Олег Кудрин - Кармелита. Счастье цыганки

Рыч постарался обнять ее как можно нежнее.

— Я вот о чем думаю, — продолжала Люцита, — может, они и впрямь где-то здесь были? В таборе?

— Зачем?

— Тебя искали. — И она сама испугалась своего же предположения.

Вошел Степка, взгляд его был хмур.

— Миро арестовали, — произнес он всего два слова.

— Что?!

— У него нашли какую-то чужую картину. Говорят, что очень дорогую.

— Но Миро не мог взять чужого! — Люцита не знала, что и подумать.

— Конечно, не мог, — тут же согласился Степка. — Ему кто-то подбросил, чтобы свалить все на цыган. Правильно, Богдан?

— Я знаю, кто это сделал, — заговорил наконец и Рыч. — Я уверен: эту картину подбросили Миро Рука и Леха — у них с цыганами давние счеты. Ты права, Люцита — видно, они и в самом деле приходили в табор. Вот за этим и приходили.

— Это что, твои подельники? — Горячий Степка грозно двинулся на Рыча. — Может быть, ты по-прежнему с ними заодно?

— Не смей обвинять Богдана! — тут же вступилась за мужа Люцита. — Он тут ни при чем. Ясно?!

Рыч стоял молча.

— Как это ни при чем, Люцита? Наше священное золото они похищали вместе! Кармелиту тоже!

— Степа, это все было уже давно, больше года прошло, Богдан в тюрьме отсидел, — стояла на своем цыганка. — Все же видят, как он раскаивается. Он ничего дурного не сделает!

— А почему я должен в это верить?! — не унимался Степка.

— Ладно, Люцита, — заговорил наконец и сам Рыч. — Степан прав — наверное, не заслужил я еще, чтобы мне доверяли люди. Но я клянусь тебе, Степа, что не имею к этой картине никакого отношения. А с Рукой и Лехой у меня свои счеты.

— Я одно знаю, — Степка начал немного остывать, — Миро с этой картиной уж точно никак не связан, но он в тюрьме. А если эти Рука и Леха были здесь, в таборе, так нужно пойти в милицию и все рассказать!

— Что рассказать? — горько усмехнулась Люцита. — Что мне привиделись два бандита? Да нас в милиции на смех поднимут и скажут, что мы просто хотим Миро выгородить. Чего доброго, и Богдана еще заподозрят. Он ведь и в самом деле был когда-то с ними связан — не дай Бог, опять заберут.

— Ну вот, опять все из-за тебя, Рыч… — бросил Степка, а тот, кому он это сказал, вновь виновато смолчал.

— Зачем же ты так, Степа? — опять вступилась Люцита. — Я понимаю, ты злишься, что Миро арестовали, но нельзя же теперь обвинять Богдана во всем на свете. Нельзя же ставить на человеке клеймо только потому, что он однажды оступился! И потом, не забывай, Степа, что Богдан — мой муж. Мы с ним — одно целое, и если ты не веришь ему — значит, и мне не веришь.

Степка не ответил ничего. Потом тихо сказал:

— Прости, Люцита. Руки опускаются, как подумаю, что Миро в тюрьме, а мы ничего не можем сделать…

— Не нужно только обвинять друг друга понапрасну. Дай Бог, в милиции разберутся…

— Дай Бог… — повторил за Люцитой и Степка, хотя ни один из них до конца в это не верил.

Привезя задержанного Милехина в Угрозыск, Ефрем Сергеевич сразу же провел допрос. Стажер Ирина вела протокол, записывая все показания Миро.

— Ну хорошо, — говорил следователь, — подведем итог нашей беседы. Итак, вы были в доме Астахова и просили у него денег. В деньгах вам было отказано. Так?

— Так.

— После этого вы еще к кому-нибудь обращались?

— Пока нет, не обращался.

— Значит, отказ Астахова разрушил ваши планы.

