Барб Хэн - Любовь с риском для жизни

Сэди свернулась калачиком на краю кровати. За окном по-прежнему потрескивали ветки, бередя ее воспаленную фантазию. Стоило закрыть глаза, как ей начинали мерещиться лица ее преследователей. Ни их злодейские рожи, ни голоса никогда не сотрутся из ее памяти. Сэди попробовала считать овец, но, досчитав до ста, бросила это бесполезное занятие и к шести часам уже готова была лезть на стенку от тоски. Да еще начинало сосать под ложечкой.

Из кухни доносился аромат свежего хлеба и звон посуды – кто-то закончил работу вместо нее. Сэди оделась и пошла на кухню, надеясь найти там Ника и обсудить с ним их следующие шаги. Но Ника там не было.

За столом на кухне сидела Люси. Увидев ее, Сэди так и обмерла. Ах, какая досада! Может, повернуться и убежать? Нет, это совсем неудобно. Что ж, придется пережить общение с Люси. Она ведь все равно скоро уедет, и они больше никогда не увидятся. И с Ником тоже. Сердце ее невольно сжалось.

– Доброе утро.

– Привет, – буркнула Люси.

Сэди с облегчением отметила, что Люси, похоже, еще меньше, чем она, расположена к общению.

– Я, кажется, чувствую запах кофе…

– Да, чашки вон там в шкафчике над мойкой. Сэди поскорее взяла чашку и сказала извиняющимся тоном:

– Я только за кофе. Сейчас уйду, чтобы тебе не мешать.

– Нет, не уходи. Нам надо поговорить. Садись, – Люси указала на стул рядом.

Ах вот как? Сэди налила себе кофе и села напротив. Отхлебнула из чашки и спросила, неожиданно для себя осмелев:

– Ты служишь в полиции?

– Да, это у нас семейное.

Медленно тянулись секунды. Люси подперла рукой подбородок, подогнула под себя ногу и сказала:

– Мой брат тяжело это перенес. Откуда ей знать, что это значит?

– Боюсь, я не в курсе, – пожала плечами Сэди.

– Неужели он тебе не рассказывал?

– Нет. – Сэди сделала второй глоток обжигающего кофе. – А должен был рассказать?

Люси вытаращила глаза:

– Я просто думала, что…

Сэди откинулась на спинку стула, чтобы дело не выглядело так, будто она смотрит в рот Люси и ждет каждого ее слова. Но признаться, ей хотелось знать больше, потому что Ник знал о ней все и имел перед ней огромное преимущество.

– Но он хотя бы рассказал тебе, что его подвигло пойти в службу федеральных маршалов?

– Нет.

– Вот как? Значит, я неверно оценила ситуацию, – еще больше удивилась Люси.

– Я знаю, что он федеральный маршал и мой инструктор, который заботится о моей безопасности, пока меня преследуют бандиты.

Люси кивнула.

– В общем, если ты хочешь мне что-то рассказать, – продолжала Сэди, – то я вся внимание. Но только я не люблю лжи и притворства. – Сэди понимала, что это наглость, но она хотела показать Люси, что она тоже не лыком шита, черт подери. – Я в эти игры не играю.

Та от удивления даже рот приоткрыла и сидела так несколько секунд. Потом расправила плечи и сказала:

– Я знала, что в тебе есть что-то, что мне понравится.

Они одновременно расхохотались, и напряжение, бывшее между ними, исчезло без следа. Первой заговорила Сэди.

– В общем, давай расскажи мне про Ника, – попросила она.

Люси заерзала на стуле, потом нахмурилась и взглянула в окно. Печаль омрачала ее лицо с недавно задорным выражением.

– В отношении братьев у меня срабатывает защитная реакция, – начала она, – особенно что касается Ника. Ведь ему я обязана жизнью.

Услышав такие слова, Сэди схватила чашку обеими руками и подалась вперед.

– Он говорил, что вы с ним особенно близки. Это очень трогательно.

В глазах у Люси заблестели слезы. Она молчала, но Сэди не торопила ее, зная, как тяжело вспоминать о пережитой боли.

– Я обычно не откровенничаю с чужими, но Ник немного мне о тебе рассказал, и я думаю, ты поймешь меня, как никто.

Воспоминания о том, что сделали с ней люди Граймса, до сих пор вызывали физическую реакцию – сердцебиение, сухость в горле – все это бывало с ней не раз. Вот и теперь Сэди пришлось призвать на помощь всю выдержку, чтобы оставаться спокойной хотя бы внешне.

– Ну да, я две недели потом провела в реанимации…

– Только сильные люди способны пережить такое. Мне это знакомо – возвращение к жизни после учиненного над тобой насилия.

– Поэтому ты решила пойти в адвокаты, чтобы помогать тем, кто оказался в подобной ситуации.

Люси кивнула:

– Сейчас я служу в департаменте шерифа. Когда мне было шестнадцать, у меня был безумно ревнивый бойфренд. Сначала я не имела ничего против, мне это даже льстило. По неопытности я считала: ревнует – значит, любит. Так продолжалось довольно долго. В конце концов мне это надоело, и мы расстались – как считала я. У него же были другие идеи. Он появлялся неожиданно, преследовал меня, угрожал моим друзьям.

В груди Сэди вспыхнул жгучий гнев. Мужчины не имеют права навязывать женщинам свою волю, особенно юным.

– Твои братья могли бы быстро его отвадить.

– Именно поэтому я им ничего не рассказывала. Мне не хотелось, чтобы они избили его. Я хотела доказать, что могу решать свои проблемы сама, и даже считала, что тут отчасти и моя вина. Я понятия не имела, на что он способен. – По щекам Люси заструились слезы. – Извини. Столько лет прошло, но я до сих пор как вспомню – так и расстраиваюсь.

Сэди погладила ее по руке.

– Если тебе тяжело говорить об этом, то не надо. Давай сменим тему.

– Нет, все в порядке. Просто в последнее время я стала чересчур эмоциональной из-за событий у нас в семье. Ну так вот, после этого случая я замкнулась, мне стало трудно общаться, особенно с мужчинами.

– Сколько, ты говоришь, тебе было лет?

– Шестнадцать. Он был моей первой любовью. Я была такая глупая…

– Может быть, маленькая и наивная, – поправила Сэди. – Глупая – это не про тебя.

Люси едва заметно улыбнулась, глядя в окно.

– Он похитил меня. Говорил, что изнасилует и убьет, чтобы другие парни больше не могли меня касаться, что я принадлежу только ему.

– Этот тип был сумасшедший.

– Да, наверное. Как я могла так долго этого не замечать? Ведь он мне всерьез нравился.

– Тут не угадаешь. Взрослые женщины все время попадают в истории куда хуже, чем твоя. Ты не должна себя винить, ты этого не заслужила.

Сэди заметила у нее небольшой шрам над правым глазом. Неужели этот негодяй избивал ее?

– Я часто повторяю это в беседах со своими подзащитными. Странно, к себе это трудно примерить. – Помолчав, Люси продолжала: – Моей семье он не понравился с самого начала. Но я была очень упряма, тайно бегала к нему на свидания. А послушай я тогда родных, могла бы сэкономить много здоровья. Мы с ним были совершенно разные. Наверное, меня привлек образ плохого парня. Мне казалось, что это внешнее, а внутри он хороший. Я ошиблась. Я на своем опыте убедилась, что не всякий плохой парень на самом деле добрый, как иногда показывают в кино.