Роберт Брындза - От тебя бегу к тебе

Байрон встала у двери, как только начали подтягиваться актеры. Они заходили в зал, говорили всем и никому «Привет» и устремлялись прямиком к столу с кипятильником. А налив себе чай или кофе, разбивались на небольшие группы за пустопорожней болтовней. Когда в зал вошел Райан, атмосфера сразу изменилась. Все затихли и немного напряглись в боевой готовности. Райан заявился на репетицию в сером тренировочном костюме с рюкзаком за плечами. Байрон пожала актеру руку и завела с ним разговор.

— У, да он выглядит реально напуганным, — сказал Ксандер.

— Ты не говорила, что он такой коротышка! — добавил Крейг.

— Голливудские звезды как рождественские елки. Платишь за каждый фут роста. — насмешливо сказала Никки.

— Эй, вы там, потише! — прошипела я.

В зал неспешной плавной походкой вошла высокая темноволосая девушка и присоединилась к разговору Райана и Байрон.

— Нет, вы гляньте! Леди Макбет выше Райана на целый фут! [20] Фут — единица измерения длины в английской системе мер, равная 0.304S м — указал на нее пальцем Крейг. — Нам надо будет решить этот вопрос с костюмерами. Или обувь ему на каблуке, или большую корону на голову…

— Это круто, Крейг, — сказала Никки. — Леди Макбет могла бы пошутить над тем, что в постели все одного роста.

— В песню новых слов не вставишь, — перефразировал известную пословицу Крейг и, изобразив на лице притворное негодование, авторитетно заявил: — Нельзя добавлять реплики в авторский текст.

В этот момент Райан обернулся, улыбнулся и подошел к нам.

— Привет, ребята, что новенького? — сказал он.

— Мы как раз говорили о том, как мы рады, что ты с нами. Здорово иметь такого классного актера в своей команде! — сказала я. В зале установилась тишина. Похоже, все решили, что я начала говорить речь. И мне не осталось ничего другого, как её произнести:

— Всем привет! Всем доброго утра! Пожалуйста, не церемоньтесь! Берите чай или кофе. Для тех, кто ещё нас не знает, я — Натали Лав, директор и худрук театра. Это Никки Батгейт, глава нашего отдела рекламы, а это Ксандер Кемпбелл, наш администратор…

Все актеры поприветствовали нас рукоплесканиями. Никки выступила вперед и присела в легком реверансе под дружный взрыв смеха. Я усмехнулась и продолжила:

— Мы с Никки основали этот театр пять лет назад. И мы очень взволнованны из-за того, какой резонанс получила у публики эта постановка. Билеты на все спектакли практически распроданы. И в этом большая заслуга нашего невероятно одаренного Райана Харрисона.

Тут мне пришлось сделать паузу, потому что все актеры снова зааплодировали и одобрительно загудели. Райан застенчиво улыбнулся.

— Я бы хотела добавить, что наш режиссер Крейг создал поистине талантливую труппу. Нам очень приятно видеть всех вас здесь. И мы ждем не дождемся, когда состоится премьерный спектакль!

Снова раздались аплодисменты.

— И последнее, но не менее важное! — добавила я. — Райан! Сегодня утром у входа в театр я встретила группу твоих преданных поклонников. Среди них была очаровательная девочка по имени Бетани. Так вот… она попросила меня пожелать тебе удачи и передать вот это…

С этими словами я вручила Райану медвежонка, и по залу пронеслось всеобщее «А-ах!».

— Вот спасибо! — воскликнул Райан, разглядывая медвежонка. — Я действительно чертовски рад знакомству с вашим театром. И горю нетерпением с вами работать, — Райан надавил на маленькое сердечко в лапах медвежонка, и по репетиционному залу задребезжал в скверной записи голос полнотелой мамаши Бетани:

— Меня зовут Дон Мэтьюз. Я люблю тебя, Райан. И в постели я — просто огонь! А мой муженек по ночам работает Напиши мне на 07984567341…

Все разом замолчали. Я застыла в шоке и ужасе. В середину зала вышла Байрон:

— Рибята! Ведете, как важно сохранять бдетильность при общении с фанатами местира Хиррисона, — проговорила она со своим характерным новозеландским акцентом. Затем протянула актеру маленький металлический ящик, и Райан бросил в него медвежонка. Актер заметно побледнел. А Байрон продолжила:

— Если вы уведете кого-то или что-то подозретильное, пожалуйста, сообщайте об этом или мни, или руководству тиатра. И я также настаиваю., чтобы все челены труппы в рипитииионном зале повыключали свои мобильники и отдали их мне.

— Ну, что я тебе говорила, Нат? — воскликнула Никки, когда мы вернулись в кабинет. — Фанаты сумасшедшие!

— Я в шоке, — пробормотала я, выглянув из окна на улицу. — У меня огромное желание спуститься вниз и высказать этой тетке все…

— Что? Успокойся, Нат! Нам еще столько всего надо сделать. А внизу тебя сейчас наверняка встретит целая орава ещё более безумных фанатов.

Я села за рабочий стол и вошла в свой ноутбук.

— Нужно позвонить в кассу Вэл, — сказала я. — Предупредить ее, чтобы была настороже. И чтобы ни одна мышь не прошмыгнула мимо нее в театр.

Остаток дня мы провели, читая сообщения по электронной почте, открывая новые посты и проверяя контракты со всеми актерами, задействованными в «Макбете». Я пообщалась с управляющим бара и заведующей билетной кассой, просмотрела их отчеты и потратила несколько часов на уточнение бюджета с главбухом. А поздно вечером, после очередной чашки кофе, Ксандер уточнил список спектаклей, которые мы запланировали посмотреть в течение недели. Мы с Никки стараемся посмотреть как можно больше постановок, чтобы быть в курсе театральной жизни нашего города и приглядеться к тому или иному актеру которого мы могли бы задействовать в наших будущих пьесах. И как раз этим вечером Никки должна была пойти со мной, чтобы оценить актрису игравшую главную роль в «Женщине в чёрном»1 в театре «Фортуна». Но ей удалось договориться об ужине с редактором отдела развлечений журнала «Хит». Поэтому я позвонила Шэрон и попросила ее составить мне компанию.

Мы встретились с подругой в половине седьмого в маленьком темном пабе напротив театра «Фортуна». Шэрон подъехала туда прямо с работы (она возглавляет отдел сортировки Королевской почты на Нью-Кросс).

— Привет, Нат! — улыбнулась Шэрон, заключив меня в крепкие объятия. — Мне необходимо выпить бокал вина. У нас сегодня случился жуткий переполох из-за посылки со спорами сибирской язвы. А на поверку та коробка оказалась забита пудрой для лица какой-то старой грымзы.

— Ладно, я заплачу — кивнула я.

Шэрон кинулась отвоевывать столик, а я протолкалась к барной стойке. Вернувшись к подруге с двумя бокалами вина, я пересказала ей все события дня, дав ей вволю посмеяться. А потом я сообщила ей о том, что со мной произошло накануне вечером. И Шэрон перестала смеяться. Дождавшись, когда я замолчу она отпила глоток вина и с пару секунд поиграла ножкой бокала. А потом с ее губ полилось: