Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Виктория закатила глаза, но призналась.

– А я склонна к неподобающим выражениям.

– Ты? Я в шоке! – Только не лошадка-Барби!

Подходя к дверям, я увидела, как равнодушное выражение молодого стража-кентавра сменилось обожанием при виде Виктории. Он вытянулся в полный рост, глубоко поклонился, кратко взглянув на меня и отчасти причислив к компании.

– Счастлив тебя снова видеть, госпожа Виктория, – с энтузиазмом вымолвил он.

Не было никаких признаков, что она его узнала, поэтому кентавр неразборчиво забормотал:

– Вчера за ужином… ели у одного костра…

Я на секунду забеспокоилась, что он лопнет, если не успокоится и не выпустит из груди воздух. Тут Виктория изобразила милостивую полуулыбку.

– Ах да. – Помолчала, подумала и добавила: – Вилли. Разве можно забыть имя рыцаря, уступившего мне место у костра? – С дружеской лаской коснулась его руки; я думала, что он из кожи выскочит. – Вилли, – выдохнула она, – окажи еще одну услугу, направь ко мне охотниц, когда они явятся.

– Все, что прикажешь, госпожа! – Голос сорвался на «госпоже», будто бедняга еще не совсем прошел период полового созревания.

– Спасибо, – кратко бросила она, проходя мимо него в палату. – Запомню твою преданность.

Дверь за нами закрылась (неохотно), мы с Викторией насмешливо переглянулись. Она закатила глаза.

– Это кентавр или щенок? – уточнила я.

– И то и другое, – рассмеялась она. – Жеребята и юные стригунки на редкость милы.

– Риа! – Нас отрезвил напряженный голос Каролана, быстро подскочившего к нам. – Вижу, ты привела морскую пехоту.

– Потом объясню, – шепнула я в ответ на вопросительный взгляд Виктории и поспешно принялась представлять их друг другу. – Виктория, главная охотница кентавров – наш целитель Каролан.

Оба приветственно раскланялись.

– Мы в твоем распоряжении, Каролан. Сейчас прибудут мои охотницы и целительница кентавров. Что надо делать? – Судя по решительному тону, Виктория на все готова, и Каролан с благодарностью принялся объяснять задачу. Страшно хочется процитировать стихотворение «Я женщина, слышишь меня?», но я удовольствовалась мысленной декламацией поэтических строк, приспособленных к ситуации: «Я кентавриха, слышишь ржание?» В рифму не получается.

– Госпожа Рианнон! – Слабый голос прервал сочинение слабых стихов.

Я оглянулась, заметила вялый взмах крошечной ручки, подавила вздох и направилась к тюфяку.

– Привет, Кристианна…

Маленькая любительница лошадей в жутком виде, но еще живая. Волдыри на лице, на руках и на шее – вчерашние водянистые горошины – раздулись, наполнились гноем, лицо горит, губы потрескались.

– К-к-кентавры… – прохрипела она, устремив неестественно горящие глаза на дверь, где к Каролану с Викторией присоединялись охотницы.

– Да, кентавры. Красивые, правда?

Поймав мой взгляд, проходившая мимо помощница протянула холодную мокрую тряпочку, я принялась вытирать пот со лба девочки, содрогаясь в душе каждый раз, как задевала пустулы, боясь причинить больше боли, чем облегчения. Но Кристианна прочно приковалась к охотницам, меня как бы даже не замечая.

– Уж-ж-жасно к-к-красивые…

Пришлось наклониться, чтобы расслышать.

– Отдохни, милая. Сейчас принесу чаю, горло промочишь.

Взгляд обратился ко мне, сфокусировался, она кивнула.

– Больно…

– Знаю. Закрой глаза, расслабься.

Добираясь до тех, кто стоял у дверей, я отчаянно жаждала чем-то помочь девочке и набросилась на Каролана:

– Им дают хоть что-нибудь болеутоляющее?

