Софи Джордан - Герцог покупает невесту [litres]

Однако ей стало любопытно.

– Что со всеми бывает? – глухо спросила она.

– Кошмары.

– Вам снятся кошмары?

Это не должно удивлять ее. То, что он был крупным, заносчивым и явно богатым мужчиной, не означало, что он не был человеком.

Он на секунду задумался.

– Я разговариваю во сне. По крайней мере, мне так сказали.

И кто же ему это сказал? Она тут же одернула себя, что ей не интересно. Он мог иметь тысячу любовниц – поскольку отличался внешней привлекательностью, – но это было не ее дело.

– Я не разговаривала во сне. Я кричала, – начала она, – словно меня убивали. Я разбудила этих милых людей. Мне так неудобно, – тихо сказала она. – Сначала мы заняли постель этих детей, а теперь я мешаю им спать.

– Это всего лишь на одну ночь. Мы завтра уедем, оставив им немало денег за беспокойство.

Его холодный тон и разумные аргументы успокоили ее.

– Не волнуйся, – добавил он. – Спи, Элис.

Она вздохнула.

– Не уверена, что смогу уснуть.

Он не ответил. Она слепо смотрела в темноту, жалея, что не может увидеть его лицо. Но потом вспомнила, как он красив – настолько, что у нее могли задрожать колени. Учитывая то, где они находились и как близко от нее он лежал, даже хорошо, что она не видит его.

Он тихо дышал, лежа рядом с ней. Через какое-то время ей показалось, что он снова заснул. Внезапно он сказал:

– Дай мне руку.

– З-зачем?

– Ну же. Просто протяни руку. Я не причиню вреда. Кроме того, нож все еще при тебе. Пустишь его в ход, если почувствуешь, что тебе что-то угрожает.

Она представила, как он саркастически улыбнулся, сказав это, и с опаской протянула ладонь, которую он крепко сжал.

В темноте ее восприятие обострилось. Казалось, что его рука намного больше ее ладони. У него были длинные тонкие пальцы с небольшими мозолями на подушечках. Он держал ее крепко. Несмотря на то что он явно был богат, он не избегал физического труда и умел найти применение своим рукам. Это ничего не меняло, однако при мысли об этом ее дыхание ускорилось.

Он разогнул ее пальцы, не давая им сжаться в кулак. Потом стал нежно гладить ее ладонь. Его пальцы с коротко подстриженными ногтями легко скользили по коже, слегка царапая ее.

Девушка затаила дыхание.

– Что вы делаете?

Такого физического контакта у нее не случалось уже много лет. Ее поцелуй с Ярдли был лишен всякой страсти и эмоций, в то время как прикосновение пальцев Уэзертона казалось очень интимным.

– Когда-то я так делал с младшей сестрой. Это помогало ей уснуть. Она была упрямой девчонкой. Никогда не хотела спать, чтобы не упустить ничего из того, что происходило вокруг.

Элис не знала, что ее удивило сильнее. То, что этот суровый мужчина помогал младшей сестре уснуть, или то, как он это делал.

Ей стало плохо. У Элис возникло такое чувство, словно она выпила слишком много эля мистера Бирда, после чего съехала по покрытой снегом горке. Конечно, она с детства не каталась с горки, но она хорошо помнила это ощущение падения в желудке.

– Это… приятно, – призналась она, гадая, почему по ее телу разлилась нега.

– Клары надолго не хватало. Обычно она почти сразу засыпала. Конечно, я больше ее так не убаюкивал с тех пор, как ей исполнилось восемь лет.

– Сколько ей сейчас? – зевнув, спросила Элис.

– Четырнадцать. Почти пятнадцать.

– Со мной так легко может не получиться. Я не восьмилетняя девочка.

Она снова сладко зевнула. Вероятно, метод Маркуса все-таки действовал на нее.

– Да, – согласился он. – Ты уже не маленькая девочка.

Сквозь пелену дремоты Элис показалось, что его голос прозвучал как-то глуше и резче. Она не знала, что это значило и значило ли вообще хоть что-то, но она поежилась. Хотя ей больше не было холодно, она поежилась.

Она подозревала, что это связано с его приятными прикосновениями. Ее ладонь налилась свинцом. Она опустила руку. Он подхватил ее ладонь и положил себе на грудь. Элис прикоснулась к его рубашке.

Она слабо улыбнулась.

– Сегодня вы изменили своим привычкам, не так ли?

– Прости, не понял.

– Вы спите в одежде.

– Ах! Ну да. Полагаю, что я всю дорогу изменяю своим привычкам.

– Полагаю, что так и есть.

Она тоже не привыкла путешествовать куда бы то ни было. И потому это путешествие было для нее также в новинку.

Маркус продолжал нежно гладить ее ладонь, иногда захватывая запястье и предплечье.

Нежно?

Когда это его прикосновение стало для нее нежным?

Она слегка встряхнула головой и сказала себе, что его прикосновение скорее расслабляющее, чем нежное.

– Ваша сестра в Лондоне?

– Да, – ответил он.

Она немного подумала об этом. Он явно любил эту Клару. Значит, рано или поздно он вернется к ней.

Словно прочитав ее мысли, он спросил:

– Почему ты так хочешь попасть в Лондон?

Элис задумалась, прежде чем ответить.

– Я никогда там не была.

– И что? Я никогда не бывал в Варшаве, но не горю желанием туда попасть.

Элис тихо рассмеялась, но тут же посерьезнела.

– Мой отец бывал в Лондоне. Он рассказал мне об этом городе. О зданиях и людях, которые там живут. О музеях и галереях. Театрах. Книжных магазинах…

– Там живет много людей. Даже дышать тяжело.

– Что вы имеете в виду? Воздух везде один и тот же.

– Не везде. Там другой воздух.

Элис замолчала, размышляя над словами Маркуса. Возможно, она создала в своем воображении собственный Лондон. Возможно, ей просто хотелось убраться подальше из Колли-Бен, где ее знали как девушку, которая в пятнадцать лет вышла замуж за старика Бирда… А теперь ее там знают как девушку, которую продали на аукционе.

Ей было бы лучше где угодно. Где угодно. Подальше от Колли-Бен.

– Я полагаю, что воздух может быть другим, – согласилась она, пока его пальцы скользили по ее коже, – в некоторых местах.

Жизнь в доме Бирда пахла пóтом, воздух был холодным и спертым, однако рядом с Маркусом воздух становился… теплым. Наэлектризованным. Им было нелегко дышать, но он все равно отличался от воздуха в Колли-Бен. В лучшую сторону.

Эта мысль встревожила Элис. Ей не должно нравиться его присутствие. Подумав об этом, она отдернула руку.

– Спасибо. Я уже достаточно расслабилась. Теперь я смогу уснуть.

Устроившись на матрасе, она закрыла глаза и притворилась спящей.

Хорошие новости заключались в том, что они выехали рано утром и засветло добрались до следующей деревни.

Элис почти не разговаривала в дороге. Она была слишком занята своими мыслями. И почти не чувствовала холода, вспоминая, как уснула накануне ночью, пока он гладил ее ладонь и рассказывал бархатным голосом о своей маленькой сестре, о снах и местах, где всегда чистый воздух. Это ее тревожило. Всего этого не должно было произойти, но она не могла думать ни о чем другом, пока они ехали дальше на север.