Кэти Агни - Красота - страшная сила

— Зачем ты это сделал, Адам, зачем? — раскачиваясь всем телом, причитала я.

Адам стоял и смотрел на меня. Лицо его потемнело, и трудно было понять, что он переживал в эту минуту.

— Потому что я забочусь о тебе, глупая ты женщина! — ответил он, присев на колени рядом со мной и взяв мое мокрое лицо в свои большие ладони. — Почему, ты думаешь, я так быстро закончил работу? Почему я решил, что должен вернуться в Шотландию?

— Не знаю, — ответила я, всхлипывая. — Ты говорил, что ненавидишь этот город.

— Я ненавижу его лишь потому, что не могу спокойно наблюдать, как ты разрушаешь себя. Мне невыносимо видеть тебя вместе с этим ублюдком Рики. Я не могу больше спать в соседней комнате, когда больше всего на свете мне хочется лечь с тобой в постель, и я не могу больше скрывать свои чувства из-за того, что ты богатая знаменитая женщина, а я всего лишь строитель. Как называет меня твой Рики? Наемная сила, так кажется?

— Адам, о чем ты говоришь?

— Неужели ты не можешь понять, Лора? — На лице его было написано отчаяние.

— Нет, — я покачала головой, которую он по-прежнему продолжал держать своими мягкими руками.

— Я полюбил тебя, — тихо проговорил он, а затем поднялся и отошел от меня.

Я не сразу осознала, что он сказал, но когда его слова, наконец, проникли в мое сознание, я пережила настоящее потрясение. Он любит меня! Мне это и в голову не приходило. Я и подумать не могла, что он испытывает ко мне что-то сильнее дружеской симпатии. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я должна была что-то ответить ему, но не могла вымолвить ни слова. Дело в том, что я его не любила. Я никогда не испытывала к нему романтических чувств. Адам был просто ремонтником, который вначале работал в моем доме, а затем стал в нем жить и я даже подружилась с ним. Мне он очень нравился, но любила я Рики.

— Не беспокойся, — тихо сказал он, покраснев от смущения. — Не нужно никаких слов. И так ясно, что ты не отвечаешь мне взаимностью и между нами ничего не может быть. Я просто хотел, чтобы ты знала. Ты не выходишь у меня из головы, я мучаюсь уже много недель, месяцев — с тех пор, как впервые увидел тебя у твоей бабушки. Я и работу эту взял только потому, что был без ума от тебя.

Я мысленно вернулась к тому дню, когда познакомилась с Адамом в Дорик-Коттидже. Это было около года назад, он тогда показался мне симпатичным. Но даже тогда, сразу после разрыва с Питом, я не отнеслась к Адаму как к потенциальному партнеру. Голова моя была забита новой работой на телевидении, и я не могла опуститься до какого-то строителя. Теперь, правда, многое изменилось. В последние несколько месяцев я даже стала чувствовать какой-то комплекс неполноценности рядом с Адамом — такие от него исходили спокойствие и такая уверенность, что жизнь, в сущности, проста и понятна. Я прожила с ним рядом достаточно долго, и, мне казалось, хорошо его узнала. Я была уверена, что хотя он и обожал свою «чокнутую бедняжку Лору», но все во мне противоречит тому, что он считает привлекательным в женщине. Сколько раз он говорил, что я «слишком худая», «слишком испорченная» и «слишком взрослая, чтобы носить эти нелепые сапоги от Прада».

— Знаешь, я хотел остаться здесь до воскресенья, чтобы разобраться со своим барахлом. Но лучше мне уехать прямо сейчас, — пробормотал он, вертя в руках пустую банку из-под пива и самокрутку. — Извини, я вел себя как дурак. Вот… — Он вынул пятьдесят фунтов из бумажника и бросил на ковер рядом со мной, — это за рассыпанный кокаин. Извини, мне не нужно было лезть не в свое дело, и я не имел никакого права выбрасывать твой наркотик.

— Адам! — Я с трудом поднялась на ноги и пыталась сунуть ему обратно деньги. — Останься, прошу тебя. Нам нужно поговорить.

— О чем? — Его голубые глаза вспыхнули. — Может, ты собираешься признаться, что все это время тоже тайно испытывала ко мне страсть?

— Нет, но…

— Но тогда о чем говорить? — Он покачал головой. — Послушай, я парень гордый, и мне стыдно, что я только что сам выставил себя полным идиотом. Так уж, пожалуйста, позволь мне спокойно уйти, чтобы я сохранил хоть капельку достоинства, хорошо?

Я кивнула головой, глотая слезы, и Адам начал спускаться по винтовой лестнице. Он остановился на полпути, голова его оказалась наравне с моими лодыжками.

— Я сказал тебе правду о наркотиках, да и о Рики тоже. Они погубят тебя, Лора. И я рад, что не увижу этого.

Моя психика все более и более становилась неуправляемой. Без наркотиков мне было трудно с этим справиться. Так что пока Адам гремел и шумел, упаковывая свои пожитки в комнате на нижнем этаже, я позвонила Сноумэну и попросила его навестить меня. Он пообещал, что заедет через час. Следующие сорок пять минут я провела в метаниях по гостиной. Я без устали грызла свои ногти (накладные, так что я жевала пластик) и каждые десять секунд кидалась к окну в надежде увидеть приближавшегося наркоторговца. Адам слишком растревожил мою бедную голову, и мне необходимо было срочно расслабиться и забыться.

— Лора, — раздался наконец голос Адама. — Я уезжаю. Спасибо тебе за все — за работу, за комнату и остальное. Гогси зайдет завтра починить трубу в нижнем туалете, и на этом наша работа закончена Я перешлю счет Кэти. Счастливо.

Похоже, он отрепетировал свою прощальную речь, пока собирал вещи, и решил держаться подчеркнуто по-деловому. После той бурной сцены, которая только что разыгралась между нами, это выглядело нелепо. Я не могла позволить ему уйти таким образом. Я стремительно сбежала с лестницы и успела схватить его за руку как раз в тот момент, когда Адам собирался закрыть за собой дверь. Он не повернулся ко мне, чтобы я не видела его лица, и лишь пробормотал: «Пусти меня, Лора», вырывая свою руку. Я, наконец, поняла, что он уходил навсегда, и мне отчаянно захотелось, чтобы он остался, но не как возлюбленный, а как единственный преданный мне друг.

— Пожалуйста, не уходи, — умоляла я его. — Адам, вернись, пожалуйста.

Он стоял в дверях, повернувшись ко мне спиной. Снаружи было темно и сыро. Разгулявшийся ветер ворвался в дом, и сразу стало холодно.

— Я не могу отпустить тебя, — в отчаянии бормотала я. — Кроме тебя у меня никого не осталось. Не оставляй меня одну в этом огромном дурацком доме. Адам, пожалуйста, мне страшно…

Медленно, очень медленно он повернулся ко мне. Сердце мое сжалось. У этого большого, крепкого и всегда жизнерадостного парня ручьем текли слезы, в глазах застыло такое невыносимое страдание, что я с болью отвела глаза. Всем своим видом Адам будто говорил: «Посмотри, что ты со мной сделала, Лора». Я отпустила его руку, чувствуя себя испорченной, гадкой эгоисткой.

— Извини, Адам, — тихо проговорила я, — мне действительно очень жаль, что так все получилось. Но я не заставляла тебя влюбляться в меня.