Барбара Картленд - Люби меня вечно

— Идем сейчас же, — повторил герцог, набрасывая на плечи плащ. — Вы должны подавать мне шляпу и перчатки. Когда выйдем во двор, не забудьте помочь мне сесть в карету. Мало ли кто может наблюдать за нами.

Карета стояла у главного входа в гостиницу. Слуга в голубой с серебром ливрее придерживал открытую дверцу. Эме остановилась у кареты и подала руку герцогу. Он, слегка коснувшись ее пальцев, быстро и с достоинством поднялся по крытым ковром ступенькам, удобно расположился на мягком сиденье по ходу движения, слуга прикрыл ему колени пледом. Только после этого Эме тоже поднялась по ступенькам. Герцог взглядом указал ей место напротив. Дверцу закрыли, карета тронулась.

Выглянув из окна, герцог успел заметить у дверей конюшни в тени человека в черном плаще и широкополой шляпе. Значит, священник остался наблюдать за их отъездом. Он придирчиво осмотрел Эме.

Конечно, теперь она походила на миловидного юношу, но все-таки, пока она не побывает на каком-нибудь приеме, где никто не заподозрит, что это вовсе не паж, герцог не мог быть спокоен. Одежда Адриана Корта прекрасно подошла девушке и чуть расширила ее плечи, что выглядело очень естественно. Однако для мальчика пятнадцати лет она была слишком очаровательна, и герцог не сомневался, что впереди их ждет много опасностей.

Но ему очень хотелось перехитрить мнимого святошу. Впервые в жизни герцог Мелинкорт оказался в роли преследуемого.

— Расскажите, о чем вы говорили с теми людьми, месье, — попросила Эме, как только они покинули пределы Шантийи и покатили по дороге, к которой с обеих сторон подступал густой лес.

Герцог пересказал девушке весь разговор.

— Это был тот же священник, что приходил в монастырь. А человека в пурпурном мундире я никогда не видела прежде.

— Это капитан гвардии кардинала, — пояснил герцог.

— Значит, кардиналу известно о моем побеге! Но откуда?

— Понятия не имею. Должно быть, ему послали письмо еще прошлой ночью. Интересно, когда в монастыре обнаружили, что вы сбежали?

— Я надеялась, что это произойдет не раньше сегодняшнего утра. Конечно, в келью всегда может заглянуть наставница. Судя по всему, так и было. Сестра Мари очень милая, но уже довольно пожилая и нервная. Прошлой ночью она, наверное, приходила посмотреть, сплю ли я. Возможно, преподобная матушка попросила ее сделать это, так как подумала, что визит чужих священников взволновал меня.

— А когда она обнаружила, что вас нет, что она сделала бы?

— Сестра Мари сразу сообщила бы преподобной матушке-настоятельнице, и все начали бы искать меня. Искали бы в спальнях, в капелле, в саду.

— А не найдя, тут же сообщили бы кардиналу?

— Вот этого я не понимаю. Это не похоже на преподобную матушку. О! — неожиданно воскликнула Эме. — Какая же я глупая! Священники остановились на ночлег в доме отца Пьера. Так бывает всегда, когда в монастырь приезжают, например, на Рождество или на Великий пост.

— Теперь все ясно, — сказал герцог. — Преподобная матушка сообщила прибывшим отцам о вашем исчезновении. Тут же отправили нарочного к кардиналу, а кардинал прислал гвардейцев, чтобы помочь в розыске.

— Никак не пойму, почему вокруг меня столько шума?

— Это нам предстоит выяснить, — отозвался герцог. — Тогда мы и узнаем, кто вы и почему сам кардинал так печется о вашем будущем.

Эме вздохнула:

— Как вы думаете, тот священник и капитан что-нибудь заподозрили?

— Пока нельзя сказать с уверенностью.

— Вы, конечно, сумели развеять их подозрения, — не скрывая обожания, произнесла Эме. — Вы так умны по сравнению с ними.

— Надеюсь, — сухо подтвердил герцог. — Но у меня нет опыта в подобных делах.

— Поэтому я и уверена, что никто не заподозрит вас. Никому и в голову не придет, что вы дружески отнеслись к абсолютно незнакомой девушке без гроша в кармане. С какой стати вам возиться со мной?

Глаза Эме были так наивны и чисты. Герцог на секунду задержал на ней взгляд и быстро отвернулся.

— Мне не нравится, когда сильный вмешивается и корежит судьбу слабого и беззащитного.

— Ну конечно. Именно так вы и должны были рассуждать. До Парижа осталось совсем немного. А там мы отправимся в ваш дом. Какой он? Расскажите мне.

— О доме мне известно столько же, сколько и вам. Я отправил кузена Гуго Уолтема, чтобы он все подготовил к моему приезду. Можете не сомневаться, он сумеет выбрать подходящее место для английского герцога, который ищет удовольствий и развлечений.

— Вы за этим едете в Париж?

— Да, конечно. Война окончена, и я желаю повеселиться в самой чудесной столице Европы. Хочу увидеть красивейших женщин, о которых столько слышал.

— И это вам нужно для счастья? — очень тихо спросила Эме.

— Я так не говорил. Я только сказал, что это развлечет меня.

— О! — Последовала небольшая пауза, а затем Эме тихонько произнесла: — Было бы хорошо и мне снова стать женщиной, когда мы приедем в Париж.

— Вам уже надоел мужской костюм?

— Не в этом дело. Но мне бы очень хотелось быть красивой. Я еще никогда в жизни не носила красивых платьев.

— Посмотрим, что тут можно сделать, — сказал герцог.

Эме резко повернулась и заглянула ему в лицо.

— Вы купите мне красивые платья, и вам будет приятно смотреть на меня?

— Я ничего не обещаю, — холодно ответил герцог. — Я вовсе не хотел ввязываться в вашу авантюру. У меня есть и другие дела. Мне никак нельзя ссориться с кардиналом в данный момент. Мы должны быть очень осмотрительны.

Эме вся сжалась и немного отодвинулась от него, а затем вдруг, всхлипнув, заявила:

— Если вы в самом деле думаете, что я причиню вам неприятности, я уйду. Высадите меня в предместье Парижа. Я сама о себе позабочусь. Ведь именно это я и намеревалась сделать, покидая монастырь. Вы были так добры ко мне! Большего я не могу требовать.

— Не будьте смешны, дитя, — воскликнул герцог, но замолчал, увидев, что девушка плачет.

Крупными блестящими бусинами слезы катились по щекам Эме. Личико ее как-то сразу осунулось и побледнело.

— Вы не должны уходить от меня, — произнес герцог.

— Вы действительно так думаете?

Улыбка Эме была похожа на солнечный луч, который прорезал апрельское ненастье.

— Я всегда говорю то, что думаю.

— Спасибо, спасибо, месье! Как чудесно!

Эме наклонилась и неожиданно поцеловала руку Мелинкорта. На миг он застыл, но потом убрал руку и положил ее на плечо девушки.

— Вы напрасно расстроились, — проговорил он.

Эме снова всхлипнула.

— Мне показалось, что я потеряла вас, — пробормотала она.

— Полагаю, в данный момент нам будет очень трудно потерять друг друга, — заметил герцог с циничной улыбкой.

Карета вдруг резко остановилась, ее окружили всадники, слышны были резко отдаваемые приказания. Потом дверца кареты распахнулась.