Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Эпи недоуменно мотнула мордой; судя по всему, она понятия не имела, о чем речь.

– Неужели ни разу не слыхала? – О-о-о, как холодно! – Что ж, тебе крупно повезло – не потому, что я умею петь, ведь ты уже знаешь, что петь я не умею. Просто я знаю все слова, от первого до последнего куплета… Да-да, и сейчас я тебя научу!

Эпи вздохнула; наверное, будь она человеком, она бы закатила глаза. Вспоминая слова первого куплета, я заметила, что мои бедные ноги совсем окоченели. Откашлявшись, я запела с шотландским акцентом, который у меня, впрочем, плохо получался:

Хотя «Лох-Ломонд» – одна из моих любимых баллад, исполняла я ее безобразно и совсем не удивилась, заметив, что Эпи вскоре перестала меня слушать.

– Ладно! Давай еще раз припев:

Я театрально вздохнула и притворилась, будто утираю слезу.

– Правда, красиво?

Эпи фыркнула, повернувшись ко мне, а потом опустила морду в воду и, осторожно переминаясь с ноги на ногу, стала пить.

– Вижу, тебя не трогают красивые и грустные баллады, которые исполняются без всякого слуха и голоса… Ладно, ладно! Сейчас я покажу тебе, в чем я на самом деле отлично разбираюсь!

Эпи покосилась на меня. Судя по всему, после того, как я продемонстрировала ей свои вокальные данные, она боялась еще одной песни – а может, и чего-то другого, похуже.

– Нечего язвить! Кстати, знаешь, как описал лошадь один мой десятиклассник? Я задала им сочинение о животных, и вот что он написал…

Эпи навострила уши.

– Он написал: «Утка – это длинное низкое животное, покрытое перьями. А лошадь – это длинное высокое животное, покрытое шкурой».

Эпи с недовольным видом заморгала; похоже, я ее уже достала.

– А все так потешались… Представь, как весело было мне!

Она снова беспокойно затопталась на месте; я поняла, что мне вряд ли удастся удержать ее в воде больше чем пару минут. Мысли у меня в голове путались; я старалась забыть о собственных онемевших ногах. И вдруг в голове снова как будто вспыхнул яркий свет.

– Придумала! Я знаю, что тебе точно понравится!

Эпи почти не обращала на меня внимания; пришлось налечь на ее левый бок, чтобы она не поднимала правую ногу. Она нетерпеливо загарцевала в воде.

– Да-да, понимаю, ничего забавного здесь нет. Ты только послушай еще кое-что, и потом мы перестанем мерзнуть и выйдем отсюда.

Зажмурившись, я пустилась в воспоминания. Спецкурс «Библия как литературное произведение» у нас вела женщина со странностями – типичная высокоученая дама, которую совершенно не интересовала одежда и то, как она выглядит. К семестровому экзамену она велела каждому из нас выучить наизусть по отрывку из Ветхого Завета, в котором бы шла речь о животных. Я тогда училась на третьем курсе колледжа… ох, давненько это было! Но, едва я нерешительно произнесла первые слова, древний текст вспомнился словно сам собой:

По крайней мере, сейчас мне удалось привлечь к себе ее внимание.

– Книга Иова, глава… не помню какая, стих… тоже не помню.

Эпи прядала ушами и вскидывала голову, а потом фыркнула – я решила, что в знак лошадиной признательности. Но, что еще важнее, слушая меня, она стояла спокойно, не вынимая больного копыта из целительной воды.

– Спасибо, спасибо. Нет, что вы, не стоит… Вы очень добры. – Я постаралась как можно изящнее поклониться, хотя уже не чувствовала под собой ног. – Итак, на сегодня заседание нашего литературного кружка объявляю закрытым! Встретимся завтра, в это же время. Слушайте «Театр у микрофона» в моем исполнении… Пошли, старушка. Здесь страшно холодно!

Назад пришлось подниматься очень медленно; я вела Эпи в поводу. Окоченевшие ноги казались чужими странными отростками. Прихрамывая, я вышла из воды, чувствуя себя несчастным Квазимодо, который ищет убежища на сухой земле.

На склоне участки каменистой почвы перемежались зарослями папоротника. Если честно, мы нашли славное местечко для отдыха. Главное, Эпи могла щипать травку, почти не сходя с места. По-моему, она очень обрадовалась – она и в самом деле очень измучилась, и ей необходимо было отдохнуть. Я расседлала ее и, стараясь не выдать беспокойства, принялась наблюдать за ее поведением.

– Жаль, что у меня нет скребницы. Тебя не мешало бы почистить. – По какому-то наитию я оторвала кусок коры с лежащего рядом бревна и стала водить им по ее усталому телу, как следует вычищая ее. – Похоже на массаж ног, да? – Я похлопала ее по заду. – Попасись немножко и поспи, а потом я снова осмотрю твое копыто.

Эпи по-прежнему стояла, подняв переднюю правую ногу, чтобы не нагружать ее; наконец она решила перекусить.

А я поняла, что мне очень нужно… так сказать, сходить по нужде. Зов природы… м-да.

– Эпи, мне нужно прогуляться в кустики.

Она покосилась на меня и снова принялась пастись на трех ногах.

– Я скоро вернусь!

Вскарабкавшись повыше на склон, я принялась высматривать приличный по размерам куст и какое-нибудь растение с широкими, мягкими листьями. Ненавижу турпоходы! Сойдя с тропы и забредя в густую листву, я начала пробовать разные листья, испытывая их на жесткость и прочность. Ни дать ни взять чокнутая дамочка из рекламы туалетной бумаги.

И вдруг – о, радость! – я наткнулась на кусочек рая. Виноград! Крупный, темный, спелый виноград! Быстро покончив с туалетом (не забыть потом вымыть руки!), я, истекая слюной, бросилась к лозе и набила рот восхитительными ягодами. Ням-ням!

Нарвав столько гроздьев, сколько смогла унести, я поспешила к тому месту, где оставила Эпи.

– Эпи, смотри, что я нашла!

Моя находка оставила ее равнодушной; зато она не дрожала. Судя по всему, боль утихла. Равнодушно оглядев мои запасы, Эпи снова принялась щипать траву. Я сложила свой запас ягод у попоны, спустилась к реке за сброшенными сапогами и вымыла руки. Наконец мой разбитый, расплющенный зад опустился на траву. Положив голову на седло, я принялась лакомиться естественным афродизиаком. Про то, что виноград – природный афродизиак, мне сообщила Мишель. Кто-кто, а она в таких вещах разбирается!