Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Виноград оказался восхитительным, и не только потому, что я умирала с голоду. В самом деле приятно, когда у тебя полный живот. Я не заметила никаких побочных эффектов оттого, что поужинала одним афродизиаком. По крайней мере, пока. Зато заметила, какими ужасно тяжелыми вдруг сделались мои веки.

С трудом оторвав от земли мой усталый и избитый зад – мне казалось, будто я проскакала верхом до самой канадской границы, – я с трудом подтащилась к сонной кобыле.

– Давай-ка посмотрим на твою лягушку!

Эпи терпеливо позволила себя осмотреть; я внимательно разглядывала ее переднее правое копыто. Хуже не стало; да и на ощупь лягушка была уже не такая горячая. Обрадовавшись, я похлопала Эпи по шее, а потом обняла и прижалась к ней.

– Как говорил Джон Уэйн в роли Рустера Когберна, «станем лагерем здесь». Правда, помнится, в фильме он еще свалился с седла, но я этого делать не стану – уж прости.

Эпи и глазом не моргнула, услышав очередную попытку сострить. По-моему, она постепенно начинала привыкать ко мне.

– Давай немножко вздремнем. Разбуди меня, если обнаружишь, что мы опаздываем в школу.

Я с трудом доковыляла до седла и осторожно привела свою пятую точку в соприкосновение с землей. Каменистая земля и лошадиная попона даже отдаленно не напоминали кровать, но я была благодарна и за это. Правда, не настолько, чтобы пересмотреть свое отношение к походным условиям жизни, но все же благодарна. Закрыв глаза, я мысленно приказала своему внутреннему будильнику прозвенеть «через некоторое время».

В первый раз я проснулась в сумерках. Видимо, мне в лицо светило заходящее солнце. Дул приятный прохладный ветерок; он нес с собой свежий аромат реки. Я потянулась, повернулась, извлекла из-под левой ягодицы особенно острый камешек. И досадливо вздохнула. Мне надо пописать! Встать на ноги удалось с трудом. Они затекли и сделались ватными, а сон так и не отлипал от меня, как надоедливый малыш.

Невдалеке от моей импровизированной постели устроилась Эпи. Она спала по-лошадиному, то есть стоя – я всегда завидовала такой способности. Однажды я тоже попробовала спать стоя. Дело было во время одного длинного трансатлантического перелета, когда у меня то и дело сводило судорогой ноги. Я прислонилась к аварийному выходу и попыталась заснуть, но у меня ничего не получилось. Всякий раз, как я пыталась расслабиться, у меня почему-то начиналось обильное слюнотечение – ужасно неприятно! Эпи устроилась, по-моему, вполне удобно. Она по-прежнему стояла, подняв правую переднюю ногу, но уже не дрожала. Я решила, что не стоит то и дело с озабоченным видом осматривать ее копыто. Когда она проснется, надо попробовать снова свести ее к реке. Пусть еще подержит ногу в холодной воде. Правда, я так устала, что вряд ли сумею цитировать стихи и распевать грустные баллады.

Мне хотелось только одного: пописать и еще поспать.

В следующий раз пробуждение оказалось внезапным и неприятным. Я замахала руками, стараясь отыскать кнопку будильника. Несмотря на то что кругом было темно, я была уверена, что проспала школу. Такое чувство, наверное, знакомо всем. Вы просыпаетесь, как от толчка, и вдруг с ужасом понимаете, что проспали. Первую минуту я никак не могла сообразить, где я. Остатков разума хватило, чтобы понять, что я не лежу, уютно свернувшись под теплым пуховым одеялом в моей кровати мореного дуба. Сев, я несколько раз зажмурилась и открыла глаза, стараясь, чтобы они поскорее привыкли к кромешной тьме.

Журчание воды по камням полностью вернуло меня к действительности.

– Эпи!

Ее морда коснулась моей щеки, и от облегчения сердце забилось ровнее. Постепенно я начала различать очертания кобылы; она казалась пятном света в темноте. Она улеглась довольно близко от меня и теперь обнюхивала мне лицо и волосы. От нее сладко пахло свежей травой.

– Тебе уже лучше, моя хорошая? – Вставать еще не хотелось; я придвинулась поближе и погладила ее по шее и по спине. Ноги она подоткнула под круп, поэтому до больного копыта невозможно было дотянуться, но на ощупь она не была слишком жаркой, и, судя по ее поведению, особенно больно ей тоже не было. – Интересно, скоро ли взойдет луна. – Я прислонилась к ее мягкому телу, прекрасно сознавая, что ночной холод не очень-то целительно действует на мои усталые, измученные мышцы. – Я бы не отказалась от горячей пенной ванны! – У меня забурчало в животе. – Пока не рассветет, все равно мы ничего не сможем поделать.

Ответом мне послужило негромкое фырканье Эпи.

Кстати, что же нам делать дальше? Я понятия не имела, насколько серьезную травму получила Эпи, но ясно одно: ехать на ней верхом нельзя. И что же? По моим самым приблизительным подсчетам, мы путешествуем уже десять, а может, и двенадцать часов. Спали мы… точно не знаю… часов восемь. Значит, при самом удачном раскладе мы где-то на полпути. Мы проголодались. Устали. И нам обеим очень больно.

Я закрыла глаза и постаралась расслабиться, успокоиться, подумать, забыть о моем желудке и согреться. Единственное разумное решение – вернуть Эпи в храм. Идти придется пешком, а значит, медленно. А может, обитатели одного из домиков согласятся накормить Эпону и ее Избранную? Воплощение богини! Может, оно хоть на что-то сгодится? Если несколько дней питаться одним виноградом, в организме наступят необратимые сдвиги – в голове замелькали живые картинки, которые меня совсем не порадовали. Я ясно представила, как превращусь в жалкую нимфоманку, страдающую к тому же неукротимым поносом… А туалетной бумаги-то и нет!

Поэтому в путь мы отправимся с рассветом. Сначала надо попробовать опять завести Эпи в воду. Когда она подержит больное копыто в холодной воде, мы двинемся назад той же дорогой, какой пришли сюда. Ну а пока лучше всего мне последовать примеру Эпи и еще поспать; следующие несколько дней обещают быть трудными. Поплотнее прижавшись к кобыле, я грелась ее теплом. Когда я угрелась рядом с ней и снова задремала, мне показалось, что я прижимаюсь к большому серебристому обогревателю в форме лошади…

Услышав слабый шорох, я не сразу обратила на него внимание, хотя отметила, что это не ветерок колышет листву и не вода тихо журчит между камнями. Я услышала нечто другое.

Совсем рядом хрустнула ветка. Я оцепенела и постаралась не шевелиться, чтобы не привлекать к нам внимание. Во рту у меня пересохло. Сердце забилось учащенно, словно передавало кому-то в ночи: «Вот они!»

Снова хрустнула ветка. Я почувствовала, как зашевелилась Эпи. Потом она повернула голову к лесу.

Я похолодела от ужаса. Крылатые твари! Я помнила, как от их движений лес словно бы дышал и пульсировал. Как я могла забыть?!

Здесь не мой мир. Здешних обитателей я не знаю и понятия не имею, что делать. Неплохо было валять дурака и изображать из себя Скарлетт О’Хара, но я на время совершенно забыла, зачем мне так надо попасть в замок Маккаллан. Человекообразные твари захватили замок и устроили там жуткую резню. Сильным, отважным защитникам замка не удалось их отбить. А я разгуливаю себе по сельской местности, любуюсь природой и, как дура, уверяю себя, что нам, современным девчонкам, по плечу любые подвиги.