Джей Макинерни - Модельное поведение

— Она знала об этой актрисе из Лос-Анджелеса, — кричит Джереми в спину.

Да еще и это.

На улице холодный воздух помогает возвратить давно утраченное чувство готовности к угрозе. Ты идешь по улице, думая над каждым шагом, как будто медитируя на ходу. Навстречу появляется попрошайка, приближается к тебе, но от тебя исходит такая угроза, что он осторожно сворачивает в сторону.

Ты проходишь по Вашингтон-стрит. Ты хочешь оказаться сейчас в огромном зале, полном незнакомых тебе людей, которые пытаются перекричать грохот музыки, которые курят и дышат дымом, чтоб дым обволакивал и твои легкие. Обратно в переполненный «Аутоматик слимз». Твое тело в толпе других тел. Внезапно ты понимаешь, что оно здесь самое старое. Раньше ты этого не замечал, но сейчас вдруг видишь, что всем присутствующим здесь чуть больше двадцати лет. И все они слишком счастливы и не знают, в какое дерьмо превратятся их жизни, как только они закончат свой юридический факультет в Колумбийском, Нью-йоркском университете или университете Сары Лоренс и обнаружат, что похмелье вдруг стало злее.

Когда ты потерял это чувство неуязвимости, ощущения светлого будущего, веры в себя и огромного количества времени впереди? Ты не заметил, как оно уходило, но сегодня ночью ты явственно ощущаешь, что это чувство исчезло навсегда.

Что-то белое мелькнуло на темном фоне: Тина появилась из мужского туалета, потирая свой носик, и заключила тебя в нежные объятья.

— Коннор, я так рада тебя видеть, ты выглядишь хреново. Я иду в «Спай-бар». Присоединишься?

— Я сегодня не лучшая компания.

— У меня не такой большой выбор. Чуть повыше меня и ладно, — она подтолкнула тебя в сторону выхода. — Ты говорил с Джереми?

— Я только что попрощался с ним.

Она остановилась, чтобы кого-то поприветствовать.

— Где? Он спрашивал обо мне? Господи, я должна с ним поговорить. Мне нечем гордиться, но я просто не могла иначе. Кевин повел себя как последняя сволочь, мне так было хреново, и я сказала ему, что переспала с Джереми. Должно быть, я была в стельку пьяная. Джереми тоже урод — он мне не позвонил. Я знаю, знаю… но мне так плохо от этого.

Ни о каком сне не было и речи. В пять пятнадцать забрезжил рассвет, а я трезвый как стекло, несмотря на все попытки нажраться. Целомудрие также осталось нетронутым, несмотря на все попытки Тины. Я ее послал, когда понял, что от ее присутствия мне хуже, а не лучше. Я поднялся, расправил плечи. Кого-то грузят в карету «скорой помощи», голова покрыта простыней.

Я сопровождал Тину в бессмысленном шатании по кабакам и клубам, сперва в «Спай-бар», потом в «Хаос», потому что кто-то сказал, будто сегодня там должен появиться Чип Ральстон. Чип там не появился, но Тина мне представила в туалете своего приятеля, который на прошлой неделе продал Чипу немного кетамина и который предложил мне купить кольцо Ривера Феникса. «Если тебе интересно, — сказал он, — у меня есть чувак, который работает в похоронном бюро. Он набрал до хера его пепла и теперь продает его по грамму. Я тщетно старался уловить хоть тень иронии на лице этого прыщавого. Тина блевала в унитаз.

«Дорогой Коннор: наконец дозвонилась до Брук, напомнила ей, что скоро Рождество. Она сказала, что все поняла, но голос у нее был как у маньяка. Что с ней происходит? Я надеюсь на тебя, надо присмотреть за девочкой. Если с ней что-нибудь случится, ты пожалеешь, что я тебя не утопила тогда, когда тебе было шесть лет.

За несколько дней до Рождества у меня встреча в Нью-Йорке, так что, может, потом все вместе поедем во Флориду и проведем там день-два.

Люблю, Корветт».

Вечер. Я сижу перед компьютером, копаюсь в Интернете. Звонит телефон. Определитель номера показывает код Лос-Анджелеса.

— Алло?

— Здравствуйте, могу ли я поговорить с Колином Макнилом?

— Коннор Макнайт вас не устроит?

— Ах, да, конечно. Это Чери Смит, ассистент Чипа Ральстона. Он просил передать, что переменил решение относительно вашей статьи. У него просто нет на это времени.

— Вы шутите?

— Он меня просил передать вам это.

— Извините, а могу ли я с ним поговорить?

— Сожалею, но он сейчас занят.

— Да я и сам не очень хочу писать эту статью, но у меня недостаточно денег на счету, чтобы заплатить свою часть арендной платы, не говоря уже о части моей сбежавшей подруги.

— Мне очень жаль, но я просто делаю свою работу. Приятного дня, до свидания.

Я не сдамся так просто. Теперь у меня есть номер. Вышел купить пачку сигарет. По дороге пытаюсь имитировать мрачную тональность Джейсона Таунза, чтобы прорваться через секретаршу и переговорить напрямую с Ральстоном, с этим засранцем.

«Это Джейсон Таунз». Нет, не совсем так: «Хай, это Джейсон. Могу я поговорить с Чипом?»

Настороженное молчание мне в ответ.

«Привет, это Джейсон, — повторяю я, трясясь на углу Двенадцатой и Гудзона, — Джейсон Таунз».

— Ага, а я — Мишель Пфайфер, — комментирует прогуливающая собачку молодая негритянка.

Вернувшись домой, я выкурил две сигареты, чтобы голос стал более сиплым, подождал пятнадцать минут и перезвонил по волшебному номеру, нацарапанному в моей записной книжке.

— Алло? — в трубке звучал до боли знакомый голос. — Алло? Кто это?

— Фил?!

— Коннор?!

— Что ты там делаешь? — выжал я из себя, когда наконец обрел голос, хотя ответ был очевиден.

— Как ты…

— Какое это имеет значение? Ты спрашиваешь меня, как я… Господи боже, я не могу поверить, что это происходит.

— Я не хотела делать тебе больно.

— Ты не хотела делать мне больно? Так вот почему ты трахаешься с Чипом Ральстоном — чтобы уберечь меня? Вот что ты хотела сделать вместо того, чтобы раздавить меня своими маленькими каблучками и разбить мое сердце?

— Я имею в виду, что именно поэтому я не хотела, чтоб ты знал.

— Так вот почему он динамит это сраное интервью?

— Коннор, вряд ли ты можешь написать о нем непредвзято в данных обстоятельствах.

— Я понятия не имел, каковы эти обстоятельства!

— Ну, ты бы их выяснил.

Помолчав, она продолжила:

— Скоро начнутся съемки.

— Я вылетаю сегодня же.

— Коннор, не надо, все кончено. В любом случае мы сегодня уезжаем в Монтану.

— В Монтану?

— У Чипа дом около Ливингстона. Мы собираемся провести там какое-то время.

— О! Это должно быть… восхитительно!

— Я говорила тебе, что хочу легкой жизни.

— Легкой? Ты едешь в гребаную Монтану с долбаным Чипом Ральстоном! Ты представляешь себе, как это пошло? У меня это есть даже в базе, код ввода: «шаблонная Монтана». Это не легкость. Это глупость!

Она молчала на том конце провода. Что касается меня, то я просто не мог произнести ни слова. В конце концов я выдавил: