Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Она сразу бросила испачканные тряпки, будто обжегшись, и замерла с несчастным видом.

Я схватила ее за руку, потащила к фонтану, откуда льется в бассейн чистая бурлящая вода, щедро плеснула мыло.

– Мой хорошенько… как следует!

– Совсем забыла, – виновато шепнула Аланна.

Бормоча про себя что-то насчет блондинок и лучших подруг, я голышом прошагала к куче одежды, схватила, затолкала в пылавшую топку, встроенную в дальнюю стену. Потом вновь прыгнула в бассейн и устроилась на прежнем месте. Виктория таращится на меня так, будто видит внезапно выросшие крылья или, хуже того, пенис.

Я хлебнула вина, оставшегося, к счастью, в кубке, и объяснила:

– Оспа очень заразна.

– Знаю. Поэтому люди отказываются ухаживать за больными.

– Опасны не только больные. Постельное белье, одежда, посуда, все… – я старательно подыскивала нужное слово, – на чем остаются телесные выделения, способно передать болезнь.

– Я не знала. – Она проницательно на меня посмотрела. – Это тебе богиня открыла?

– Да, – подтвердила я, покосившись на Аланну, которая все еще мыла руки.

Та правильно истолковала мой озабоченный взгляд и подтвердила:

– Богиня многое открыла Риа.

Виктория удовольствовалась объяснением насчет божественного вмешательства и снова принялась споласкивать волосы, продолжая свои речи.

– Говорят, ты раздразнила предводителя фоморианцев и заманила в ловушку.

– Угу… – Я тоже взялась за волосы. – Причем ничего тут приятного не было.

– Я на опыте усвоила, что есть лишь одна награда за столкновение с великим злом. – Последовала пауза; я с нетерпением жду продолжения. – Получаешь хороший урок.

Виктория сказала это с такой скорбью, что мне вдруг жутко захотелось узнать, какой страшный урок преподало ей зло.

А вместо этого я сказала:

– Не знаю, чему это меня научило.

В молчании гулко прозвучал стук в дверь.

– Кто там? – крикнула я возмущенным учительским тоном.

– Риа! – Голос мужа необычно осторожен в слегка приоткрывшейся двери. В глазах отразилось мерцавшее пламя свечей, когда он заглянул внутрь. – Можно войти?

– Нет! – взвизгнула я. – Виктория голая ко всем чертям!

Он помедлил, открыл створку чуть шире, весело всхрапнул.

– Я вырос вместе с Викторией. Не раз видел, как она купается.

– Мне плевать, сколько раз ты видел голых самок-кентавров до нашей женитьбы! – взвизгнула я, выскочив из бассейна, схватив полотенце, махнув на него. – Отныне, кроме меня, никого не увидишь, ни лошадей, ни женщин.

Из чуть приоткрытой двери послышался смех.

– Если не хочешь, чтобы я пялилась на купающихся стражей…

Створка мигом захлопнулась. Я принялась насухо вытираться, бормоча про себя, что тут не «Плейбой-клуб», а мы определенно не зайчики [17] Преуспевающих мужчин в «Плейбой-клубах» обслуживают девушки в купальниках с заячьим хвостиком и заколках с заячьими ушками. .

В бассейне поднялся шум, и я, оглянувшись, увидела хохочущую Викторию, поднявшую тучу брызг.

Аланна (предположительно, лучшая моя подруга) шлепнулась на задницу и тоже утробно захохотала.

– Что такого смешного, черт побери? – осведомилась я, закручивая на голове полотенце в тюрбан.

– Вы с Кланфинтаном… – сквозь смех пропыхтела Виктория.

– Ну?

– …ревнуете друг друга…

– И что?

Аланна всхрапывает, захлебываясь смехом. Я бросила на нее строгий взгляд и сказала:

– Над чем смеешься, новобрачная?

Она постаралась сделать серьезное выражение, но из глаз только брызнули слезы.

– Госпожа Риа… – Викторию одолела икота от хохота, – не обижайся. Я просто удивляюсь, что женщина, о которой ходит столько… – явно подыскивается наименее оскорбительное выражение, – разговоров, так откровенно ревнует супруга…

Я насупилась, продолжая вытираться.

– И Кланфинтан тоже ревнивец… полная неожиданность…

– Почему? – Я навострила уши в ожидании внутренней информации.

Аланна взяла себя в руки, раздобыла для самки кентавра лишнее полотенце, налила нам еще вина, за что я ей простила краткую истерику, благослови ее Бог. Виктория начала вытираться, не прекращая своих речей.

– Его давно преследуют обыкновенные женщины и женщины-кентавры. А он ко всем относится с одинаковым вежливым равнодушием.

Мое внимание полностью устремлено на нее.

– Не скажу, будто его это не интересует, он просто не отдает никому душу и сердце. – Лицо просияло дивной улыбкой. – А теперь сердце явно затронуто.

– Ему же хуже, – пискнула Аланна, и они снова захохотали. Теперь и я вместе с ними.

– Не хочу оскорбить тебя смехом. Это не насмешка, а радость. Уже было видно, что он тебя любит, и ты его тоже. Но только теперь стало ясно, как вы влюблены.

Послышался романтический вздох Аланны. Чтоб мне провалиться.

Я изобразила глупую улыбку.

– Надеюсь, ты рада, – продолжала Виктория. – Он необыкновенный кентавр.

Я заглянула ей в глаза, отыскивая хоть какой-нибудь признак неискренности, и не увидела ничего, кроме честности.

– Спасибо.

Мы усмехнулись друг другу, довольные завязавшейся дружбой.

– Это тебе, госпожа Виктория. – Аланна протянула отрез переливающейся голубой шелковой ткани.

Виктория осторожно пощупала, вопросительно взглянув на нее. Аланна улыбнулась:

– Сейчас научу заворачиваться.

– Пусть покажет, – кивнула я. – Отлично заворачивает.

– Очень мило, – задумчиво проговорила Виктория.

Я сразу узнала тон единомышленницы по отношению к одежде.

– Госпожа, прошу встать на колени, чтобы я до спины дотянулась.

Прежде чем выполнить просьбу, охотница бросила на Аланну строгий взгляд:

– Только если перестанешь величать меня госпожой. Для друзей я Виктория.

Аланна улыбнулась, Виктория грациозно подогнула колени. Я восторженно наблюдала, как заворачивается и колышется длинный красивый отрез вроде шарфа. Несколькими витками Аланна соорудила сексуальный топ, на который каждый дважды и трижды оглянется. Виктория поднялась и поскакала (буквально) к огромному зеркалу.

– Прекрасно! – Повернулась, любуясь своим потрясающим отражением, коварно подмигнула мне и сказала: – Поберегись, Риа, как бы я не переманила у тебя Аланну. Как только увидят мои охотницы, сразу пожелают заполучить ее.

Я тяжело сглотнула, стараясь не выдавать беспокойство.

– Этому очень легко научиться. Я покажу твоим охотницам, как надо драпироваться.

Сладкий голос Аланны меня успокоил.

И в голову пришла чудесная мысль – подарить охотницам на прощание кучу дивных нарядов. (Не забыть, чтоб их преподнесла Аланна.)

– А это тебе, Риа. – Аланна протянула шелковую ночную рубашку цвета лютика с глубоким треугольным вырезом на груди, ниспадающую каскадом складок до самого пола. Почти, но не совсем прозрачную. Нечего смотреть в зеркало, чтобы убедиться, как эротично она облегает груди и бедра. Аланна свое дело, безусловно, знает.