Барбара Данлоп - Позволь быть рядом

Трой переложил малыша на левую руку и, сунув бутылочку ему в рот, дождался, пока тот присосется. Теперь он уже довольно ловко управлялся с бутылочкой. Не то что в первый раз, когда кормил Дрейка.

– Не собираетесь отвечать, верно?

– А вы ответили бы?

Он уселся на стул:

– Я не претендую на моральную стойкость. – И решил выложить все козыри на стол. – Сегодня утром я поцеловал служащую.

– Она тоже вас целовала.

– Вегас стер запись.

– Я совсем не подумала о камерах.

– Я всегда думаю о камерах.

Только сейчас она подняла скептический взгляд.

– Может, не в тот момент, – признался Трой.

В тот момент он не думал ни о чем, кроме нее.

– Если видео обнародуют, не знаю, кому будет хуже – мне или вам.

– Хуже вам, пока вы в «Пайниен». Для меня хуже во всех остальных местах.

Она задумчиво кивнула:

– Это почти верно.

– У меня есть свои моменты просветления. Все дело в уме.

– В вас нет ничего, кроме ума. – Комплимент удивил его. – Поэтому я здесь, Трой. Хочу учиться у вас. Я перебрала все варианты и поняла, что именно вы сможете научить меня всему.

Что-то перевернулось в животе Троя. Выражение ее лица было открытым, честным и просто великолепным.

В эту минуту он не мог думать ни о чем, кроме обучения ее всему, что знал об охране, безопасности и тому подобном.

Но он не мог позволить себе ничего такого. Не мог обучать профессии. Потому что это равносильно тому, чтобы обучить ее, как правильно умереть.

Стоя за кулисами, Мила прокрутила сообщения с хэш-тегами «Кассиди Кизер» и «Кэссиди Рокс». Весьма волнующе. Сообщений с каждой минутой становилось все больше. Очень трудно уследить за всеми.

Она пропускала комментарии относительно пения Кассиди, выбора песен и сегодняшнего костюма, невольно улыбаясь ахам и охам женщин-фанаток по поводу сексуального, но очень уж неухоженного барабанщика.

Близилась полночь. Кассиди пела во втором отделении. Клуб был снова полон. На тротуаре толпилась очередь. На стене висели постеры с изображением Кассиди Кизер и даже напечатанные подставки для напитков с ее портретом. У Милы было такое чувство, что жалованье няни больше не будет проблемой.

Рядом с Милой возникла Эйлин.

– Футболки! – громко объявила она, перекрывая соло гитары. – Я заказываю футболки и шляпы.

Мила спросила:

– Это вы печатали подставки?

– И постеры, – кивнула Эйлин. Она показала на ближайший. – Видите рисунок фиолетовых подсветок?

– Вижу.

– Я наняла компанию графического дизайна. Они делают этот узор и силуэт профиля Кассиди, который пойдет вместе с логотипом.

– Прекрасно.

– Конечно, хорошо, когда все это прилагается к потрясающему таланту.

– Касси, несомненно, красива.

Красота Кассиди обычно скрывалась за дурацкой прической, слоями макияжа и хипстерской одеждой. Но она действительно очень красивая молодая женщина.

– Она доберется до самого верха, – предрекла Эйлин.

Мила оглядела толпу. Все вскочили, двигаясь ближе к сцене. Она была готова поклясться, что уже несколько часов назад нарушены все противопожарные правила.

Она снова уставилась на телефон, продолжая читать бесчисленные тексты. Вдруг какое-то слово привлекло ее внимание. Большой палец застыл на нем. Она прокрутила сообщение назад.

Текст от кого-то, под ником МиМайХарт, гласил: «Дрейк – очень счастливый малыш».

Фанаты разместили в Интернете несколько снимков Кассиди с Дрейком в коляске. Люди могли легко предположить, что она его мать. Но узнать его имя? Это потребовало бы серьезного расследования.

Мила отметила МиМайХарта, найдя с десяток других сообщений за последние несколько часов. Судя по содержанию, он находился в клубе. Она стала рассматривать публику, но было слишком темно и ничего не видно. У всякого находившегося здесь наверняка есть мобильник.

Сердце Милы забилось чаще. Интуиция требовала позвонить Трою. Но она остановила себя. Медленно и методично. Это лучший способ действий.

Вместо этого она набрала служебный номер «Пайниен» и позвала Эдисона:

– Это Мила. Пусть кто-нибудь пробьет номер мобильника для меня.

– А причина?

– Тут твитят о Кассиди, и это выглядит подозрительно.

– Пойдет. Перешлите твит.

– Уже летит.

Она продолжала визуально сканировать публику, выискивая людей, слишком пристально смотревших на Кассиди и не слишком вслушивавшихся в музыку.

– Не вешайте трубку, – попросил Эдисон. – Все остальное в порядке?

– Здесь все просто ходуном ходит.

– Не передавайте боссу мои слова, – хмыкнул Эдисон, – но его сестра – просто раскаленная штучка. – В трубке что-то затрещало, после чего тон Эдисона резко изменился: – Вегас хочет поговорить с вами.

– Разумеется. – Мила отступила, пытаясь уйти от шума.

– Это «горелка», – сообщил Вегас. – Одноразовый телефонный номер.

– Телефон?

– Да. Его использовал тот, кто твитнул. Но он близко. В радиусе двух кварталов, возможно, на концерте.

– Вы прочитали?

– Да. Нужна помощь?

– Пока что я не нажала тревожную кнопку. Все это, возможно, пустяки. Я сделаю столько снимков, сколько смогу.

– Как там Кассиди, справляется?

– Она просто фантастична. Хотите, принесу подставку для напитков с ее изображением?

– Нет, спасибо. Но я заеду за вами.

– У меня своя машина.

– Я буду вас сопровождать.

Мила поколебалась. Не хотела передоверять свое дело Вегасу, главным образом потому, что оно становилось интересным. Но и рисковать тоже не хотела. Ее цель – защитить Кассиди. Не выделываться перед Троем.

– Конечно. Я припарковалась у служебного входа. Я вожу…

– Я знаю, что именно вы водите.

Судя по тону, Вегас чуть ли не оскорбился.

Мила не знала, как реагировать, и решила не продолжать тему.

– Возможно, соберется целая толпа.

– Увидимся там.

Вегас отсоединился.

Она снова сосредоточилась на Кассиди, отмечая почти неуловимые хриплые нотки в ее голосе. Ночь была действительно длинной, а она пела свои самые сложные песни. Ее кожа блестела от пота, толстый слой макияжа начал трескаться по краям. Волосы растрепались, правда, в начале вечера было то же самое. Если не знать ее так хорошо, как Мила, трудно заметить разницу.

Мила переключила внимание на толпу, подняв телефон и делая мультипанельный панорамный снимок. Потом сосредоточилась на человеке, который, казалось, пришел один. Она спустилась по короткой лестнице в зал, двигаясь вглубь, незаметно делая снимок за снимком. Проскользнула сквозь парадную дверь, кивая вышибалам, и сфотографировала толпу на улице.

К тому времени, как она пробралась внутрь, Кассиди кланялась под громовые овации. Потом ушла за кулисы, посылая воздушные поцелуи зрителям, и свет стал чуть ярче.