Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Он потрясен.

– Конечно. Навсегда сохраню тебе верность.

– Хорошо. – Я угрожающе вздернула брови. – Не стану гоняться и драться с какой-нибудь дамой-кентавром. Эпи наверняка поможет, но это все равно чересчур утомительно. – И наверняка не совсем привлекательно.

Надо мной прогремел его хохот. И мы стали есть в компанейском молчании. Я думала о том, как легко заниматься с ним любовью и какое у него тонкое чувство юмора. И какой он рослый парень. Тот факт, что в строгом смысле не парень , значения не имеет.

Наконец я по уши наелась и снова плеснула вина в бокал. Не успела уютно прижаться к нему, как во весь рот зевнула.

– Пойдем, – сказал он, изящно поднявшись с сиденья. – Ты совсем обессилела.

– Нет, по правде сказать, я не устала. – Стараюсь задержаться, еле волочу ноги к кровати, куда он меня тащит. Но остановить коня труднее, чем участвовать в состязании по перетягиванию каната.

Мы подошли к кровати и остановились, глядя на нее. Возможно, я уже упоминала, что она гигантская. Однако, переводя взгляд с нее на Кланфинтана и обратно, поняла, что, независимо от размеров нашего ложа, невозможно представить, чтобы в ней спал супруг-кентавр рядом со мной.

Я шагнула к краешку кровати, откинула великолепное покрывало с золотым шитьем и простыни, оглядела матрас – огромный, плотно набитый, подвешенный на множестве кожаных ремней, покрепче закуталась в полотенце, принялась снимать постельное белье. Потом схватила матрас за угол и потянула, стараясь стащить с кровати. Бросила через плечо:

– Не поможешь?

– Помогу, – с сомнением ответил Кланфинтан, но приложил существенную силу, и вскоре матрас лежал на полу.

Я снова постелила простыни, набросила одеяло и отступила, любуясь работой.

– Похоже на грандиозное суфле из алтея. – Что не обязательно плохо.

– У меня два вопроса, – сказал он.

Я внимательно на него посмотрела, погружаясь в суфле.

– Во-первых, зачем ты это сделала?

– Ну, как-то не похоже, чтобы твоя лошадиная часть удобно уместилась на кровати. – Я пристально его оглядела и удовлетворенно кивнула. – Вдруг подвески не выдержат. Я хочу, чтобы ты спал со мной и нам было удобно.

– А. – Он понял, просветлел и радостно ступил в суфле рядом со мной.

– А второй вопрос? – спросила я, пока он укладывался, подогнув лошадиные ноги.

– Что такое суфле?

Я прильнула к нему и ответила:

– Десерт. Пышный, белый, сахарный. Готовится на открытом огне.

Он ко мне прижался, как чайная ложечка. Матрас прогнулся под нами, набитые перьями боковины вздыбились. Он улыбнулся, чмокнул меня в висок.

– Действительно пышный.

– Так я и думала. – Фраза закончилась очередным широким зевком.

– Расслабься, тебе надо поспать.

Я начала расслабляться, и тут меня пробила дрожь, сонливость улетучилась, вспомнилась моя задача, ожидающая во сне решения.

– Не хочу спать. Боюсь.

– Я буду рядом с твоим телом, а Эпона с душой. – Рука Кланфинтана нащупала мою ногу, принялась гипнотически поглаживать до чувствительного местечка под коленом и вверх до поясницы, снова и снова.

Мое тело расслабилось, веки затрепетали.

– Не отпускай меня, – шепнула я, и ладонь прилегла в ответ крепче, и сон навалился.

На эксклюзивном морском курорте меня массирует… – оглядываюсь через плечо, – Бэтмен (должно быть, из снов про «плохих парней»). Массажный стол стоит на террасе, которая выходит на сельскую местность, напоминающую английский Озерный край, только вместо лохматых английских овец в мышиной луговой траве изящно резвятся жирные черно-белые кошки.

Бэтмен только наклонился, начал шептать на ухо, что у меня самая идеальная задница в мире, когда…

…тело мое всосалось в потолок, я увидела сверху уже знакомый храм Эпоны. Ночь светлая, хотя луна еще полностью не взошла, небо освещают звезды – сверкающая витрина бесценных украшений. Сверху хорошо видно, что храм и окружающая территория переполнены. Земля усеяна шатрами и лагерными кострами. Уже поздно, но я различаю фигуры людей и кентавров, которые еще не спят, заканчивая недоделанные дела.

Тело парит на мягком ветерке, летящем к реке. Река тоже живая, текучая. Лавируют баржи, горят огни, голоса разносятся над водой. Я наблюдаю за деятельностью внизу, пока тело медленно разворачивается к северу и начинает набирать скорость. Ощущение стремительного движения то же самое, как в две другие ночи, когда мой дух улетал из уютного мира снов. Будто я стала порывом ветра, дунувшим изо рта разгневанного гиганта. Ощущение столь же неприятное, как аналогия, особенно теперь, когда возникло довольно четкое представление о том, куда я направляюсь.

Развернулась от речного берега к западу. Увидела внизу обширную гладь темной воды – очевидно, Лох-Селки, – быстро промелькнувшую мимо. Гораздо быстрее, чем это возможно, я достигла северных берегов озера. Заметила большое каменное сооружение неподалеку от воды. Молчаливое, темное. Отвела глаза, послала безмолвную мольбу Эпоне, чтобы она меня туда не отправила. Не хочу видеть тех, кто остался в замке Ларагон. Может быть, это трусость, но я мысленно облегченно вздохнула, когда тело мое не замедлилось, не повернуло к мертвому замку.

Слишком скоро увидела перед собой огни, узнала темные каменные стены Сторожевого замка, тело начало тормозить и спускаться.

– Пожалуйста, не задерживай меня тут надолго, – прошептала я в воздух.

Будь храброй, Возлюбленная. Слова так быстро промелькнули в сознании, что я не уверена, не сама ли их выдумала. Глубоко вздохнула, стараясь приготовиться к чему-то ужасному.

Спуск совершился посреди двора, где я бывала в прежних путешествиях во сне. Видно, здесь до сих пор женский лагерь – перед глазами обтрепанные палатки в отраженном тусклом свете мерцающих костров. У костров сгрудились закутанные фигуры. Я приблизилась и увидела, что число женщин значительно увеличилось. Над двором нависла необычная тишина. Как правило, такое множество женщин даже поздним вечером судачит и тараторит, разбившись на дружеские группы. А собравшиеся здесь так молчаливы, что слышен треск костров. На сей раз никто не заметил моего присутствия, и я над ними не задержалась. Вместо того меня понесло к западному крылу замка. Тело остановилось над плоской крышей с балюстрадой, огораживающей крыло, ярко освещенное внутри множеством факелов.

Шепот: Приготовься, Возлюбленная , гулко раскатился в сознании. И я вдруг провалилась сквозь крышу.

Проникла в просторную спальню, полную горящих свечей. В двух пылающих каминных топках поместилось бы много мужчин, вытянувшихся в полный рост. Главное место в хорошо освещенном помещении занимает гигантская кровать прямо подо мной.