Делла Сванхольм - Сладкий капкан

Он много лет проработал на метеостанции в Готхобе, сохраняя при этом привычки истинного француза — умение одеваться, всегда выглядеть свежим, делать женщинам комплименты и остроумно шутить. Благодаря этому Этьен считался завидным женихом и у него не было недостатка в знаковых девушках. Антуан думал даже, что из-за этого он никогда не женится — слишком уж много было у него разных предложений. Но, как сообщил Этьен в своем письме, недавно и он женился. Жена его, датчанка Кристина Хартманн, была очень уважаемым человеком, она работала главврачом в роддоме.

«Так что теперь ты можешь поздравить меня с тем, что я наконец остепенился — так, как давным-давно сделал ты» , — шутливо заключал свое послание Этьен Деверо.

В ответ Антуан от души поздравил Этьена, сообщив, однако, что его собственный брак с Ингрид распался.

«Это оказалось полной неожиданностью для меня, Этьен, но, наверное, так даже лучше», — меланхолично заключал он.

Реакция из Гренландии на это сообщение последовала неожиданно быстро.

«Будешь смеяться, дружище, но эта новость широко распространилась по Готхобу, и все здесь искренне радуются за тебя, — писал Этьен Деверо. — Многие говорят: «Какое счастье, что этот симпатичный француз Антуан больше не является мужем этой стервы Ингрид».

Из письма Этьена Антуан узнал, что его бывшую жену в Готхобе, мягко говоря, не любили. Оказывается, она с малых лет, зная о своей редкой красоте, соблазняла молодых парней, стараясь найти себе выгодную, по гренландским меркам, партию. При этом она пыталась заинтересовать своими прелестями как можно большее количество потенциальных женихов и в результате однажды была даже вынуждена сделать аборт. Было ей тогда тринадцать лет. Аборт делала мать Кристины Хартманн, тоже гинеколог. Она предупреждала Ингрид, что после такой операции, сделанной в юном возрасте, процентов девяносто вероятности того, что в будущем детей девушка иметь не сможет. На это Ингрид весело отвечала, что она сама еще очень молода и думать над этой проблемой не собирается. Но больше она не беременела.

Впоследствии, когда Кристина Хартманн сама стала главным врачом роддома, Ингрид несколько раз обращалась к ней за помощью в лечении различных венерических заболеваний. Кристина много раз спасала девицу, но в одном помочь Ингрид было уже нельзя: прерывание беременности в раннем возрасте и беспорядочный секс без предохранения в дальнейшем сделали свое дело: детей Ингрид иметь не могла.

Но было бесполезно предупреждать о нюансах поведения этой особы Антуана тогда, когда он совершенно потерял от красоты Ингрид голову и не пожелал бы услышать ни слова о ее истинной сути. Только сейчас, узнав о разводе друга, Этьен Деверо решил сообщить ему эту информацию, которую под большим секретом поведала ему жена.

Прочитав это письмо, Антуан не знал, радоваться ему или огорчаться. Ну почему люди проявляют излишнюю деликатность? Если бы ему сказали об этом раньше, то, может, их брак распался бы раньше. И тогда, встретив в первый раз Николь, он был бы уже свободен.

Но по зрелом размышлении Антуан был вынужден согласиться с другом — раньше он, наверное, никого и слушать бы не стал. И вообще, порвал бы на куски каждого, кто отозвался бы об Ингрид плохо, а тем более сообщил бы о таких фактах ее биографии.

Да, он сам виноват в том, что этот брак состоялся. Но теперь, слава богу, он наконец свободен от Ингрид. Ее грязное прошлое тоже осталось вместе с ней. Точнее, подумал Антуан, оно досталось вместе с ней этому южноафриканцу. Но он, судя по всему, потерял от нее голову точно так же, как и я когда-то. И говорить ему о чем-либо совершенно бесполезно.

Теперь Антуану было в принципе все равно: Ингрид и ее судьба его больше не волновали. Он думал только о Николь и целиком бьш занят ее поисками. Поэтому он даже немного рассердился на Этьена, который в следующем письме сообщил ему, что впервые за все эти годы собирается приехать в отпуск в родную Францию и хотел бы обязательно повидаться с Антуаном.

— Не до тебя мне сейчас, дружище! — проворчал Антуан, откладывая в сторону письмо со штемпелем почты Гренландии и вновь усаживаясь за свой компьютер.

— Чем это ты недоволен? — поинтересовался дядюшка Бено, который в этот момент входил в кабинет Антуана.

— Да вот, старый друг из Гренландии приезжает. Прислал письмо, в котором пишет, что хочет повидаться со мной. А мне, как ты знаешь, некогда, — сердито объяснил Антуан.

— А если я скажу, что… — дядюшка Бено сделал эффектную паузу, — я нашел шеф-повара для твоего ресторана, ты немного оттаешь?

— Шеф-повара? Хорошего?

— Еще лучшего, чем Патрик! — гордо ответил дядюшка Бено. — Он ученик самих братьев Ру, выдающихся, парижских кулинаров. Работал в Нью-Йорке.

— И почему же этот ученик самых выдающихся парижских поваров променял Нью-Йорк на какое-то там Бордо? — ехидно проронил Антуан.

— Я не ожидал от тебя такого жестокосердия, дружище, — обиженно заметил дядюшка Бено. — Дело в том, что у месье Жиля Робюшона — а именно так зовут нашего нового шеф-повара — в Бордо остались престарелые родители. К тому же они сейчас очень больны. В этом состоянии ему крайне трудно жить вдали от родины, за океаном. А Жиль хороший сын. И решил перебраться из Нью-Йорка обратно домой, чтобы провести эти годы вместе с родителями. Вот так-то, сынок. Считай, что нам просто повезло с месье Робюшоном.

— А может, это только начало и дальше мне повезет еще больше? — задумчиво протянул Антуан.

— Все может быть, — философски заметил дядюшка Бено. — Так что смело встречай своего друга из далекой Гренландии.

Через неделю Этьен Деверо прилетел во Францию. Антуан тепло встретил его. Они долго сидели в его ресторане, пробуя изысканные блюда, которые приготовил для них новый шеф-повар. Действительно, месье Робюшон оказался хорошей заменой Патрику.

— Думаю, ты был прав — Жиль ничуть не уступает ирландцу, — благодарно шепнул на ухо дядюшке Бено Антуан.

Антуан провел Этьена в свой кабинет. Там они долго пили черный кофе, потом Этьен в одиночку смаковал коньяк, а Антуан все рассказывал, рассказывал… Про свою встречу с Николь, и про то, как она внезапно исчезла, и про свои бесконечные поиски любимой.

— Вот видишь, сколько я разослал запросов, — указал он на кипу бумаг, сложенных на его письменном столе. — Но ее нигде нет: ни в Африке, ни в Азии. Остались только Таиланд и Бутан. Но, думаю, в Таиланде ей делать нечего. Там слишком много туристов из Европы. Ее может кто-нибудь узнать, а она скрывается от людей. Что касается Бутана, то это очень суровый и холодный край. А Николь намекала, что живет в теплом месте, где даже нет осени. О, Этьен, если б ты знал, как я страдаю от того, что не могу ее найти! — горестно воскликнул Антуан и погрузился в свои невеселые мысли.