– Отвар из ивовой коры и ромашки, но тяжелым больным трудно глотать, поэтому лекарство не полностью поступает в организм, – скорбно ответил он.

Вперед выступила маленькая чалая самка кентавра, которую я раньше не видела. Кудрявые каштановые волосы коротко подстрижены, зачесаны на боковой пробор, заправлены за маленькое ушко. Облегающий кожаный колет гораздо практичнее разукрашенной одежды охотниц.

– Для спокойного сна пациентам достаточно глотка макового сока. Возможно, потом они выпьют больше отвара. – Голос приятно удивляет: нежный, отчетливо слышный, мгновенно привлекший меня.

– Позволь представить Силу, нашу целительницу, – провозгласила Виктория.

– Маковый экстракт прекрасное средство. К сожалению, его у нас очень мало. – Каролан беспомощно передернул плечами. – Маковые головки собирали в полях вокруг замка Ларагон. Туда больше нет доступа.

– Мак растет в изобилии на Равнинах кентавров. У меня с собой немалый запас, я сейчас же пошлю за добавочным.

– Мы перед тобой в долгу, – благодарно вымолвила я. – Ты отвечаешь на наши мольбы.

– Если я отвечаю на ваши мольбы, возлюбленная Эпоны, то вы в долгу не передо мной, а перед богиней. – Целительница откровенна и благородна.

Пожалуй, она выдающаяся целительница, если даже голос ее утешает.

– Охотница, – обратилась Сила к Виктории, – прошу послать гонца за моим сундуком, мы начнем избавлять людей от страданий.

Виктория перехватила мой взгляд и вздернула бровь.

– Знаю одного молодого кентавра, который с большой охотой станет гонцом.

– Твоим, во всяком случае, – пробормотала я, а она повернулась и распахнула дверь, махнув мне хвостом. Она обратила свой сексуальный голос к Вилли. Топот его послушных копыт отразился от стен.

– У мальчика будут проблемы с сердцем, – заметила я, когда она к нам вернулась с самодовольным видом.

– С молодым сердцем ничего не сделается, – ответила Виктория, хотя довольная улыбка свидетельствовала, что эта мысль ей понравилась. И она превратилась из игривой флиртующей Барби-кентавра в ответственную Барби из крупной корпорации. – Каролан, показывай, кого надо перенести. Прямо на тюфяках потащим вместо носилок.

– Всех, у кого желтые ленточки на запястьях. Другие останутся здесь.

– Самые тяжелые? – шепнула Сила.

– Да.

– Значит, я здесь работаю. – Она направилась к умывальнику и принялась скрести руки.

Остальные кентавры приступили к делу.

Все наладилось удивительно быстро. Охотницы действовали проворно, эффективно, организованно. Виктория одновременно присутствовала в разных местах, и любопытно отметить, что очарованный Вилли выдохся задолго до того, как женщины-кентавры впервые слегка сбавили темп.

Я старалась помогать, хоть приходилось главным образом не попадаться им под ноги. Ассистировала Силе, работающей с тяжелобольными. Она настолько талантлива, что Каролан, проследив за несколькими первыми пациентами, отправился в бальный зал ухаживать за теми, кому несколько легче, оставив с ней только одну помощницу и меня.

Замечательно.

Время летело, как прошлым днем; мир ограничился больничной палатой. Сила неустанно облегчала страдания больных. Сначала я вливала маковый отвар в распухшие глотки самых тяжелых, радуясь, когда снадобье оказывало действие, искаженные болью лица разглаживались. После мака им давали целебный чай. Сила объяснила, что кора ивы служит обезболивающим и противовоспалительным средством (вроде жидкого аспирина), равно как и ромашка. Давно известно, что ромашка помогает при расстройствах желудка и стрессе (на Рождество и Новый год ученики дарят мне несметное количество травяного чая, возможно в надежде меня «остудить» – наивные глупые дети).