Памела Кент - Шанс для влюбленных

— Господи, — сказала Ким. — А мистер Фабер вчера внушал мне, насколько повезло его сестре и что у нее образцовая семья.

Дункан сурово посмотрел на нее.

— Звонок пришел в мой коттедж, потому что в Мертон-Холл был Гидеон, — объяснил он. — Нерисса знала об этом, поэтому связалась со мной… Она и раньше так поступала.

— Понятно, — ответила Ким.

Он проводил ее до подножия лестницы на террасу, помахал ей шляпой и подождал, пока она войдет в дом, прежде чем развернуться и направиться обратно в сторону подъездной аллеи. В доме Ким посмотрела на циферблат часов в холле и ужаснулась. Было уже без пяти десять, и не осталось времени, чтобы переодеться во что-либо более подходящее, так что она просто забежала в библиотеку, схватила свой блокнот и несколько недавно заточенных карандашей и поспешила к лестнице наверх.

Траунсер уже ожидала ее и незамедлительно провела в апартаменты миссис Фабер. На этот раз Ким отвели прямо в гостиную, и там, к своему удивлению, она обнаружила миссис Фабер, уютно устроившуюся в удобном кресле; та не просто выглядела совершенно спокойной и готовой принимать посетителей — она была одета в прекрасный кашемировый костюм нежно-розового цвета, а на изящных ногах ее красовались розовые бархатные домашние туфли.

Она протянула Ким руку и явно была очень рада видеть девушку. Когда Ким начала извиняться за свою неподобающую одежду, миссис Фабер покачала головой и воскликнула:

— Чепуха! Как будто это имеет какое-то значение, милая. И потом, вы в любом случае очаровательно выглядите… Но не позволяйте, чтобы Гидеон увидел вас ходящей по дому в таком виде, хорошо? — попросила она, понизив голос до выразительного шепота, хотя они были в комнате одни. — Он ненавидит, когда женщины ходят в брюках, так же как когда они слишком ярко красятся, ну и тому подобное. В глубине души он немножко ханжа.

— Правда? — Ким уселась в кресло напротив миссис Фабер.

— О да. Пуританская кровь, доставшаяся ему от деда. Тот был церковным старостой, ну и так далее… Они были пресвитерианами, — прошептала старушка, сопровождая свои слова многозначительным покачиванием головы.

Ким аккуратно разложила на коленях блокнот и карандаши.

— Мы будем работать сегодня утром? — спросила она.

— Чуть позже. — Миссис Фабер явно собиралась продолжить разговор и готовилась извлечь из него максимум удовольствия. — А вот моя семья была совсем другой. Совершенно другой. Мой отец был очень жизнерадостным человеком, он любил оживление, вечеринки. И моя мать была такой же. В нашем доме никогда не бывало скучно, и я уверена, что вы были бы в восторге от его атмосферы. Постоянно кто-то уходил, кто-то приходил, к нам приезжали важные люди и оставались у нас на выходные. Как-то раз мы даже устроили вечер в честь премьер-министра…

— О, неужели? — спросила Ким, принимая максимально заинтересованный вид.

— И была еще очень милая дама, чье имя было связано с другим высокопоставленным лицом… только я не припоминаю, кто это был. Вообще, мои родители придерживались широких взглядов. Только ведь то, что мы считали широкими взглядами, сегодня сочтут простой напыщенностью, не так ли? — Миссис Фабер развела руками, на которых поблескивали кольца.

— Да, пожалуй.

Слушая старушку, Ким стала украдкой разглядывать обстановку в комнате. Гостиная практически ничем не отличалась от спальни, но Ким, к своему удивлению, обнаружила неожиданные вещи.

Здесь был, например, телевизор, заключенный в корпус цвета слоновой кости. Рядом с корзиной для рукоделия на рабочем столике стояло транзисторное радио, а книжные полки были уставлены новыми романами, среди которых было немало триллеров. На стенах рядом с традиционными картинами Ким увидела парочку абстрактных. В высокой вазе томились золотые хризантемы из оранжереи. В застекленном шкафчике стояли приборы для смешивания коктейлей.

Миссис Фабер проследила взгляд Ким, и ее серые глаза задорно блеснули.

— Нет, милая, я не пью, — уверила она девушку. — Но я люблю угостить своих друзей, когда они заходят. Например, доктор иногда весь вечер проводит на ногах и не отказывается выпить виски. Боб Дункан тоже любит виски… А моя дочь, Нерисса, старается идти в ногу со временем, поэтому пьет розовый джин.

Эта фраза всколыхнула память Ким, и она передала слова Роберта Дункана про телефонный звонок, полученный им.

— О господи! — воскликнула миссис Фабер. — Значит, это опять Ферн… Это, знаете ли, моя внучка. Она ходила в школу с совместным обучением, а это иногда приносит немало хлопот. Мальчики, знаете ли… Похоже, у нее там было немало друзей! Но теперь, видимо, все намного серьезней.

— Вы имеете в виду, что она хочет… выйти замуж… за кого-то? — осведомилась Ким.

Миссис Фабер энергично кивнула:

— Боюсь, абсолютно неподходящий юноша… Ни денег, ни родословной. Вообще ничего! Главное — сохранить все это в тайне от Гидеона.

Ким подумала, что причину она знает. «Замужество — вариант не для всех», — сказал старший Фабер. И он гордится умом своей племянницы. Он хочет, чтобы она сделала карьеру, а она собралась выйти замуж… Что было вполне объяснимо, если тебе семнадцать и ты без памяти влюблена!

Миссис Фабер глубоко вздохнула.

— Боже мой, боже мой! — сказала она. — Это так усложнит Нериссе жизнь! Неудивительно, что она вчера позвонила. Боб — такой душка, знает, чего не следует говорить Гидеону… Но он ведь прекрасно знает его характер. Может, теперь, когда Гидеон уехал, она позвонит мне. Мне надо придумать, что ей сказать, чтобы успокоить.

Ким задумчиво смотрела на нее. Казалось, миссис Фабер искренне переживала за свою дочь, и веселые искорки в серых глазах сразу потухли. Она откинулась в кресле и задумчиво крутила солитер на мизинце левой руки; французские часы на каминной полке тихонько отсчитывали минуты, пока в комнате царила тишина. Потом ворвалась Траунсер с утренним лекарством для миссис Фабер и кофе для Ким. Пожилая леди, казалось, вернулась из какого-то далекого места, куда ее унесли размышления, и совершенно случайно ее взгляд упал на телевизор.

Она наклонилась вперед и заговорила прежним беззаботным тоном:

— Я очень люблю телевидение, а вы, милая? Особенно если показывают вестерны… Они такие захватывающие! И еще фильмы с убийствами! На мой взгляд, хорошее убийство прямо-таки завораживает!

Траунсер взглянула на Ким поверх кофейника и спросила, нужно ли класть в кофе сливки и сахар. Ким автоматически ответила «да», Траунсер согласно кивнула и удалилась.

Следующие полчаса миссис Фабер продолжала болтать о пьесах, книгах и светских хрониках в газетах, которые она читала всегда, задала Ким несколько разрозненных вопросов о ее жизни и происхождении и, обнаружив, что Ким — дочь Люсьена Ловатта, пришла в восторг.