Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Она взглянула вопросительно, протягивая ночную рубашку – возможно, потому, что я уже явно не «девочка», – но усвоила мысль и последовала за мной к двери.

Коридор, который ведет от моих покоев к ванной, непривычно переполнен стражами и женщинами, все старательно расступаются, кланяются, приседают, желая мне доброго утра. А я сонно киваю в ответ, желая улучить пару минут, чтобы пригладить волосы, протереть заспанные глаза.

Вскоре благодарно шмыгнула в уединенный туалет, радуясь, что верные стражи плотно закрыли за нами дверь.

– Боже, – крикнула я из кабинки, – откуда тут столько народу?

– Без конца прибывают. Даже необъятный храм Эпоны временами переполняется.

Я снова присоединилась к Аланне, стащила рубашку через голову, и мы стали спускаться по каменной лестнице в теплый водоем для быстрого утреннего омовения.

– Значит, говоришь, пришло много людей?

– Людей и кентавров, – подчеркнула она. – Я приказала людям раскинуть большие шатры, которые Рианнон держит для ежегодных собраний, а поварам приготовить побольше еды из наших запасов. Надеюсь, не рассердишься.

– Рассержусь? – переспросила я, когда она протянула мне полотенце. – Нет, конечно. Делай, что считаешь нужным. Тебе лучше знать, что открыть, что закрыть, и так далее.

Аланна с облегчением натянула на меня короткую тунику из мерцающей ткани зеленоватого цвета, напоминающего морскую пену. К счастью, она полностью закрыла грудь. Праздно сидя, я перебирала косметику, пока Аланна расчесывала и крепко скручивала в узел волосы. Глаза наши встретились, я коварно улыбнулась ей в зеркале:

– Ночью хорошо отдохнула , подруга?

Как и ожидалось, щеки порозовели, поэтому я рассмеялась и процитировала нахальную кормилицу Джульетты со своим решительно безобразным акцентом кокни [16] Кокни – простонародный жаргон лондонцев из рабочих слоев. :

– «Смотри, как кровь окрашивает щеки при каждой новой вести…»

Отчего она только сильней зарумянилась. Я опять рассмеялась, радуясь, что ее глаза заплясали, несмотря на смущение.

– Чудесная была ночь. – Слова совсем простые, но тон говорит об истинном чуде.

– Я очень за тебя рада, Аланна.

Мы помолчали, несомненно думая о своих мужьях. Признаюсь, у меня самой разгорелось лицо.

– Риа, ночью Эпона водила тебя в Сторожевой замок?

– Да. К Нуаде.

Наши глаза снова встретились в зеркале, мы обменялись трезвыми взглядами, которые свидетельствовали, что нам известно, против какого зла выступаем.

– Я с ним сцепилась, Эпона меня забрала. Надеюсь, нынче ночью повторного визита не будет.

– Эпона тебя защитит, – заявила она столь же уверенно, как Кланфинтан.

– Все без конца об этом твердят. Должна сказать, мне иногда чудится ее голос, хоть я вряд ли привыкну летать по стране с обнаженной душой и телом.

– Даже Рианнон была недовольна, когда Эпона насылала на нее волшебные сны. – Руки Аланны застыли, лицо задумчиво нахмурилось.

– Что ты? – спросила я.

– Просто вспомнила, как дергалась Рианнон перед тем, как перешагнуть порог в твой мир. Почти не спала. Как бы хотела уклониться от взгляда Эпоны.

– Наверняка сука знала о нашествии фоморианцев. – Вполне разумное предположение. – Эпона хотела предупредить свой народ. – Опять вспомнился шепот, вдохновляющий душу и тело. – Может быть, показала Рианнон, что происходит на самом деле, и эгоистичная стерва предпочла удрать, не идти в бой вместе с народом. – Неприятно до чертиков злиться на женщину, похожую на меня как две капли воды.

Расчесывая и закалывая мои волосы, Аланна сказала в макушку:

– Возможно, Эпона позволила ей удрать, желая, чтоб ты повела наш народ против фоморианцев.

Я собралась заявить очень громкое «нет», однако она еще не закончила.

– Эпона хорошо знает истинную натуру Рианнон и твою тоже знает наверняка. Она тебя выбрала. Ты ее возлюбленная, а не Рианнон.

Аланна покончила с волосами, перехватив их прекрасной золотой лентой, а я решила держать язык за зубами. Соблазнительно думать, будто богиня действительно меня выбрала. Будем надеяться, Эпона знает, что делает.

Аланна потянулась за короной на туалетном столике, надела мне на голову. Корона удобно угнездилась на лбу, будто специально для меня была сделана.

– По-моему, тебе ее чаще надо носить.

Я нерешительно дотронулась до золотого обода, теплого под пальцами.

– Возможно, – ответил мой собственный голос. В желудке затрепетало. Я отвела глаза от короны, отражавшейся в зеркале, поискала в ближайшей шкатулке подходящие серьги.

И сменила тему:

– Как там пациенты Каролана?

Аланна не успела ответить – в дверь кто-то дважды стукнул.

– Войдите!

Дверь распахнулась по моему приказу, впустив слуг, нагруженных подносами с завтраком.

– Ох… – приветственно улыбнулась я. – Умираю с голоду.

– Доброе утро, госпожа, – нервно кивнул один слуга (могу поклясться, точная копия прыщавого мальчишки, который прогуливал занятия в моем младшем английском классе. Дважды). – Господин Кланфинтан велел подать завтрак, как только проснешься.

– Правда? – разулыбалась я, как влюбленная дура. И добавила: – Очень мило, – ни к кому конкретно не обращаясь.

– Как скажешь, госпожа. – Слегка польщенный слуга с поклоном удалился.

Смех Аланны раскатился по комнате.

– Ты их припугнула.

Я фыркнула, чуть не подавившись овсянкой.

– Не припугнула, милая, а спугнула.

– А. – Она передернула плечиками и села рядом.

Мы старательно занялись завтраком.

– Как пациенты Каролана? – повторила я, набив рот каким-то чудесным рулетом с корицей, запивая крепким зеленым чаем, сдобренным душистым медом. Похоже, слуги решили ограничить питье за завтраком. (Не забыть сказать дуракам, чтоб подавали… ну ладно. Может, чай лучше. По крайней мере, с утра пораньше. Вздох.)

– Не знаю. – Аланна озабоченно нахмурилась. – Он мне не разрешает входить с ним в палату. Но вчера вечером до нас дошла весть, что еще в нескольких семьях оспа.

– Плохо. – До ужаса боюсь того, что должна сделать. – Как только поедим, пойду посмотрю, что для них можно сделать. – Аппетит пропал.

– Кланфинтан просил к нему сначала зайти.

– Где он?

– Когда я шла тебя будить, наблюдал за женщинами во внутреннем дворе с Коннором и Дугалом.

– Как Дугал?

– Делом занят.

Мы обменялись удовлетворенными взглядами.

– Ну… – я допила чай, – пожалуй, пойду. Посмотрим с положительной стороны. По крайней мере, нынче утром мне грудь обнажать не придется. – Я на нее покосилась. – Не придется?

– Еще две недели, – рассмеялась она.

– Замечательно. Буду ждать с нетерпением.

Аланна все хохочет.

– Какие у тебя на сегодня планы? – спросила я.