Роберт Брындза - От тебя бегу к тебе

— Я-я-я-я-я! — наперебой завопили дети и бросились вниз по лестнице.

— А ты, Нат?

— С удовольствием съем кусочек… И выпью еще вина, — сказала я.

Я ушла из гостей ранним вечером. Подождав, пока я попрощалась с Фредом и детьми, Шэрон пошла меня провожать до двери.

— Еще раз спасибо тебе за обед, — приобняла я подругу. — Бенджамин согласился поехать на крестины Декстера. Он собирается познакомиться с моей семьей.

— Это замечательно, — сказала Шэрон. — Не прошло и года, да? Долго он решался!

— Одиннадцать с половиной месяцев… Тебе нравится Бенджамин? — Шэрон открыла рот, но почти сразу закрыла его. — Только скажи мне честно, пожалуйста, — добавила я.

Шэрон вышла на крыльцо и плотно прикрыла за собой дверь.

— Нат! Кого бы ты ни полюбила, я твой выбор приму. Или постараюсь… Просто я считаю, что Бенджамин… Я думаю, что он…

— Мерзкий тип, который боится обязательств?

— Я, должно быть, ляпнула это сгоряча… — неловко потупившись, сказала Шэрон. — Но если серьезно, я считаю, что ты завидная невеста для любого мужчины, Нат. Ты умная, веселая и такая преданная. Ты — моя лучшая подруга. И я тебе желаю только самого лучшего. Но вот лучший ли Бенджамин? В этом я совсем не уверена.

— Он может быть совершенно другим, когда я предоставляю ему свободу… И он по-другому смотрит на мир…

— Послушай, Нат. Если ты охомутаешь Бенджамина, я тебя поддержу. И полюблю его, раз ты его любишь. Черт возьми, он даже сможет с детьми посидеть!

Я улыбнулась.

— У меня к тебе еще вопрос, — сменила тему разговора Шэрон. — Когда ты познакомишь меня с Райаном Харрисоном?

— Завтра мы начинаем репетировать, — сказала я. — Дай мне пережить этот первый день, и потом я что-нибудь придумаю. Я тебе обещаю.

— Я тебя люблю! — заключила меня в объятия Шэрон.

Пока я добиралась до вокзала, в моей голове все время прокручивались слова Шэрон…

«Если ты охомутаешь Бенджамина, я тебя поддержу» .

Может быть, это было не так уж и трудно. Может, мне так и следовало поступить. Смириться, не брыкаться и в конце концов рискнуть. Согласие Бенджамина поехать на крестины было настоящим прорывом. И если бы там все прошло гладко, я смогла бы затащить его к Шэрон на воскресный обед и мы бы посидели с её детьми!

По возвращении домой я приняла решение. Я сходила в душ, побрила ноги, выпрямила волосы и придала себе неотразимый вид — надела лучшее белье и все такое. А затем положила в свою сумку зубную щетку и запасной комплект нижнего белья на случай, если все получится и я останусь у Бенджамина на ночь. Потом вышла на улицу, села в метро и поехала к нему.

Всю дорогу в метро я думала о том, что я скажу Бенджамину. Наверное, мне стоило сказать ему, что я поддалась спонтанному порыву — эти слова могли бы открыть путь к его сердцу. Другой вариант — сказать, что я проехала через весь город ради одного его поцелуя, а после этого поцелуя готова уйти. Бенджамин не сможет устоять и выдворить меня за порог!

С подзуживавшей меня уверенностью я вышла из поезда на станции Кольерс-Вуд и пошла пешком до квартиры Бенджамина. Он жил на первом этаже дома неподалеку от станции метро, в районе, являвшем собой замечательный образчик новомодного стиля шебби-шик, где на каждом шагу были магазинчики с натуральными продуктами и художественные галереи. Остановившись у входной двери нужного мне дома, я покосилась на окна Бенджамина. Жалюзи на них были опущены. Но за ними поблескивал свет. Я нажала на кнопку звонка. Прошло несколько секунд. Я позвонила снова. Прошла еще минута, и мои уши уловили доносившиеся из квартиры Бенджамина звуки ситара — такие тягуче-подрагивающие и такие завораживающие!

