Дениз Робинс - Желанный обман

Сэр Адам торопливо промямлил:

— Вы поступаете со мной не по-родственному, Эсмонд, зять мой…

— Не смейте меня называть так! — прогремел Эсмонд. — Пока я жив, я не признаю родства с вами! Вы не являетесь отцом моей жены! Будучи за границей, я наводил кое-какие справки и многое узнал о вашем гнусном поведении. Мне следовало давно догадаться что вы тратили мои деньги, пуская их на ветер!..

Сэр Адам показал дрожащим пальцем на Магду и снова заканючил:

— Разве эта женщина вас не устраивает? По началу вы думали, что я обманул вас, но вышло-то так, что я, скорее, оказал вам услугу, не так ли?

Эсмонд повернулся, чтобы бросить любящий взгляд на Магду.

Сэр Адам, решив, что отвлек Эсмонда от своей особы, внезапно воспользовался своим единственным шансом.

В один прыжок он достиг боковой двери, которая вела в холл. Ею редко пользовались, но на его счастье она оказалась сейчас незапертой. Он выбежал из столовой и захлопнул за собой дверь Эсмонд, пылая гневом, бросился за ним вслед. Магда крикнула:

— Осторожнее!.. Ради всего святого, не забывай о своей травме и не трать на него время, Эсмонд!

— Я убью его за то, что он с тобой сделал, — крикнул в ответ Эсмонд.

Прижимая руки к груди, она побежала вслед за мужем.

— Нет, Эсмонд, нет! Только не это! Ты же дал клятву! Адам Конгрейл недостоин того, чтобы пятно от его убийства легло на твою бессмертную душу!

— Я не могу позволить этой гадине поганить своим присутствием свой дом!

— Прошу тебя!.. — сквозь рыдания воскликнула Магда.

— Жди меня здесь, — оборвал он жену и захлопнул перед лицом Магды дверь.

На дворе стояла сверкающая лунным светом ночь. Остановившись на пару секунд, чтобы отдышаться, Эсмонд стал лихорадочно осматриваться по сторонам. Еле заметную в густых кустарниках, он заметил фигуру отчима и вновь устремился за беглецом, крича:

— Вернись, трус! Вернись, негодяй! Вернись и защищайся!

Но у Адама Конгрейла не было ни малейшего желания драться с человеком, у которого была репутация лучшего дуэлиста во всей Англии. Он продолжал бежать, не разбирая дороги. Добежав до стены, сэр Адам попытался преодолеть ее с разбегу, но у него ничего не вышло, и он рухнул наземь. Поднявшись на ноги, он бросился по тропинке, дико размахивая руками и крича:

— На помощь! На помощь! Убивают!

Они добежали до кромки озера. Вода сверкала, будто зеркало. Больше бежать было некуда. Эсмонд хрипло рассмеялся и выхватил шпагу. Он крикнул, обращаясь к Конгрейлу:

— Мерзавец! Повернись и защищайся!

У сэра Адама больше не было пути отступления. Он просяще поднял вверх обе руки.

— Я старый человек. Я родственник вашей жены. Подумайте о том, какие пойдут разговоры, если вы меня убьете!

— Ты лучше подумай о том, какая была бы у меня репутация, если бы я позволил тебе грабить собственную жену, мерзавец! — крикнул Эсмонд.

— Я беру все свои слова обратно и буду молчать о случившемся, как рыба. Я сделаю все, что вы попросите!

— Ты будешь сейчас защищать свою жизнь. Сейчас и здесь! — рявкнул взбешенный Эсмонд.

Сэр Адам почувствовал, как у него зашлось сердце и как вдруг сразу трудно стало дышать. Кровь толчками билась в висках, глаза были выпучены. Он был слаб от постоянного пьянства и не мог оказать достойного сопротивления. Сэр Адам понял, что стоит на пороге своей гибели. Он вновь захныкал:

— Пощади меня, Эсмонд, зять…

Услышав, что старик опять назвал его «зятем», Эсмонд будто сошел с ума. Он совершил выпад в сторону сэра Адама. Старик отшатнулся и в диком ужасе попятился назад. А позади него была вода.

