Салли Уэнтворт - Жена на все случаи жизни

Клер не сказала ему про письмо из Варшавы. Адресовано оно ей, можно не докладываться.

Неожиданно ей пришло в голову, что она понятия не имеет, как он относится к проблеме усыновления. Они об этом никогда не говорили. Она стояла в задумчивости, глядя на него и вертя в руках какой-то сверток с очередным рождественским подарком. Гадала, что он может думать по этому, столь волнующему ее вопросу.

— Что, забастовала? — голос Бойда вырвал ее из раздумья.

— Нет, просто задумалась.

— О чем?

— Не спутала ли я два подарка.

— Не может такого быть, — ответил он. — У тебя феноменальная память.

— Старею.

— С каких это пор?

— С сегодняшнего дня.

— Почему же ты не подойдешь ко мне для разубеждения? — спросил Бойд.

Она улыбнулась и подошла. Он посадил ее на одно колено и поцеловал. Они немного поболтали, потом оба рассмеялись и снова поцеловались.

И вот наступило Рождество. В последний рабочий день перед каникулами Клер заехала за Бойдом на работу и увезла его домой. Назавтра они отправлялись в гости к ее матери.

Там они провели пару дней. Кроме них к матери приехал погостить ее брат с женой, они привезли двух своих мальчишек. Старший уже дорос до понимания рождественских чудес, которых с нетерпением ожидал: заранее вывесил свои цветные чулочки над кроваткой.

Родители долго ждали, пока он уснет. Сон одолел его лишь около полуночи. Тогда они, крадучись, скользнули в его комнатку с подарками в руках. Оба были возбуждены и радовались рождественскому чуду не меньше сына.

Клер стало больно от вида родительского счастья, и Бойд сразу понял это. Он тут же постарался ее отвлечь, втянув в какую-то шумную дурацкую игру. А потом принес ей в постель немного выпивки, и они уснули.

Дети встали рано и завизжали от радости, увидев, что чулочки полны подарков. Клер проснулась и, осознав, что означают эти крики, заплакала. Бойд тоже проснулся. Он обнял ее и долго гладил по голове, пока она снова не уснула.

На следующее утро они сразу, не заезжая к себе домой, поехали к бабушке Бойда. Там тоже было полно счастливых детишек, которые нетерпеливо разрывали красивые бумажные обертки и визжали от радости, рассматривая подарки.

Угощение было давно готово, так что даже на кухне она оказалась не нужна. Единственное, что ей оставалось, — это беседовать с другими бездетными и одинокими людьми.

Наконец они вернулись к себе. Клер была довольна, что праздники закончились. Эти дни, оказавшиеся такими длинными, не принесли ей радости. Зато впереди была целая неделя, в течение которой Бойд будет дома. Это привело ее в хорошее настроение.

Домой они приехали поздно и сразу легли спать. А утром стали разбирать подарки, им тоже за эти дни много надарили.

Кое-что Клер действительно пришлось по вкусу: годовая подписка на журнал, посвященный предметам старины, — подарок от свекрови, книги о ее любимом голубом фарфоре — от Бойда.

Но, само собой, оказалось множество совершенно никчемных вещиц, самого дурного тона, она их называла хламом. Всяческие булавки, маленькие соломенные шляпки, дурацкие наборы и прочие милые пустяки. К тому же среди подарков обнаружилось так много разноцветных кусков туалетного мыла, что в этом можно было усмотреть намек.

Клер сложила все это добро в коробку, а Бойд стал разглядывать свои подарки. Три пачки игральных карт — он решил их положить в бюро. Открыл ящик и наткнулся на письмо. От Пшибыльской.

— А это от кого? — спросил он.

Клер вспыхнула и отвела глаза.

— А, это, — протянула она. — Неважно от кого.

Она торопливо подалась к нему, чтобы забрать письмо, но Бойд отошел в сторону. Его удивленное лицо стало напряженным.

— Такое впечатление, что ты не особенно ему обрадовалась, — сказал он, рассматривая письмо. — Судя по тому, как оно измято.

— Ты угадал, — признала Клер. — Можно мне его забрать?

Бойд отдал ей письмо, не став его читать — демонстрировал свое доверие.

— И ты не желаешь мне сказать, от кого оно? — все-таки не удержался он.

Клер заколебалась, но в конце концов призналась:

— От миссис Пшибыльской.

— Миссис… как? — переспросил Бойд. — А, помню. Ты хочешь сказать, что она написала лично тебе?

— Ну… письмо касается нас обоих, но сперва она написала только мне, то есть сперва она хотела выяснить…

Бойд подошел к ней и положил руку ей на плечо.

— Но мы же с тобой супружеская чета, как говорится, одна плоть и один дух. И вдруг тайны от меня…

Она медленно протянула ему письмо, гадая, станет ли он его читать. Бойд несколько мгновений смотрел на конверт, затем вынул письмо и стал читать.

Через несколько секунд он нахмурился и снова посмотрел на Клер.

— И ты смогла разобрать это? — удивился он.

— Трудно только сначала, — сказала она. — Дальше будет проще.

— Надеюсь, — бросил Бойд и снова углубился в расшифровку послания из Польши.

Клер внимательно наблюдала за Бойдом, стараясь не упустить первой реакции на предложение польки. Но Бойд умел казаться совершенно бесстрастным, когда хотел. Лицо его ничего, кроме напряженного внимания, не выражало.

— Итак? — спросил он, дочитав письмо и аккуратно сложив его.

Клер разозлилась.

— Что «итак»? — переспросила она. — Что ты хочешь узнать?

— Я хочу узнать, почему ты скомкала письмо? — холодным тоном процедил Бойд. — Почему ты ничего не сказала мне? Как ты к этому отнеслась? Итак?

— А я хочу узнать, как ты относишься к этому, — Клер решила выяснить все до конца.

— Мне хочется выбросить это письмо, — ответил Бойд.

— Я уже выбрасывала.

— Ага, а потом вынула из ведра, — догадался Бойд.

— Да… Я… я почувствовала, что должна ответить ей.

— Зачем? — голос Бойда звучал осуждающе.

— Ну… Она же нам хотела добра, — медленно и неуверенно ответила Клер. — Сочувствовала, может быть, думала, что этим поможет нам.

— А откуда она узнала, что ты не можешь иметь детей?

Клер снова покраснела, что ж, придется признаваться во всем.

— Я об этом проговорилась невзначай, — с трудом выдавила из себя Клер.

Он выпрямился и протянул ей письмо.

— Ну? Что же ты думаешь? — почти умоляюще спросила Клер.

— Я думаю, что первая твоя реакция была верной, — спокойно ответил Бойд, — письмо надо выкинуть в мусорное ведро. У этой женщины нет никакого права вмешиваться в нашу жизнь.

— Нет, — сказала Клер, с жалостью посмотрев на скомканные листки. — Я… Нет, конечно, к тому же навряд ли это возможно — усыновлять детей из другой страны.

Бойд бросил на нее быстрый взгляд.

— Забудь про все это, дорогая, — ласково проговорил он, — перестань думать об этом, не надо мучить себя.

— Да, ты прав. Но ответить ей все-таки придется.