Джулия Тиммон - Так задумано свыше

Качаю головой.

— Я бы сломала ее, если бы сейчас притворилась счастливой и вышла бы за тебя. Через год-другой мы осточертели бы друг другу, как Томас с Патрицией.

— Кэтлин!.. — взмаливается Дуглас.

Поворачиваю голову и смотрю ему прямо в глаза.

— Хочешь знать всю-всю правду? Только предупреждаю: тебе это не понравится.

Дуглас непонимающе моргает, на миг задумывается и кивает.

— Да, я хочу знать все.

— Последние дни я хожу с разбитым сердцем. Убеждаю себя, что это временно, но покой все не приходит, а тот, о ком я думаю день и ночь, как будто следует за мной по пятам… Я повсюду его вижу.

Дуглас медленно разжимает пальцы, и кольцо выпадает из моей руки. Ни он, ни я не спешим его поднять.

— У тебя появился другой? — Голос Дугласа звучит глухо и убито.

Нервно смеюсь.

— Нет. — Меня охватывает безудержное лихорадочное волнение. — Он мелькнул в моей жизни вспышкой на ночном небе. И исчез.

Дуглас долго сидит неподвижно, потом вскакивает, засовывает руки в карманы и принимается ходить прямо передо мной взад-вперед. — Я не понимаю ровным счетом ничего. Ты отказываешься выходить за меня замуж, потому что вчера я не заметил твоего шрама, и тут же говоришь, что дело вовсе не в нем, а в какой-то вспышке! По-моему, один из нас сошел с ума!

Киваю.

— Я даже знаю кто. Я.

— Кто этот тип? Какого черта ему от тебя надо?! И уверена ли ты, что у него в отношении тебя серьезные намерения?

— У него нет никаких намерений, — спокойно говорю я. — Мы были знакомы всего день, потом не виделись три года, немыслимым образом снова встретились и разошлись. Он не желает меня видеть и знать. Но тогда, несколько лет назад, по-моему, любил этот мой шрам…

Дуглас резко останавливается и наклоняет вперед голову.

— Я ни-че-го не понимаю.

Грустно улыбаюсь.

— Если честно, я тоже. Но знаю, что поступаю правильно.

— Постой… Послушай.

— Нет, Дуглас, — не терпящим возражений тоном произношу я. — Все кончено. Прости меня. Пожалуйста, прости. — Встаю с кровати. — Если ты не возражаешь, я хотела бы привести себя в порядок.

Дуглас стоит будто окаменелый. Мне безумно его жаль, и я сделала бы все, что в моих силах, чтобы облегчить его участь, но ему не поможешь ничем.

— Прошу тебя, уходи… — шепчу я, глядя в пол. — Ты еще встретишь умную добрую женщину — и все будет хорошо. Я, быть может, не достойна тебя…

— Ты!.. — слетает с губ Дугласа отчаянный крик.

— Уходи, — твердо повторяю я.

Странно, мне теперь и легко, и тягостно. Тягостно оттого, что рядом никогда не будет Эдвина и по моей милости страдает Дуглас. А легко оттого, что я больше не связана с ним обязательствами, которые не в состоянии выполнить, и могу не играть роли счастливой невесты. Моя семья реагирует на новость о моем расставании с Дугласом вполне спокойно, наверное потому, что я никогда не посвящала родственников в подробности нашего романа и, по счастью, не успела рассказать о помолвке. Мама, когда я звоню ей, предлагает:

— Если тебе одиноко, приезжай к нам сегодня на ужин. Повидаешься с Гвен и Питером — они обещали нас навестить.

— Нет, спасибо, — говорю я, не горя желанием общаться с сестрой. Мы с ней очень разные и никогда не дружили. — Как-нибудь в другой раз. У меня на вечер уже есть планы.

— Смотри сама. И не вешай носа.

— Не волнуйся.

