Джосс Вуд - Когда жара невыносима

Элли тут же забыла о головной боли, ошарашенная этой новостью.

– По тебе не скажешь.

– Потому что я в полном порядке! Вот уже семнадцать лет в полном порядке!

Да уж, намного серьезнее ее детских страданий.

– Может, ты уберешь с лица это сентиментальное выражение? Вот почему я не люблю рассказывать об этом, люди тут же принимаются кудахтать и жалеть меня, а я терпеть этого не могу!

От его резкого, злого голоса головная боль Элли вспыхнула с новой силой.

– Я не собиралась тебя жалеть, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. Его взгляд умолял сменить тему, но Элли не могла остановиться на полпути. – Почему тебе понадобилась пересадка сердца?

– В тринадцать я подцепил пневмонию. Это повлияло на сердце.

– А когда тебе сделали операцию?

– В семнадцать.

– Боже мой, Джек. – Элли хотела забраться к нему на колени, но любое проявление сочувствия могло его разозлить.

– Об этом знает только моя семья, – предупредил Джек. – Я не хочу, чтобы этот секрет стал общественным достоянием.

– Почему ты скрываешь это?

– Потому что пересадка сердца не показатель! – Он раздражался все сильнее.

– Если это не показатель, зачем скрывать? Подумаешь, эпизод из детства! А чье сердце тебе пересадили?

– Одного подростка, – выдавил Джек сквозь зубы. – Погиб в автокатастрофе. Можем мы сменить тему?

– Нет, – вздохнула Элли. – У меня в голове не укладывается! Пережить такое, теперь-то, я надеюсь, ты в порядке?

– Я каждый день принимаю таблетки для профилактики и стараюсь держать себя в форме. В целом же абсолютно здоровый человек.

Физически, возможно. Но что творится в душе этого человека? Тугой узел причин и следствий начал распутываться. Вот что сделало этого человека тем, кем он стал.

– Расскажи мне, как ты жил все эти годы, от болезни до операции.

– Жил? – пожал плечами Джек. – Ты это называешь жизнью? Я не выходил из дому, постоянно болел. Школьные годы, занятия спортом, вечеринки с друзьями и первые свидания – все это прошло мимо меня. Последние месяцы перед операцией с трудом мог ходить. Жил? Нет! Я существовал.

Элли не могла себе представить этого энергичного, активного, жизнерадостного человека беспомощным, ни на что не способным подростком. Как он, должно быть, страдал.

– Это сильно повлияло на тебя?

– Конечно.

– Каким образом?

– Я ненавижу, когда мне указывают, что делать. Не хочу ни в чем себя ограничивать. Я пообещал себе и Бренту.

– Кому?

– Моему донору, что проживу эту жизнь по-настоящему. За нас двоих. Сделаю все, что не успел сделать он.

Фух! Вот она и выяснила, в чем дело.

– Я хочу еще кофе, – заявил Джек. – Тебе сварить?

Элли покачала головой. Лучше бы она этого не делала. Боль вспыхнула с новой силой. Почему ее с похмелья тянет на откровенные разговоры?

Джек вышел из комнаты. Элли долго смотрела ему вслед.

Пересадка сердца! Уж не шутит ли он, в самом деле? Конечно, она своими глазами видела шрам, но слишком уж все невероятно! Неужели это правда?

Джек вернулся и протянул ей чашку кофе.

– Все еще хочешь поговорить об этом? – спросил он. Весь его вид сообщал, что он скорее согласится сделать эпиляцию ног.

Откинувшись в кресле, Элли вытянула ноги.

– Это всего лишь история из жизни, как, скажем, сломанная нога, конечно, гораздо серьезнее, но все же.

– Когда я рассказал тебе про ногу, ты смеялась. Смех я люблю. Жалости не выношу.

– Извини, пожалуйста, – Элли поджала губы, – я знаю не слишком много анекдотов на тему пересадки сердца. И перестань так на меня смотреть! В конце концов, можешь и не продолжать, если не хочешь.

– Ты удивишься, – сказал Джек, – но я хочу кое-что тебе рассказать.

Элли взглянула на него из-под опущенных ресниц.

– Ты притворяешься милой, но на самом деле та еще штучка.

– Милой? – Элли сморщилась. – Что еще за эпитет? Титул богини секса мне больше понравился.

Джек расхохотался.

– За него тебе придется постоянно бороться.

– Ладно, но сначала я тоже кое-что тебе расскажу.

Джек напрягся. Элли решила идти до конца. Глубоко вздохнула и сказала:

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это, но жалости именно к тебе я не испытываю. Можешь мне не верить, но это так. Во мне нет ни капли сочувствия к твоим попыткам наверстать упущенное. Ты мог бы испугаться, спрятаться от мира, но ты этого не сделал. Тебе дали второй шанс, и ты нашел в себе силы им воспользоваться. Я права?

– Да, видимо.

– И ничто не может тебе помешать. Ты же не нытик какой-нибудь, верно?

Джек улыбнулся. Ну почему он такой красивый? Будто его аналитического ума и отличного чувства юмора недостаточно, чтобы произвести на нее неизгладимое впечатление?

Элли изо всех сил старалась воспринимать их отношения как легкую интрижку. Она старалась не давать воли фантазиям, понимая, что долго эта идиллия не продлится. Их роман – обоюдное мимолетное увлечение. Зато, когда Джек, наконец, ее покинет, она не испытает снова тех страданий, что испытала когда-то.

Джек погладил ее по щеке, и она прочитала в его глазах невиданное прежде выражение. Элли смогла его понять, и теперь он видел ее совсем по-другому. Будто их отношения перешли на новый уровень, когда он решился открыть свою тайну.

Он смотрел ей в глаза, но ее решимость не идти на поводу у чувств была тверда как алмаз. Конечно, можно дать себе волю и полюбить его. Но ему не нужна ее любовь. Не стоит рисковать. Влюбившись, она может легко разочаровать его или разочароваться сама, так к чему очаровываться? Отвечая на его поцелуи, Элли убеждала себя: она не влюбится.

Но достаточно ли одних убеждений?

Джек почти дописал историю Митча. Спина затекла, и он решил сделать перерыв. Спустившись в булочную, он заказал двойной эспрессо и шоколадный маффин.

Элли склонилась над очередным тортом. Вдоволь налюбовавшись на ее ноги, он подошел к ней и дернул за хвостик на голове. Девушка в первую очередь заинтересовалась маффином.

– Умираю с голоду! Можно мне маленький кусочек?

Джек поднес маффин к ее рту. Да уж, хорошенькие у нее представления о маленьких кусочках!

– Ты просто свинка.

– Я не обедала, – объяснила Элли. – Слишком увлеклась.

Джек затолкал себе в рот остатки маффина, пока не поздно.

– Удивительное дело – голодать в булочной, битком набитой едой, – заметил он.

– Может быть, – вздохнула она и продолжила ваять нежную кремовую розочку, почти неотличимую от настоящей.

Джек взглянул на изумительный свадебный торт.

– Очень красивый.

– Спасибо, – ответила Элли, предельно сосредоточенная на почти ювелирной работе.

Ее раскрытый ноутбук стоял на соседнем стуле.

– С ноутбуком что-то не так?