Роберт Брындза - От тебя бегу к тебе

Джейми начал шарить по моему рюкзаку. А телефон продолжал надрываться.

— Во внутреннем кармашке! — повторила я.

— Этот рюкзак, похоже, состоит из одних кармашков, — проворчал Джейми.

Я оттолкнула его, осторожно сняла рюкзак и засунула в него руку. Но к тому времени, как я вытащила телефон из кармашка, он перестал звонить.

— Твою мать, — выругалась я, заметив, что номер не определился.

— Задумала подстроить мне очередную пакость? — спросил Джейми. — Намереваешься сжечь мою новую сцену?

— Я жду звонка из больницы. Бабушке сегодня сделали операцию, — сказала я, прокрутив экран телефона в поисках номера больницы.

Найдя нужный номер, я нажала кнопку вызова и в нервном напряжении стала ждать ответа. Лоб Джейми нахмурился от беспокойства. Наконец медсестра сняла трубку и через пару секунд порадовала меня радостным известием: операция прошла успешно и через несколько часов бабушка уже сможет отправиться домой.

— Слава Богу, спасибо вам, — поблагодарила я медсестру.

— Вы можете приехать и забрать ее около восьми, — сказала она.

С блаженной улыбкой на лице я нажала отбой, ощутив невероятное облегчение.

— А какую операцию делали твоей бабушке? — поинтересовался Джейми.

— Бурсэктомию… Бабуля сама напросилась на нее. годами нося каблуки, — ответила я.

Джейми улыбнулся.

— Помнишь тот год, когда мы все вместе поехали на серфинг в Бьюд? [62] Бьюд — небольшой Приморск// курортный городок на северо-востоке Корнуолла, Англия. Она даже в море заходила на высоких каблуках, — хохотнул он.

Я тоже рассмеялась.

— И она ведь умудрялась стоять в них на доске!

— Да-да! И держаться на волне целых шесть секунд!

— Ага: она заставляла тебя засекать время на секундомере… — хихикнула я.

— У меня где-то сохранилось ее фото. Надо будет его найти… — сказал Джейми.

Возникла пауза.

— А моя бабушка сейчас очень плоха, — добавил Джейми, и лицо его затуманилось.

Я сохранила о его бабушке самые добрые воспоминания. Она была более консервативна в сравнении с бабулей, но не менее приятной и веселой женщиной.

— Мне очень жаль. А что с ней? — спросила я.

— Пневмония.

— Пожалуйста, передай ей от меня привет с наилучшими пожеланиями. Надеюсь, что она в скором времени пойдет на поправку…

— Конечно, передам, — заверил меня Джейми.

И тут зазвонил уже его телефон.

— Привет малыш, — сказал Джейми, ответив на вызов. — Я катаюсь на роликах на набережной… нет, я один… Что? На стене идет Северокорейский парад победы? Ладно, буду минут через десять… — Джейми отключил телефон и смерил меня холодным взглядом. Наш предыдущий разговор был забыт.

— Ты хочешь нас уничтожить? — спросил он и, развернувшись на роликах, покатил к Чаринг-Кросс.

Я пару минут размышляла над тем, кого он подразумевал под словом «нас». И решила, что единственным настоящим «мы» были он, Брендан и Таппене.

Я приехала в больницу в половине девятого. Когда я вошла в палату, бабушка уже ждала меня, сидя в кресле-каталке. Она снова была в своей одежде, и на одной ее ступне красовался огромный бинтовой набалдашник, а на другой — туфля на высоком каблуке.

— Привет! — сказала я, нежно ее обняв. — Как ты себя чувствуешь?

— Как будто летаю, — ухмыльнулась бабуля.

К нам подошла улыбчивая медсестра с большим бумажным пакетом.

— Вашей бабушке вкололи уйму болеутоляющих препаратов, — сказала она. — Они вызывают у старых людей различную реакцию.

— Кого это вы, черт возьми, обозвали тут старой? — возбудилась бабуля.

— Не заводись! — поспешила одернуть ее я.

— Ваш врач сделал мне красивый палец? — спросила бабушка громким голосом.

Но та не обратила на нее никакого внимания и вручила мне бумажный пакет.

— В нем болеутоляющие препараты и антибиотики для Анушки, — пояснила она. — И в течение суток она должна находиться под неусыпным наблюдением.

— Не игнорируйте меня, женщина! — вскричала бабуля. — Отвечайте! Мне сделали красивый палец? Такой, которым бы гордилась сама Софи Лорен?

— Бабушка распереживалась из-за того пальца, который ей нарисовал фломастером на ступне доктор, — объяснила я.

— Не беспокойтесь, вам сделали прекрасный новый палец, — улыбнувшись, промурлыкала медсестра голосом, предназначенным для пожилых пациентов.

— Откуда мне знать, что она не врет? Нет, я должна увидеть свой новый палец до ухода из больницы! — уперлась она. — Потом я уже не смогу принести его взад и получить компансацию)

— Вам нельзя снимать бинт несколько дней, Анушка! — сказала медсестра.

— Тьфу ты… Пошли отсюда, Натали. Эта медсестра — идиётка… — проворчала бабушка.

— Извините нас, — попыталась я сгладить ситуацию.

Но медсестра, похоже, не обиделась и пожелала нам всего хорошего. Боже, храни Национальную службу здравоохранения!

Пересадить бабулю из кресла-каталки на пассажирское сиденье машины оказалось сущим ночным кошмаром. Она была мертвым грузом, и для меня с моей поврежденной коленкой задача была не из легких. Я нечаянно ударила по забинтованной ступне, когда запихивала ее в машину, но бабушка была так нашпигована обезболивающими, что совершенно не заметила этого.

— Поехали скорей отсюда, Натали! — воскликнула она. — Давай завалимся в клуб!

— Мы едем домой, — твердо сказала я.

— Зануда, — пробормотала бабуля и заснула, пока я пристегивала ее ремнем безопасности.

Когда мы подъехали к дому бабушка все еще спала. Я заехала в подземный гараж, выключила двигатель и поняла, что оставила кресло-каталку на больничной автостоянке. Как мне теперь поднять ее по четырем ступенькам перед лифтом, втащить в лифт, а потом и в квартиру? Я обошла машину и распахнула дверцу пассажирского сиденья. Бабушка открыла глаза.

— О, Натали, привет! — проговорила она. — Ты выглядишь очаровательно, пусть и немного уставшей, но очаровательно.

— Спасибо, ба. Ты можешь идти или скакать?

Я расстегнула ее ремень безопасности, и бабушка попробовала сдвинуться с места.

— Мне сделать операцию, да? — спросила она.

— Да, на твоей ступне, — подтвердила я.

— Ох, только бы врачи сделали все хорошо. Вдруг они мне сделали мужской палец? Тогда я буду несчастнейшим человеком на свете! А в бульнице был какой-нибудь каталог? Я его просматривала? Какой палец я выбрала?

— Ты облюбовала палец Софи Лорен, — подтрунила я над ней.

— А вот и нет! Мне палец нарисовал на ступне врач. А из него художник — как из меня святоша! — вскричала бабуля.

— Простите! У вас все в порядке? — произнес чей-то голос.

Я обернулась и увидела высокого мускулистого мужчину в сапогах, кожаных брюках и кожаной упряже с клепками. Рядом с ним стоял маленький худосочный и бледный парень в таком же прикиде, только у него еще на голове была усеянная клепками кожаная кепка.