Я направилась к эркерному окну его гостиной. Деревянные жалюзи были опущены, но не равномерно. И посередине между их ламелями зияла пятисантиметровая брешь. Я присела на карниз и заглянула внутрь. И… ахнула от потрясения. Бенджамин лежал голый на полу гостиной, а верхом на нем сидела — тоже голая — Лаура! Я не только разглядела ее лицо. Я еще увидела ее пирсинги на голых, бесстыжих сиськах и еще три пирсинга на том месте между ее ног, где скрывался напряженный штопор Бенджамина.

Не в силах отвернуть голову, я смотрела, как они занимаются сексом. Я видела мерцавшие вокруг них свечи, я слышала сливавшиеся в экстазе стоны и противное клацанье пирсингов Лауры — как будто кто-то позвякивал мелочью в карманах своих штанов. Их движения становились все быстрее, а потом я подпрыгнула, потому что Бенджамин закричал « НАМАСТЕ! ».

Я встала, не зная, что делать. Меня одновременно душили и злость, и отчаяние, и недоумение. Я побрела по тропинке к дороге, а дойдя до ворот, повернула обратно во двор. Подошла к входной двери и, вонзив палец в кнопку звонка, надавила на нее что было силы. И не отпускала, пока в гостиной не загорелся яркий свет. Наконец дверь распахнулась, и на пороге вырос Бенджамин в своем домашнем халате.

— Натали… намасте , — пробормотал он.

Потом осмотрел меня с ног до головы, задержав взгляд на моей короткой юбке и каблуках. И на слишком большой сумке. А я совершенно растерялась и не нашла ничего лучшего, как взвизгнуть под стать своей матери:

— Как ты думаешь, что ты сейчас делаешь?

Бенджамин, похоже, рассвирепел.

— Как что? Я медитирую, Натали. Я говорил тебе, что буду медитировать. Почему ты не считаешься с моими желаниями? Почему ты ведешь себя так пассивно-агрессивно?

— Кто? Я?

— А кто же еще! Говорю тебе, я медитирую. Мне нужны тишина и спокойствие, а ты заявляешься ко мне без предупреждения, да еще разодетая настолько провокационно, чтобы я не смог сказать «нет» и был вынужден тебя впустить в квартиру. Но ты просчиталась, дорогуша. Я не собираюсь потворствовать твоему пассивно-агрессивному поведению! — повысил голос Бенджамин.

А у меня от такого заявления отвисла челюсть.

— Мне просто захотелось тебя повидать… — пропищала я.

— А мне просто хочется немного личного пространства. Может быть, я хочу побыть один. — Он уставился на меня, и я напрочь лишилась слов. Я попыталась что-то сказать, но из моего рта не вырвалось ни единого звука.

— Пока еще светло. Садись на метро и возвращайся домой. А из дома пришли мне эсэмэску, что добралась благополучно, договорились? — сказал Бенджамин.

Он улыбнулся и закрыл дверь. Я постояла под ней немного, но вся моя энергия предательски улетучилась.

Побежденная и сокрушенная, я вернулась к станции метро, села в поезд и поехала домой.

Я вернулась к себе, легла в полной темноте в постель и уставилась в потолок. Мой дом очень тихий; никаких журчащих и булькающих звуков, которые обычно издают трубы в стенах, когда по ним течёт вода, в моей квартире никогда не слышалось. Вот и на этот раз — время шло, а трубы хранили молчание, и до моих ушей доносилось только равномерное тиканье часов на кухне. Я постаралась убедить себя в том, что просто нарисовала в своём воображении секс Бенджамина и Лауры. Но гадкая сцена упорно не хотела исчезать из моей памяти.