Никаких планов у меня, если честно, нет. Мэгги давно забыла о намерении дать от ворот поворот бойфрендам и ждать единственного и сегодня ужинает с Фэрроу. Сижу одна в своей квартире и поглядываю в окно, но вид любимой улицы не радует.

Около восьми звонит телефон. На мгновение задумываюсь, стоит ли отвечать, но все же снимаю трубку.

— Кэтлин! — раздается плаксивый голос Барбары. — Что случилось?

— Привет, Барбара, — отвечаю я, чувствуя себя вдвойне виноватой. — Трудно объяснить. Просто так будет лучше, в том числе и для Дугласа. Поверь.

— А мы уже вздохнули с облегчением: и младший сын почти устроил свою жизнь, — продолжает Барбара в том же жалобном тоне, будто от этого что-то может измениться.

Молчу.

— Вы казались идеальной парой, — добавляет она. — Не только нам — всем.

— Это лишь казалось, уверяю тебя.

— Я уже смотрела на тебя, как на дочь…

— Мне жаль, что так вышло, правда очень жаль. — Не в силах терпеть эти муки дальше, кладу трубку. На душе тоскливо, но раскаяния нет.

С полчаса слоняюсь по комнатам, потом ложусь спать, но почти целую ночь не могу сомкнуть глаз. Утром начальник, когда мы сталкиваемся в коридоре, останавливается и смотрит на меня пристальным взглядом.

— У вас какие-нибудь неприятности? — спрашивает он.

Растягиваю губы в неестественной улыбке.

— Нет, все хорошо.

Босс снова меня рассматривает.

— Тогда вам не мешает отдохнуть. Настоятельно советую взять отпуск.

— Да, но до моего…

— Повторяю, можете сегодня же пойти в отпуск. — Шеф закладывает руки за спину, продолжает путь и добавляет, не поворачивая головы: — Пользуйтесь случаем. Таким добрым я бываю редко.

Из офиса я, радуясь неожиданной удаче, еду прокатиться по городу. Минут десять спустя мой взгляд приковывает к себе вывеска на агентстве авиабилетов, и я, нарушая правила дорожного движения (к счастью, не причинив вреда ни себе, ни другим), сворачиваю к автостоянке, а через четверть часа уже вновь выезжаю на дорогу, направляясь к студии Мэгги.

На пороге встречаюсь с Брет, которая приветливо здоровается со мной и приостанавливается явно с намерением о чем-то спросить. Я улыбаюсь ей и прохожу мимо. Порадовать ее подробностями предстоящей свадьбы, даже если хотела бы, я не могу.

Сегодня определенно мой день. Во всяком случае, мне везет в мелочах. Других клиентов у Мэгги нет, более того — она собирается устроить себе десятиминутный перерыв и очень рада, что я составлю ей компанию.

— У меня две новости, — сообщаю я. — Хорошая и очень хорошая. С какой начать?

Мэгги задумывается.

— С хорошей.

— Босс в приступе великодушия выгнал меня в отпуск.

Мэгги присвистывает.

— Завидую!

— Вторая новость, — говорю я, доставая из сумки два билета и поднося их к лицу подруги, — мы летим в Нью-Йорк.

— Мы?! — Она округляет глаза, рассматривает билеты и высоко подпрыгивает. — Ты что, и меня берешь с собой? Ур-ра! — Ее восторг внезапно улетучивается, с губ слетает вздох. — Вообще-то… рано я радуюсь. — Она трет лоб. — Понимаешь, до конца недели мне надо дошить пеньюар и купальник для привереды Росс Лейн. Да и других заказов море. Меня никто не может выгнать в отпуск. К тому же я поклялась Миллеру, что послезавтра приду на его концерт…

— Значит, мне снова придется лететь одной? — падая духом, спрашиваю я.

Мэгги разводит руками.

— Я бы с огромным удовольствием, но, увы… — Ее взгляд делается хитроватым. Она всматривается в мое лицо. — Ты что, задумала еще раз позвонить Эдвину? Там, в Нью-Йорке?