Поскользнувшись, он с мощным всплеском рухнул в озеро. Его дикий, исполненный ужаса вопль дошел до слуха Магды, которая стояла на террасе.

Эсмонд выронил из руки шпагу. Одно дело драться в честном поединке, другое — бесстрастно наблюдать за тем, как тонет человек. Эсмонд подбежал к берегу и уже готов был протянуть руку негодному старику, чтобы вытащить его на твердую землю.

Но последний час Адама Конгрейла уже пробил. Один раз он вынырнул на поверхность, что-то крича и визжа, — парик слетел с головы, и лысая голова смотрелась отвратительно при лунном свете, — затем пошел камнем ко дну. Эсмонд увидел только пузыри и расходящиеся круги, появившиеся на воде в том месте, где минуту назад отчаянно молил о помощи сэр Адам. На воде остался только его парик.

Повернувшись, Эсмонд увидел Магду, бегущую к нему. Он пошел ей навстречу.

Граф был бледен, но спокоен.

— Все кончено, — сказал он. — Сэр Адам больше тебя не потревожит.

Магда спрятала лицо в ладонях. Она вся дрожала.

— Как это ужасно!

— Возвращайся в дом, дорогая, и пришли мне двух слуг. Надо вытащить тело из воды.

Магда вновь содрогнулась. Она рыдала вовсе не потому, что ей было жалко мучителя отчима, который стал в ее глазах олицетворением всего самого низкого и подлого, но просто потому, что она впервые столкнулась с трагической гибелью человека. Серебристое лебединое озеро показалось ей мрачной ямой, дорогой, ведущей в Ад.

Она вернулась в дом и позвала слуг. Весь дом осветился огнями. Феба встретила свою хозяйку, держа в руке стакан с сердечным составом и шаль.

— Вы простудитесь, миледи. Хотя на дворе лето, утренняя роса очень холодна и может вызвать озноб.

— Утренняя? — машинально переспросила Магда.

— Да, миледи, уже почти утро.

Магда выпила успокоительного и с благодарностью взглянула на девушку.

— Благодарю. Можешь идти к себе и отдохнуть, — сказала она.

Феба присела в реверансе и сказала, покраснев:

— Я очень рада за вас, миледи, что граф вернулся…

— И зрячим, Феба! Слава Богу, он вернулся зрячим!

— Мы все так рады за вас, миледи!

Магда мягко коснулась рукой ее щеки. Она пребывала сейчас в состоянии полного покоя, хотя до сих пор не осознала до конца, что только что на ее глазах произошла трагедия. Ведь так мало прошло времени с ночного визита отчима до внезапного возвращения Эсмонда. Какой-то час отделил жизнь от смерти.

Тело сэра Адама достали из воды и перенесли в домашнюю церковь. Этот человек уже никому не мог угрожать, и все вздохнули с облегчением, понимая, что закончился мрачный этап в их жизни.

Магда уютно устроилась в кресле у камина, когда в библиотеку вошел Эсмонд. Она подошла к нему и взяла за руку, любовно глядя ему в глаза.

— Как твои глаза? Ты устал? Присядь к огню.

— Да, — сказал он, — в этот раз мне крепко досталось. Саданули меня саблей прилично, но за мной был отменный уход, и, как видишь, я почти здоров. Меня лечил личный врач герцога.

— Я получила известие о твоем ранении от королевы. Она боялась, что ты ослепнешь.

— Одно время я и сам этого опасался, — устало сказал Эсмонд. — Но потеря зрения оказалась, Слава Богу, кратковременной. Помнишь тот несчастный случай, когда я оказался у монахов? Вот тогда с глазами было значительно хуже.