Филис Каст - Богиня по ошибке [Litres]

Я начала пробираться, отвечая поспешными благословениями на жалобные приветствия больных.

– Плохо дело, – шепнула я Каролану, мывшему руки. – Сколько набралось!

– И это продолжается, пока мы беседуем. Двое умерли ночью. Утром я потерял троих детей и старушку. – Он глянул через плечо и опять посмотрел на меня, снова понизив голос. – По моей оценке, еще пятеро до конца дня не протянут. Вместо каждого умершего приносят троих других на разных стадиях болезни. – Он вытер лоб тыльной стороной руки. – Нужно другое помещение для карантина.

– Все, что скажешь.

– Чуть дальше по коридору огромный бальный зал. Рианнон любила устраивать пышные маскарады, сама присутствовала инкогнито на своих балах.

– Ненормальная психопатка.

Он согласно кивнул и продолжил:

– Там можно поместить больных средней тяжести и тех, у кого только начали проявляться симптомы. Тогда здесь останутся только тяжелые.

– По-моему, разумно. Чем могу помочь?

– Надо перенести отсюда чуть больше половины, но я не хочу, чтоб этим занимались незащищенные люди. Может быть, ты кентавров попросишь?

В памяти промелькнула Виктория со своими более чем способными охотницами.

– Кажется, знаю, кто этим займется. Готовься к транспортировке. Я приведу морскую пехоту.

– Кого?

– Отряд, который спасет положение.

Он вздохнул с облегчением:

– Спасибо, Риа.

– Не за что. – Перед уходом я сказала с дразнящей улыбкой: – Да, утром видела твою жену. Просила тебе привет передать. Надеюсь, это не означает, что я должна тебя поцеловать или еще что-нибудь.

Глаза его сверкнули, он стал более или менее похож на себя.

– По-моему, привета достаточно, поцелуев не требуется.

– Только от нее, – усмехнулась я.

– Да. – Он усмехнулся в ответ. – От нее, конечно.

– Пойду за пехотинцами. – Уходя, я видела, что он все еще улыбается, отдавая приказания готовить больных для перевода в другое помещение.

Возвращаясь во двор, я гадала, не слишком ли поспешно дала обещание. Одно дело, когда женщины трудятся над луками и стрелами, другое – когда тащат зловонных больных. Только ноги все равно шагают, особого выбора нет – разве что бежать к Кланфинтану, просить о помощи.

Я его люблю и прочее, но Каролан за помощью обратился ко мне , я хочу помочь и самостоятельно действовать в своем новом мире. Никогда не была покорной исполнительницей, и Рианнон, разумеется, тоже. Пожалуй, почти пора проявить свою – ее власть, не опасаясь, что нервные компатриоты злорадно зафиксируют промах или, того хуже, абсолютный провал. Все равно что жить в счастливом браке и иметь свои личные деньги. Кто-то назовет гибельным стремление современной женщины к самостоятельности и независимости. По-моему, это просто желание не висеть на мужчине виноградной лозой. Я не воинствующая мужененавистница, ничего подобного. Просто у меня есть мозги, и я сама умею дышать. Черт побери!

Во дворе по-прежнему кипит работа, но разглядеть охотниц легко – они самые высокие и статные. Вижу, Виктория серьезно беседует с Мерейд, поэтому дождалась окончания и лишь тогда присвистнула, привлекая внимание. Она увидела, с улыбкой шагнула ко мне.

– Госпожа Риа. – Откинула волнующиеся светлые волосы под дунувшим в лицо ветром. – Рада видеть тебя так скоро.

– Может быть, не обрадуешься, когда узнаешь, зачем я явилась.

Она вопросительно взглянула на меня.

– Слышала, что у нас тут поветрие оспы?

– Да. Кланфинтан предупредил воинов, и я в качестве главной охотницы присутствовала на собрании. – Лицо честное, искреннее. – Ужасная болезнь. Страшно слышать о зараженных людях, но, по его словам, Эпона дала тебе защитный талисман.

– Н-ну да, я не заболею. – Если б она только знала. – Но остальные мои люди могут заразиться.

Виктория кивнула, и я продолжала:

– Мы помещаем больных в карантин, но появляются новые. Каролан, наш целитель, просит открыть бальный зал, устроить там нечто вроде палаты, а в комнатах моих прислужниц оставить тяжелобольных.

– Разумно.

– Проблема в том, что надо перенести в зал тех, кто не сильно болен, а у Каролана мало помощниц. Кентавры оспой не болеют. Понимаю, дело тяжелое, но это мой народ, я за него отвечаю, и…

– Что прикажешь? – спросила Виктория в высшей степени деловым тоном. Из нее вышла бы превосходная ответственная работница какой-нибудь современной компании, строящей небоскребы в миллион этажей (если б в лифт поместилась).

– Помоги со своими охотницами распределить больных. Думаю, Каролан высоко оценит вашу помощь. Он совсем вымотался, и, как я сейчас выяснила, у него остались лишь четыре помощницы. Остальные тоже выдохлись или, скорее всего, заболели. – Я взглянула ей в глаза и спросила: – Поможете? Знаю, дело для вас непривычное, но вы нам необходимы.

Она молча меня разглядывала, потом сказала:

– Прости мое замешательство, госпожа. Я тебя совсем не такой представляла.

Я сдержала импульсивный возглас: «Я вовсе не злая эгоистичная дура Рианнон!» – позволив Виктории договорить.

– Конечно. Охотницы тебе помогут. – Живые голубые глаза впились в мои озабоченные зеленые. – Надеюсь, после нашего знакомства ты окажешь ответную услугу, если нам вдруг понадобится поддержка Эпоны.

Я благодарно кивнула:

– Разумеется. Женщины должны друг друга поддерживать.

– Так мы и делаем. – Она окликнула одну из женщин-кентавров. – Элейн: собери охотниц. Больным людям требуется помощь.

Гнедая красотка кивнула.

– И позови Силу – нам нужна целительница. Пусть все соберутся…

– В покоях моих служанок, – вставила я.

– Будет сделано, госпожа. – Элейн отошла, созывая охотниц.

– Проводи меня в палату и объясни, что делать. Мои охотницы в твоем распоряжении.

– Сюда, – указала я и пошла быстрым шагом, чтобы Виктория не наступала на пятки.

В коридоре она принялась ловко заплетать в косу длинные волосы, заметив мой взгляд.

– Если придется возиться с больными, то волосы лучше убрать.

– Еще бы, – подтвердила я, встряхнув своими непослушными, вечно растрепанными кудрями. Запах из палаты уже чувствуется: ничего удивительного, что Виктория притормозила, подозрительно принюхиваясь.

Я вгляделась в ее лицо, кажется, подметила знакомое выражение и призналась:

– Тоже не люблю возиться с больными.

Выражение мгновенно изменилось, сложились смешливые морщинки, лицо скривилось, как от лимона.

– Не самое приятное занятие.

– Дурно пахнущее, – добавила я.

– Именно, – согласилась она. – Приятней охотиться на дикого кабана.

– Помню, пару раз охотилась, и, хотя это вовсе не развлечение, все-таки лучше ухода за долбаными больными.

– За какими?

– Стараюсь не употреблять бранных слов.