БАРБАРА КАРТЛЕНД - Новобрачная поневоле

— Если бы ты была мальчиком, — сказал он как-то раз Харите, — я бы взял тебя в свое дело и научил тому, в чем преуспел сам. Но ты девочка и должна сверкать в другой области.

— В какой же, папа? — невинно спросила она.

— Ты станешь светской дамой, — твердо заявил отец. — Выйдешь замуж за представителя одного из самых старинных и знатных родов в нашей стране. У тебя будет титул, который все будут уважать.

— Но как это может быть? — недоумевала Харита.

Отец улыбнулся и произнес, словно про себя:

— У тебя будет такое состояние, моя дорогая, от которого очень немногие мужчины смогут отказаться.

Только хорошенько обдумав его слова, Харита поняла их смысл. Она будет продана, как товар, мужчине, которому понадобятся ее деньги, точно так же, как ее отцу титул. Ей было нетрудно сообразить, что жених, которого выбрал отец, живет рядом с ними. С самого детства она слышала рассказы отца о великолепном Аббатстве Вернем, о древности его происхождения, о самих Вернах, упоминавшихся в книгах по истории, которые она читала с одним из своих учителей.

— Твой отец очень честолюбив, дитя мое, — сказала ей однажды мать. — Он всегда хочет того, что невозможно, и стремится получить недостижимое.

Но Аббатство Вернем не было недостижимым, как узнала Харита от Эммы.

— Его милость сегодня был тут, — сообщала Эмма, причесывая Хариту.

— Лорд Вернем?

— Да. Приехал из Лондона, вчера вечером. Это мой брат сказал. Посмотрел аббатство и утром сразу же сюда. — Она понизила голос и оглянулась. — Слуги спорят, что еще до конца недели в пещере Аладдина окажутся еще несколько картин.

Пещера Аладдина — так слуги называли огромное помещение, где хранились вещи из аббатства. Раза два, когда отца не было дома, Харита уговорила дворецкого, у которого был ключ, позволить ей взглянуть на сокровища. Старик обожал Хариту с тех времен, когда она ковыляла к нему на нетвердых ножках, привлеченная блестящими пуговицами на ливрее.

— Только одним глазком, мисс Харита, — говорил он, — ох, будут у меня из-за вас неприятности.

— Ты же знаешь, я ни за что не расскажу отцу. А что здесь нового, Груми?

Она придумала старому слуге это прозвище, которым он очень гордился.

— Кое-что из серебра, мисс Харита, и картина — богини и купидоны. Очень красивая, но будет еще лучше, когда ее почистят.

— Дай мне посмотреть! Ну, пожалуйста! — упрашивала Харита.

Груми было трудно отказать ей, и он показывал картины, серебро и иногда, когда бывал в хорошем расположении духа, даже разрешал брать в руки золотые табакерки, украшенные эмалью и бриллиантами. Иногда он открывал шкафы, где хранились изящные статуэтки дрезденского фарфора, которые нравились Харите больше всего.

Только узнав, что должна выйти замуж за Жервеза Верна, Харита перестала бывать в пещере Аладдина и поняла, что такое настоящий страх. Она всегда боялась отца, но это было совсем другое.

Это Эмма рассказала ей, как Жервез ведет себя с деревенскими девушками, и сначала Харита даже не поняла, что она имеет в виду.

— Вчера Бетси покончила с собой, мисс. Она была мне родня, — сказала Эмма.

Ее глаза были красны от слез.

— Почему же она сделала такую ужасную вещь? — спросила Харита.

Несколько мгновений Эмма была не в состоянии ответить.

— Скажи мне… ну, пожалуйста, скажи, — попросила Харита.

— Это все мистер Жервез Берн, это ужасно гадкий человек! Просто не давал Бетси проходу, хотя она и старалась держаться от него подальше.

— А почему он не давал ей проходу?

— Она ему понравилась, мисс Харита, и мы ей все говорили, предупреждали, что ему только одно и надо, только без толку.

Харита никак не могла понять, что же случилось. Она никогда не видела Жервеза Берна, но знала от отца, какое это важное семейство, и ей казалось странным, что он искал общества деревенской девушки.

— Когда он был здесь, то каждую ночь заставлял ее встречаться с ним в парке, — продолжала Эмма, смахивая катящиеся по щекам слезы. — Ее мать и отец пытались положить этому конец, но они же живут в доме, принадлежащем его милости, и боялись, что он может выгнать их вон.

— Ты хочешь сказать, что Бетси была влюблена в мистера Жервеза? — спросила Харита.

— Если это можно назвать любовью. Вообще-то для этого есть другое название. Он просто мерзкий тип, а Бетси не исполнилось еще и семнадцати, да еще и дурочка, хоть и самая хорошенькая девушка в деревне. А вот теперь она убила себя!

— Но как? И почему?

— Бросилась в водоворот, мисс. Сегодня утром ее вытащили.

Водоворот! Харита хорошо знала это место, вниз по течению реки, где монахи расширили ее и превратили в озеро. Там был небольшой водопад, а под ним всегда крутилась вода.

Каждый деревенский ребенок знал, что от этого места надо держаться подальше, попавший в водоворот не имел ни малейшего шанса выбраться из него.

— Но почему же она убила себя? — настаивала Харита.

Эмма бросила взгляд через плечо, чтобы убедиться, что ее никто не подслушивает, потом прошептала:

— Она ждала ребенка, мисс Харита! Ребенка мистера Жервеза! Говорят, он не пожелал его признать и отказался хоть чем-нибудь помочь Бетси.

Неудивительно, что, услышав эту и многие другие истории о поведении Жервеза Берна, Харита пришла в ужас, когда отец сообщил, что она должна выйти за него замуж.

— Нет-нет, папа! Только не Жервез Верн! — отчаянно запротестовала она. — Я не могу выйти за него замуж! Он злой и гадкий!

— Откуда ты знаешь? Кто тебе все это рассказал?

Вопрос прозвучал резко, как выстрел, и Харита поняла, что должна защитить Эмму, иначе ее выгонят.

— Я слышала… как люди говорили о нем… когда я была в деревне, — ответила она.

— Что ты делала в деревне?

— Что-то покупала в лавке.

— Не могу представить, что можно купить в Литл Кингсклер, — холодно произнес мистер Мур. — На будущее, делай покупки где-нибудь в другом месте.

— Это не имеет значения, в какие магазины я буду ходить, но я вовсе не хочу выходить замуж за Жервеза Берна.

— Ты выйдешь замуж за того, за кого я велю, — ответил отец. — Когда его отец умрет, он станет лордом Верном. Ты будешь жить в аббатстве, а я — гордиться этим! Слышишь, Харита? Гордиться тем, что моя дочь хозяйка одного из самых знаменитых домов в Англии.

Харита подумала, что самый прекрасный дом вряд ли может быть достаточной компенсацией за злого и жестокого мужа, но, пока она пыталась подыскать нужные слова, отец сердито бросил:

— Я больше не желаю слышать этот вздор. Ты не в состоянии самостоятельно выбрать себе мужа. Выйдешь замуж за того, за кого я прикажу, и больше никаких споров!

Харита хотела было протестовать, но не посмела. Вместо этого она ответила с обычной покорностью: