – Даже если коллекция Валентины и сгорела, не стоит отчаиваться… Я уже говорила Борису, что готова вложить деньги в ателье или что-нибудь в этом роде, и дать таким образом возможность Валентине проявить свой талант… Вы называли имя Фабиан, если этот человек из Парижа, то рано или поздно он вернется сюда из Москвы и я помогу вам организовать с ним встречу… Выше нос! Вы, Валечка, еще так молоды, полны сил, что еще все успеете, тем более что мы вам в этом поможем… Я понимаю, конечно, как тяжело вам сейчас, но при благоприятном стечении обстоятельств вы не спеша создадите другую коллекцию, быть может, еще более блестящую…