Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Терпеть не могу ныть и жаловаться, но я и в самом деле проголодалась. Вскоре свистеть и смеяться мне расхотелось, и я принялась отыскивать «ну хоть какую-нибудь гадскую съедобную ягодку, черт бы ее побрал!».

– Вот вам, пожалуйста, ваша хваленая природа!

Слушая мое бормотание, Эпи прядала ушами.

– Можно было бы ожидать, что здесь полно земляники. Или черники. Или шелковицы. Даже в Стране Оз были яблони!

Эпи снова набрала полный рот травы.

– Вкусно тебе? – От травы у меня, скорее всего, начнется понос, а у меня даже клочка гребаной туалетной бумаги нет! Я живо представила себе жуткие последствия и решила на всякий случай воздержаться от меню Эпи.

Турпоходы я ненавижу от всей души. Помню, родители брали меня с собой в поход перед тем, как развелись, – наверное, пытались наладить семейную жизнь, из чего, разумеется, ничего не вышло. Вот тогда-то я и возненавидела походы. Нельзя сказать, что я не люблю природу. Обожаю любоваться красивыми видами. Гулять пешком я тоже люблю; иногда я не прочь поваляться на солнышке и почитать книжку, пока мужчина, с которым я случайно оказалась на природе, ловит рыбу. Мне хочется лишь одного: наслаждаться всеми красотами и прелестями природы днем, а вечером попасть в такое место, где есть удобная кровать, водопровод и четырехзвездочный ресторан. Терпеть не могу походные условия жизни.

– Вот скажи мне, какого черта я здесь делаю?

Эпи дотронулась губами до моей французской косички, и я хлопнула ее по морде:

– Прекрати! Я не сумею изготовить гребень из дерева и заплести все заново!

Ноги ныли немилосердно. Конечно, сапоги были удобными, но, скорее всего, подразумевалось, что их будут надевать на носки, ну а я… ну да, забыла перед уходом проверить, нет ли в спальне комода с носками. Точно так же, как забыла заглянуть на кухню.

– Эпи, по-моему, я натерла волдырь размером с Род-Айленд! – Остановившись, я прислонилась головой к ее теплой шее и тихо заговорила: – Придется мне снова сесть на тебя верхом. Надеюсь, ты не против?

Она ласково ткнулась в меня мордой – наверное, говорила, что не против. Я ласково похлопала ее по шее.

– Только давай сначала еще попьем. Кто угощает – ты или я?

Эпи фыркнула.

– Я люблю коктейль «Маргарита» со льдом. И чтобы соли побольше!

Она посмотрела на меня очень выразительно; наверное, говорила на лошадином языке, что я гораздо забавнее, чем Рианнон.

Повернувшись к реке, я заметила, что мы довольно далеко отошли от прежнего места водопоя. Спуск к воде стал каменистым и сверху показался мне довольно крутым.

Я осторожно повела Эпи назад к воде. Спускаться приходилось осторожно; вслед нам катились лавины мелких камешков. После всех трудов, какие ушли на спуск, я с радостью увидела, что вода по-прежнему прозрачная и холодная, что было особенно приятно теперь, когда день стал заметно жарче. Нет, нам с Эпи и под сенью деревьев было неплохо, но как же здорово в жару умыться и напиться прохладной водой! Имея в виду жару, я напомнила себе, что здешний климат не сравнится с типичным оклахомским летним днем (влажность воздуха – миллион процентов; жара – сорок градусов по Цельсию). Летом в Оклахоме так жарко, что плавятся «невидимые» бюстгальтеры.

Здесь, в другом мире, моя репутация безнадежно испорчена. Зато погода определенно лучше. Наверное, надо считать, что мне крупно повезло.

Эпи слегка подтолкнула меня и вывела из раздумий.

– Ты готова, красотка?

Ее взгляд ответил «да», поэтому я подвела ее к большому камню, на который могла взобраться и оттуда сесть на нее. Кобыла склонила голову и смерила меня каким-то странным взглядом.

– По-моему, ты уже догадалась, что я – не Рианнон. Она-то наверняка вскакивала на тебя без посторонней помощи.

Понимающий взгляд Эпи не изменился, и мне показалось, что я должна оправдаться:

– Не обижайся, но, возможно, это потому, что она только и делала, что перепихивалась да скакала верхом.

Эпи выгнула шею и подмигнула мне красивым черным глазом.

– Не пойми меня неправильно. Я тоже не против перепихнуться, но для меня качество важнее количества!

Эпи вскинула голову и вполне по-женски взвизгнула – точнее, засмеялась по-лошадиному. Взобравшись на камень и кое-как вскарабкавшись ей на спину, я тоже захихикала.

– Значит, мы с тобой понимаем друг друга?

Эпи выгнула шею и ткнулась мордой мне в ногу, которая болталась рядом со стременем.

– Будем считать, что ты ответила «да». – Я улыбнулась и сунула ногу в стремя, а потом поцокала языком, призывая двигаться эту невероятную лошадь (как будто она в этом нуждалась). Потом я нагнулась и ласково похлопала ее по шее. Есть, есть в этом мире нечто по-настоящему классное!

Мы с Эпи стали подниматься наверх; обрыв оказался ужасно крутым и каменистым. А может, он показался мне круче с высоты, ведь я сидела верхом на лошади. Подавшись вперед, я подтолкнула Эпи к нашей мягкой, зеленой тропе…

Неожиданно камни под ногами у Эпи заскользили. Она споткнулась и, чтобы не упасть, неуклюже скакнула вперед. Пришлось обнять ее за шею, чтобы она меня не сбросила. Я чувствовала, как она старается не упасть. Как будто выдиралась из зыбучего песка, а он засасывал, засасывал… Земля и камни сыпались сверху; ей никак не удавалось нащупать копытами твердую почву. Мне же оставалось только одно: держаться как можно крепче и стараться не съехать на сторону, чтобы не лишить ее и без того шаткого равновесия.

И вдруг мы освободились и бросились вперед по обрыву, на твердую землю. Не обращая внимания на дрожь в коленках, я соскользнула с Эпи и начала ощупывать ее мускулистые ноги. Она тяжело дышала и вся дрожала. Любая другая лошадь сейчас не подпустила бы к себе человека, но умница Эпи стояла спокойно, позволяя мне осмотреть ее.

– Умница… Хорошая девочка! – Я не переставала разговаривать с ней, успокаивая не только ее, но и себя. – Ты так храбро себя вела… Я очень горжусь тобой! – Я ощупала ее ноги. Кажется, ничего не сломано… И ран тоже нет. Неужели все обошлось?

Я выросла среди лошадей и знала, насколько хрупки их такие с виду сильные ноги. Стоит лишь один раз увидеть на скачках, как лошадь неправильно ставит ногу и ломает ее, и забыть это уже невозможно. Мне было десять лет, когда я в первый раз увидела, как ипподромная лошадь сломала ногу. Бедняга даже пыталась закончить скачку, хотя сломанная кость торчала под углом…

Для перелома достаточно лишь одного неверного шага.

Эпи прижалась лбом к моей груди; я погладила ее красивую голову, расправляя растрепанную гриву.

– Все хорошо, все хорошо. Какая ты умница! – продолжала я ласково бормотать. Мы обе постепенно успокаивались, дыхание у нас выравнивалось, сердце билось уже не так часто.