Жаклин Топаз - Будь счастлив в любви

Комок подступил к горлу Патти, на глаза навернулись слезы. Она пробормотал а что-то нечленораздельное и вслед за Алексом заторопилась к дверям.

Позднее, когда они оказались в своей комнате, Грин спросил:

— Что она тебе сказала? В дороге ты молчала как убитая.

Патти передала ему разговор с матерью.

— Ох, Алекс! — всхлипнула она. — Что бы я ни делала, мне не удается им угодить!

Алекс крепко прижал ее к себе.

— Патти, они милые люди, но я понимаю, почему тебе трудно с ними. Похоже, это не имеет никакого отношения к твоему образу жизни; просто они слегка подслеповаты и, к несчастью, продолжают считать тебя маленькой.

Как ни странно, эти слова подбодрили Патти.

— Правда? — спросила она. — Рядом с ними я всегда чувствую себя ущербной.

— Нет в тебе ничего ущербного, — ответил Алекс. — Просто ты совершенно особенная женщина, Патти Лайон.

Прежде чем лечь в кровать, Патти бросала взгляд, на свое платье. Оно только казалось ей нарядным; теперь девушка понимала, что остальные гости-были одеты намного моднее и богаче.

Ну что ж, по крайней мере вечер не кончился катастрофой. Надеть платье, которое не понравилось твоей матери, это не самая худшая вещь на свете, сказала себе Патти.

А. самой лучшей вещью на свете было то, что рядом оказался Алекс, с которым можно говорить о чем угодно, до сих пор она не понимала, как это хорошо.

А утром она постарается объясниться с матерью. Глядишь, все и наладится.

Но когда к десяти утра Патти пришла в родительский дом, на ногах был лишь отец.

— У матери началась мигрень, — объяснил он, приглашая дочь в гостиную. — Наливай себе кофе.

Кофейник и остатки завтрака без слов говорил о том, что одна из нанятых горничных продолжала нести свою службу.

— Жаль, — ответила Патти. — Мы скоро улетаем. Я надеялась, что нам удастся перекинуться парой слов.

Отец виновато откашлялся.

— Ну… извини за недоразумение, которое произошло у нас с твоим новым другом…

— О, все в порядке. — Патти никогда не видела отца таким неуверенным в себе. Обычно Эдгар держал в руках нить беседы и умело управлял ею. Но тут она вспомнила, что никогда не говорила с отцом с глазу на глаз.

— Не знаю, какие у тебя планы; может быть, никаких, — продолжал отец. — Но если понадобятся деньги на свадьбу, можешь рассчитывать на нас.

Патти огорчило, что, пытаясь найти взаимопонимание с дочерью, отец не придумал ничего лучшего, чем заговорить о деньгах. Впрочем, хорошо уже и то, что он искал взаимопонимания.

— Я люблю тебя, папа, — сказала она, дотрагиваясь до его руки.

— Мы тоже любим тебя, Патти. — Голос Эдгара звучал хрипло… казалось, он испытал облегчение, когда вошла горничная, которая убрала тарелки и принесла полный кофейник.

С полчаса они с отцом говорили об игровых шоу, о том, какой счастливой выглядит Ингрид и о многом другом. Но Патти не могла заставить себя забыть об обиде на мать.

— Я… я надеюсь, что ты скажешь маме… Мне очень жаль, что ей не понравилось мое платье — сказала она, пытаясь говорить небрежным тоном — Честно говоря, я купила его специально для этого приема, но теперь понимаю, что требовалось что-нибудь более строгое…

— Твое платье? — спросил отец. — По-моему очень, симпатичное платье… Ладно, я скажу.

— И передай, что я желаю ей скорейшего выздоровления. — Патти обняла отца и ушла.

Во время часового полета до Оранж-Каунти Патти не закрывала рта. Они сидели одни в шестиместном салоне, гул мотора не давал пилоту, возможности подслушать разговор.

— Очень жаль, что твоей матери нездоровится. — Алекс сидел, вытянув длинные ноги в джинсах. На нем был любимый зеленый свитер, оттенявший его постоянно менявшие цвет глаза. — Похоже, вы с отцом заключили мир.

Патти кивнула.

— Я поняла, что он действительно любит меня, только не очень умеет это выразить. Знаешь, я всегда считала, что родителям достаточно просто любить своих детей, но теперь вижу, что этого мало. Требуется так выражать свою любовь, чтобы ребенок понял, что его любят.

— В том числе и говорить об этом, — подхватил Алекс. — Мои родители это умели. И лучше всего я понимал, что меня любят, когда рассказывал им о случившемся в школе, а они сидели и с таким жаром расспрашивали, как будто в жизни не слышали ничего интереснее.

В аэропорте они забрали машину Алекса и поехали в город.

— Знаешь, что бы я с удовольствием сделал, — спросил Грин, останавливаясь у ее дома. — Провел с тобой уик-энд.

— О'кей, — ответила Патти. — Тогда поезжай к себе, распаковывайся, а потом встретимся где-нибудь и выпьем кофе. Или пообедаем.

— Вообще-то я собирался остаться у тебя, — сообщил Алекс.

Патти помедлила с ответом. Дом являлся ее убежищем, единственным местом на свете, где никому не нужно было что-то объяснять или доказывать.

— Тебе там не понравится. Почему бы нам не поехать в твои дом?

— Потому что ты все еще дичишься меня, Патти, — сказал он. — Боишься, что я перекрашу твою гостиную?

— Не знаю, — призналась она. — Но только попробуй! Я вылью эту краску тебе на голову.

— И будешь совершенно права.

Они вошли, распаковали чемоданы, а затем Алекс принялся, насмешливо щурясь, осматривать дом.

— Хочу удостовериться, что на нас не рухнет крыша… Не уверен, что моей страховки хватит на лечение. Ты сама-то застрахована?

— Достаточно и того, что владелец застраховал дом, — ответила девушка.

— Так я и думал. — Алекс зашел в спальню и слегка попрыгал на матрасе, испытывая его на прочность. — Этим пружинам лет тысяча, не меньше, верно?

— Похоже, ты не оставишь здесь камня на камне. — Патти не знала, плакать или смеяться.

— Посмотрим. — На этот раз он остановился в ванной — Линолеум давно пора сменить.

— Скажи это владельцу, если сумеешь. Когда нужно пожаловаться, его днем с огнем не сыщешь.

Алекс крадучись вошел в, гостиную.

— Здесь слишком маленькие окна. В комнате темно.

— Конечно, моему дому до твоего далеко, — парировала Патти. — Но если ты хочешь убедить меня переехать к тебе только ради вида из окна…

— О нет, это в мои намерения не входит. — Он плюхнулся на диван. — Ужасно жесткий…

— Алекс, зачем ты это делаешь?

— Пытаюсь объяснить тебе, что мы принадлежим друг другу, — сказал он. — Пройдут годы, прежде чем я сумею доказать, что тебе нечего бояться. Поэтому я решил как можно больше времени проводить с тобой в четырех стенах.

— Либо мы привыкнем друг к другу, либо расстанемся, — признала Патти.

— Пожалуйста, можешь делать все, что у тебя было назначено на этот уик-энд, — сказал Грин. — Я не хочу нарушать твой распорядок дня.

— Распорядок дня?

— Ну, значит, отсутствие оного.

— Честно говоря, сегодня я собиралась в магазин за покупками.