Марина Юденич - Доля ангелов

Впрочем, несколько пошловато.

Но я отвлеклась.

— Вам, очевидно, необходимо посоветоваться с господином Полонским? Возможно, он захочет лично прибыть в Цюрих?

Возможно. И вероятнее всего, захочет. Если узнает о сути такого заманчивого предложения.

Но может и не узнать. Вот о чем думаю я сейчас.

Однако брошенную соломинку подхватываю на лету — удобный повод завершить разговор, не подводя итогов.

Не точкой — многоточием.

— Да, конечно. У нас есть пара дней, чтобы все обдумать?

— Разумеется. С учетом, однако, того, что интерес к проекту уже проявляют…

— Знаю, «De Beers».

— Не только. К тому же правительство известной страны находится в крайне затруднительном финансовом положении.

— Понятно. Значит, два дня.

— Договорились. В это же время, если вас устроит.

Устроит, разумеется.

Но я уже сейчас готова дать ответ. Отрицательный. На первый взгляд совершенно безрассудный.

Однако ж — только на первый.

Выйдя из банка, я иду пешком по тенистой Банхофф-штрассе, собираясь как следует подумать и насладиться отменной домашней колбасой, которую подают не порциями — метрами.

Есть в Цюрихе такой забавный ресторанчик.

Большой зал уставлен длинными столами, вдоль которых на широких лавках рассаживают клиентов — человек по тридцать за каждый стол, как на деревенской свадьбе. Главное блюдо — домашняя колбаса, ее везут между столов будто гигантского удава, аппетитно зажаренного и аккуратно уложенного кольцами на огромном блюде. И каждому — когда наступает его черед — отрезают кусок по вкусу. От десяти сантиметров до метра — больше на моей памяти не заказывал никто. К колбасе, разумеется, пиво — бочковое, забористое, пенное. И тушеная капуста. Такое вот совершенно баварское угощение.

Здесь всегда многолюдно, шумно, тесно.

Локоть незнакомого соседа упирается в бок, прямо над ухом горланят поднабравшиеся англичане. Сзади — тоже оглушительно громко — сухо каркают немцы. Издалека долетают обрывки русской речи, по большей части — ненормативной.

Содом.

Но — как ни странно — очень располагает к сосредоточению. В полном одиночестве — в толпе — думается хорошо.

Проверено многократно.

Предложение банка, вне всякого сомнения, манна небесная — вернее, имело бы все основания быть таковой, если бы не одно существенное обстоятельство. Неизвестное — до поры — их вездесущим экспертам.

Тенденция на разделение.

А в ее русле выгодное замужество — или женитьба — для человека, дни которого сочтены. Вот что это такое, в пересказе на обыденный, житейский язык.

Изуверски шутит судьба.

Возможно, мстит за прошлые грехи, но как бы там ни было, принимать этот запоздалый дар я не собираюсь.

И Антон ничего не узнает о нем, до тех по крайней мере пор, пока не завершу того, что задумала. Задумка моя довольно проста и почти гениальна — как все простое. Так кажется.

Я не стану просить у банка кредит. Поступлю по-другому: вопреки сложившейся традиции вложу в проект собственные деньги.

Мои собственные.

Половины нашего капитала, размещенной — после разделения — на моих счетах, будет достаточно.

И контракт с правительством молодого полковника подпишет моя фирма. Надо ли говорить, у нас с Антоном десятка два дочерних компаний — фирм и фирмочек, учрежденных под крышей основной структуры, которой владеем на равных. Они существуют в разных точках планеты, принадлежат разным людям, в том числе мне и Антону — уже без всякого паритета.

Лицензией, которую приобретет моя фирма, я, разумеется, распоряжусь по собственному усмотрению. Амбиции притом простираются не слишком далеко — конкурировать с «De Beers» на алмазном рынке не собираюсь. Отнюдь. Не по Сеньке шапка. Все проще. Продам, подержав в руках — а вернее, в банковском сейфе, — пару недель. Всего-то.

Покупатели — убеждена — не заставят себя ждать. Живой интерес к проекту финансовых воротил из «Swiss bank corporation» тому порука.

Остается самое сложное: провести операцию так, чтобы Антон — до поры — ничего не заподозрил.

Понимаю, что тянуть с этим нельзя — ситуацию может изменить радикально любая непредсказуемая случайность.

Банкиру зачем-то понадобится Антон. По другому вопросу. В телефонном разговоре, однако ж, неизменно всплывет «алмазная» тема.

Антону — вдруг — срочно понадобится банкир… Очень возможно, в стране, если верить информационным агентствам, творится черт знает что.

И — все.

Время сейчас работает против меня.

Знаю, чувствую, как утекают секунды. Представляю песочные часы — зримо, будто и вправду стоят передо мной, рядом с запотевшей пивной кружкой.

Но — боюсь.

Это будет последний шаг, сделанный мной в рамках нашего сосуществования, он же первый — в нарушение негласной конвенции, соблюдение которой висит на волоске. Но — висит.

Разрубить волосок, оказывается, не так-то просто.

Антон, впрочем, разрубит без колебаний, как только представится случай.

Я ведь не сомневаюсь? Ничуть.

Почему же медлю? Случай представился мне. Так распорядилась судьба, и — в конце-то концов! — разве это не справедливо?

В высшей степени справедливо!

Решаюсь. Поджигаю фитиль — секунды проходят, длинные, как часы, — бежит незаметное, крохотное пламя…

Звоню в Москву:

— Они взяли тайм-аут.

— Нормально.

— Я так не думаю.

— А что?

— Похоже, играют на себя.

— В смысле?

— Им самим это интересно…

— Откуда информация?

— Наш друг недвусмысленно намекнул…

Это я хорошо придумала.

Спонтанно — но очень хорошо.

Если Антон вздумает проверить, все подтвердится. А детали в коротком телефонном разговоре не всплывут. К тому же я могла неверно истолковать слова банкира. Глупая баба услышала, к примеру, предостережение вместо предложения.

Антон ругается долго и витиевато. Он умеет.

— Послушай, время уходит.

— Предложения?

— Я больше ни на чем не настаиваю. И вообще закрываю эту тему.

— Так. А дальше?

— Перевожу сумму на любой счет.

— Он же поймет.

— И что? Откажет перевести?

— Нет. Но…

— В том-то и дело, что но… Завтра распоряжусь и завтра же вылечу туда. Понимаешь? И людям нашего воинственного друга скажу, чтобы летели туда же.

— Да… Уйдет дня четыре. Пока деньги упадут на их счета… Пожалуй, даже неделя… Да, можем успеть…

Yes!!!

Он клюнул.

Ударился в подробности, завяз в деталях, упуская суть.

Большего — не требовалось.

Дальнейшее происходит — на удивление — быстро и гладко.

Следующим утром, не дожидаясь, пока истечет оговоренное время, звоню в банк. Мы встречаемся в том же аквариуме. Наш финансовый поводырь — как и следовало ожидать — хранит спокойствие. Только легкая досада сквозит во взгляде. И пожалуй — разочарование.