Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

– Присмотрю за домашней прислугой, за поварами, проверю, готовы ли помещения для прибывающих семейств и воинов, прослежу, чтоб у вас с Кароланом было все необходимое для больных.

– Еще один скучный день без забот, да?

– Да, моя госпожа, – вздохнула она, будто ничто на свете ее не волнует, кроме маникюра и педикюра.

– Да-да. – Я царственно направилась к двери. – Чертовски утомительно быть праздными дамами.

Мы захихикали, как девчонки, выходя в переполненный зал, где замаскировали смех кашлем.

– Риа, я должна убедиться, что повара не валяются в приступе апоплексии. – Она понизила голос, чтобы слышала только я. – Знаешь, как во двор выйти?

– Да, – шепнула я в ответ.

– Хорошо… Передай привет Каролану, когда увидишь.

– Непременно. – Я выпрямилась и молвила тоном воплощенной богини: – Благодарю за усердные труды, Аланна. Ты истинный бриллиант среди стразов.

Ее озадаченность отразилась на лицах, склонившихся передо мной в почтительном поклоне.

Опля!

– Я говорю, ты настоящий алмаз, что очень легко увидеть. – Слабовато сказано, знаю.

Она довольно успешно спрятала усмешку под покорной благодарностью:

– Спасибо, госпожа.

Я целенаправленно зашагала по залу, держа рот на замке, чтобы не сболтнуть такого, чего не поймет местное население.

Помню дорогу во двор; пара мускулистых накачанных стражей с поклоном отворяет двери. Я минуту помедлила, наблюдая за развернувшейся передо мной деятельностью.

Передний двор с прелестным садом превращен в рабочую площадку. Отдельно толпятся женщины, занятые всевозможными делами, от изготовления стрел до приготовления корпии из тряпок и кипячения воды в котлах. У всех есть работа. Бок о бок с женщинами трудятся самки-кентавры. Ох, боже.

Я отступила в тень, с любопытством впервые их видя. Первое, что бросилось в глаза, – они меньше размерами. Нет. Первое, что бросилось в глаза, – это на редкость великолепные горделивые существа. Движутся грациозно и плавно – нечто среднее между прекрасной арабской кобылицей и прима-балериной. По двору рассыпался как минимум десяток самок разного окраса, от светло-пегого до темно-серого в яблоках. На всех изысканно украшенные кожаные колеты вроде тех, что носят воины и Кланфинтан, только женские блещут яркими красками, сверкают драгоценными камнями.

Некоторые собрались возле женщин, готовящих стрелы, и мой взгляд естественно обратился к этой группе скачущих кобылиц.

Среди которых стоит мой муж.

Я вдруг решила выйти на свет, объявить о присутствии Воплощения Богини, Возлюбленной Избранницы Эпоны. Выпрямилась в полный рост (примерно по плечи самкам-кентаврам) и шагнула во двор.

– Доброе утро, богиня!

– Эпона!

– Будь благословенна, возлюбленная Эпоны!

Я милостиво улыбнулась восторженным крикам, под которые как-то легче стерпеть нестерпимую красоту самок, принялась отвечать на приветствия, медленно направляясь к мужу.

Он встал передо мной, взглянул – в глазах сверкнуло особое интимное обожание. Поднес к губам руку, поцеловал сначала ладонь, потом местечко на запястье, где бьется пульс.

– Доброе утро, Риа. – От низкого тихого голоса дрожь пробирает. Или от губ. Или…

В любом случае вы понимаете. Дрожь пробирает. Не то чтобы я возражала.

– Доброе утро, любимый.

В ответ он шагнул еще ближе, легонько поцеловал меня в губы.

– Я утром по тебе скучала, – шепнула я.

– А я не хотел вылезать из суфле.

Я усмехнулась над подчеркнутым словом.

– Спасибо за присланный завтрак.

Он кратко кивнул:

– Знаю, ты вечно голодная.

– Вечно, – подтвердила я, вкладывая в это слово двойной смысл.

Он улыбнулся еще шире.

Услышав деликатный кашель, мы вспомнили, где находимся, огляделись, увидели, что весь двор за нами наблюдает с радостными понимающими улыбками на лицах. Мое собственное лицо начало разогреваться. Одна самка кентавра прокашлялась (снова), я на нее взглянула и уже не разогрелась, а воспламенилась.

Пожалуй, самое прекрасное создание, какое я в жизни видела (среди людей и прочих). Волосы на голове и шерстка на туловище одного цвета сверкающей платины. Волосы падают шелковым водопадом на спину, стекая далеко ниже плеч (ни одного непослушно торчащего завитка). Невероятно высокие скулы под невероятными аквамариновыми глазами. Губы полные, слегка смазанные каким-то блеском (где она его берет, черт возьми?). Алый кожаный колет (такого оттенка, рядом с которым мои рыжие волосы показались оранжевыми) расшит хрустальными бусами, сверкающими в утреннем свете. Налитые торчащие груди не совсем обнажены, но и не совсем прикрыты.

Кланфинтан, все держа мою руку, притянул меня к себе.

– Рианнон, хочу познакомить тебя с моей близкой подругой Викторией-Дианой, главной охотницей кентавров.

Она грациозно наполовину поклонилась, наполовину присела.

– Госпожа Рианнон, – голос такой же шелковый и идеальный, как волосы, – наконец-то я вижу женщину, которой удалось женить на себе Кланфинтана.

Я слегка кивнула и сказала, изобразив полное изумление:

– Удалось женить на себе? Господи помилуй, при его упорных домогательствах у меня просто выбора не оставалось. Впрочем, я рада, – с улыбкой добавила я, – что он меня добился.

Услышала добродушный смешок Кланфинтана, но неотступно смотрела прямо в голубые глаза, с удовольствием видя, как они прищурились (от них побежали смешливые морщинки) и на лице пробилась улыбка.

– Туше́, госпожа Рианнон! – рассмеялась она.

– Называй меня Риа, – улыбнулась я в ответ. Похоже, вполне годится в подруги.

– Риа… – потребовал внимания Кланфинтан. – Я должен пойти к воинам. Многие присоединились к нам прошлым вечером и нынче утром. Их надо организовать и посвятить вождей в наши планы. – Он снова поднес мою руку к теплым губам. На этот раз легонько прикусил ладонь. – С нетерпением буду ждать ужина.

Рассеянный взгляд сказал: «…и дальнейшего». Я с радостным вздохом проводила его взглядом.

– Вижу, все, что я слышала о вашем браке, неправда, – тихо проговорила Виктория, подойдя ко мне сбоку.

Я взглянула на нее:

– А что ты слышала?

– Что ты сочеталась с Кланфинтаном только из чувства долга, и брачный договор не постоянный, а временный.

Не зная, что сказать, я говорю правду.

– То, что начато из чувства долга, иногда продолжается по другим причинам. Точно так же и временное может стать постоянным.

– Рада за вас обоих. – Судя по тону, правда. Мой ревностный радар не уловил никакой скрытой ненависти.

– Я тоже.

– Позволь представить остальных. – Она оглянулась, поманила самок-кентавров.

Все, кроме пяти, разбрелись, пока мы разговаривали. Пять оставшихся легко признать самыми изысканными в кучке весьма привлекательных женщин (и лошадей).