Элизабет Пауэр - Скамейка для влюбленных

– Не советуй мне, что я должен и чего не должен говорить, Маджента, – процедил он сквозь зубы. – К тому же, поверь, свои обещания я всегда сдерживаю. А сейчас лучше помолчи. Я так зол на тебя, что, боюсь, могу не сдержаться и начну трясти тебя до тех пор, пока ты не объяснишь, почему, черт побери, прятала от меня моего сына!

Андреас молча вел «мерседес» по оживленным улицам, потом через кольцевую дорогу – подальше от городского шума.

Когда две недели назад он вернулся из Парижа и не обнаружил Мадженту дома, он предположил, что увидит ее на следующий день в своем офисе. Однако на столе в кабинете Андреас нашел записку.

Возможно, не стоило удивляться тому, что она ушла, однако он был шокирован. Ведь она не сказала ему ни слова.

Что ж, пусть, решил Андреас. Это и к лучшему. Если бы Маджента осталась, он рисковал бы снова влюбиться в женщину, которую когда-то любил всем сердцем. Но уговоры не помогали – его сердце болело, стоило ему представить, что он больше никогда не увидит Мадженту. К тому же Андреаса замучила совесть: ведь из-за него она лишилась работы, которую рассчитывала получить, а это значит, что он поставил ее в стесненное финансовое положение. Он собрался увидеться с ней и удостовериться, что у нее и сына пока все в порядке. У его сына!

Эта новость была сродни удару обухом по голове. В том, что мальчик его сын, сомневаться не приходилось: маленький Тео выглядел совсем как он в таком же возрасте. У Андреаса хранилась фотография, на которой он играл с отцом в крикет.

Андреас стиснул зубы. Что ж, теперь он желает получить объяснения, почему Маджента отказала ему в праве знать, что у него есть сын. Из-за нее он потерял пять лет жизни своего малыша. Придется ей постараться и убедить его, что у нее были на то веские причины.

Маджента с опаской взглянула на Андреаса, когда он остановил машину на уединенной придорожной стоянке. Они были на вершине холма. Внизу, среди деревьев, голубело озеро.

– Почему ты мне ничего не сказала? – с яростью спросил Андреас, нарушая напряженную тишину. – Почему позволила мне считать, что Тео – сын Рашфорда?

– Ты сам так решил, – возразила Маджента, кусая губы.

– Но ты не стала меня переубеждать. И я хочу выяснить почему.

Она смотрела прямо перед собой:

– Не знаю. Я боялась.

– Чего?

– Что я потеряю его.

– Потеряешь его? – эхом откликнулся удивленный Андреас. – Значит, поэтому ты решила лишить его отца? Позволила ему чувствовать свою ущербность?

– Тео не чувствует себя ущербным! – возмутилась молодая женщина.

– Может, ты планировала, что мое место займет Маркус Рашфорд или какой-нибудь другой мужчина?

– Маркус был всего лишь моим агентом.

– И я должен тебе верить после всего, что было? – прищурился он.

Маджента распрямила плечи:

– Верь или не верь, но это правда. – Она открыла дверцу и вышла из машины. Спустя секунду хлопнула дверца со стороны Андреаса. – К тому же я пыталась сказать тебе, – продолжила она и начала спускаться по склону.

– Когда? – требовательно спросил Андреас, следуя за ней.

– Вскоре после того, как обнаружила, что беременна. Я понимала, что у тебя есть право знать.

– Как великодушно, – саркастично протянул он. – Почему же ты изменила решение?

– Из-за тебя.

– Из-за меня?

– Я поехала в ресторан, – принялась объяснять Маджента, не отрывая взгляда от маленького парусника, скользившего по озеру. – Но у двери ресторана я струсила, потому что вспомнила, что ты говорил по поводу моей возможной беременности. Ты заявил, что будешь бороться за опекунство. К тому же я боялась, что ты не поверишь, что ребенок от тебя.

Его брови поползли вверх.

– Что натолкнуло тебя на эту мысль?

Маджента предпочла не отвечать. Пока он был зол на нее, она не могла сказать ему всю правду.

– Однажды я позвонила в ресторан, но трубку взял не ты. Вскоре после этого я столкнулась в магазине с одной знакомой. Она сообщила мне, что ты уехал в Америку. Когда произошло кровоизлияние, память у меня отшибло, и я вообще не знала, кто отец моего ребенка.

– Но ведь ты должна была сказать о беременности хотя бы матери.

– Ты прав.

– И что же ты делала, когда Дженетт упоминала обо мне? Или тебе было неинтересно, где я и что со мной?

– Она не называла твое имя. – Маджента не могла объяснить молчание матери, не дискредитируя ее. – Наверное, она думала, что между нами произошло что-то серьезное, и не хотела говорить о тебе из страха, что со мной опять что-нибудь случится.

Андреас недоверчиво фыркнул. Маджента понимала его. Она сама была поражена и сердита, услышав признание матери.

– Что же она тебе сказала? Что отец ребенка Рашфорд? Едва ли ты считала, что ребенок взялся ниоткуда.

– Андреас, не надо… – взмолилась она. Довольно и того, что он злится на нее. Не хватало только, чтобы он накинулся на ее мать. – Мама не знала, что мне сказать.

– Понятно, – протянул Андреас. – Значит, ей было все равно, что ее внук оказался в такой же ситуации, что и дочь. Без отца, без уверенности, без…

– Перестань! – Она не могла позволить ему оскорблять ее мать, пусть даже Дженетт этого заслуживала.

Но больше всего Маджента не могла выносить его боль.

– Хорошо, – уступил Андреас, – но ответь мне еще на один вопрос. Неужели у женщин Джеймс существует традиция скрывать от ребенка имя его отца?

– Нет.

– Тогда почему ты не рассказала мне о сыне две недели назад? – Он развернул ее лицом к себе, его глаза сверкали. – Почему не сказала об этом сразу как вспомнила? Кстати, когда ты вспомнила?

– В тот вечер, в винном баре, – призналась она. – Сначала все было на уровне инстинктов, память вернулась ко мне позже.

– И ты все равно молчала? – Андреас отпустил ее. – Все время, что ты жила в моем доме? Даже в ту ночь, когда мы занимались любовью?

– Говорю тебе – я боялась. Ты богат, а я едва свожу концы с концами.

– А какое это имеет отношение к тому, что ты утаивала от меня ребенка?

– Я боялась, что ты воспользуешься своей властью и богатством, чтобы отобрать его у меня.

– Тебе не кажется, что ты совершила преступление, не говоря Тео об отце?

Маджента прикусила губу. Да, она виновата. И перед Тео, и перед Андреасом.

– Говорю тебе, я боялась. Сначала я не знала, чем вызван мой страх. Просто я чувствовала, что он уходит корнями в прошлое, которое оставалось для меня в тумане. К тому же тебе очень не понравилось, что первое время о Тео заботилась тетя Джоузи. В общем, чем дольше я была с тобой, тем больше вспоминала. В ту ночь, когда мы занялись любовью, я вспомнила все.

– Если ты вспомнила все, – произнес Андреас, делая ударение на слове «если».

– Что ты хочешь этим сказать? – повернулась к нему Маджента.