— Но это же не значит, что я должен был после этого украсть у Астахова картины?

— Нет. Разумеется, нет. Но, согласитесь, это уже серьезный мотив для совершения преступления.

— Но я же вам уже говорил, что эту картину мне подбросили! Почему вы не хотите в это верить?

— А знаете, Милехин, я и в самом деле хочу вам верить. Но как-то слишком уж много совпадений. И к тому же у вас нет алиби — вы не можете назвать никого, кто видел бы вас на протяжении целых двух часов, а этого времени было более чем достаточно для ограбления.

— И что же теперь?

— Теперь мы проведем опознание картины Астаховым, и прокурор откроет на вас дело, которое потом будет передано в суд.

Только выпроводив из своего дома милицию, Астахов вспомнил, что, кроме картин, он может потерять еще и Олесю. И Николай Андреевич стал звонить ей на мобильный — Олеся не отвечала. Он вернулся в ресторан — ее давно уже там не было. Астахов обегал весь город, то и дело набирая ее номер, но Олеся никак не находилась и не откликалась.

Уже отчаявшись, он брел домой. И вдруг в скверике неподалеку от своего дома увидел на скамейке знакомую фигуру.

Олеся плакала. Астахов подошел, молча присел рядом и обнял любимую за плечи. Девушка прижалась к нему…

…Через полчаса они пошли домой. Астахов показал ей пустые рамы на стенах и рассказал обо всем, что произошло. И добавил, что Олеся для него важнее всех картин мира.

Потом они долго целовались, стоя посреди разоренной ворами гостиной, пока Олеся не отстранилась от Николая Андреевича.

— Подожди, Коля. Мне не нравится, что мы с тобой часто ссоримся, а потом делаем вид, будто никаких ссор не было. А проблемы-то в наших отношениях — они ведь никуда не деваются, они только накапливаются.

— А по-моему, Олесенька, у нас с тобой никаких действительно серьезных проблем и нет вовсе — так, блажь.

— Нет, Коль, я так не думаю. Ты все больше и больше отдаляешься от меня. Я тебе не интересна?

— Ну что ты, Олесь! Мне так хорошо с тобой… Очень хорошо! Поверь.

— Тогда почему же ты занимаешься делами всех, кроме меня?

— Ну мы ведь с тобой не в пустыне живем, не на необитаемом острове. У меня есть дети, я должен уделять им внимание? А когда мы остаемся с тобой наедине — мне очень хорошо, лучше всех на свете!

— Прости, Коля, но я в это не верю.

— Ну я не знаю, как тебе доказать! Вот украли у меня картины. Для меня это — огромная трагедия, ты же знаешь. А ты нашлась — и все другое как-то ушло, стало не так уж и важно.

— Я понимаю. А если б ничего не произошло, то тебя бы просто давно уже здесь не было — ты был бы либо у Антона, либо у Кармелиты…

Раздавшийся телефонный звонок спас Астахова от необходимости отвечать.

— Алло… — взял он трубку. — Да, я… Что?!. Хорошо, я сейчас приеду.

Астахов нажал отбой и повернулся к Олесе:

— Это из милиции звонили — одна картина нашлась. Просили срочно приехать. Олесь, а поехали со мной?

— Ну вот ты меня хоть куда-то с собой и пригласил, — горько усмехнулась она. — Нет, Коленька, я буду ждать тебя здесь.

Чем отличается влюбленная девушка от невлюбленной? Да всем отличается, абсолютно всем. Все ее тревожное счастье, все неясные, но счастливые предчувствия и томления отражаются в глазах, как в зеркале.

Вот и Соня вся так и светилась своей горячей девичьей любовью к красивому молодому цыганскому парню. Все ее близкие подруги остались в родном городе, но девушке надо было поделиться с кем-то переполнявшими ее чувствами. И Соня выбрала Кармелиту, не зная, что творится у той в душе, не зная, как не просто той выслушивать ее признания в любви к Миро, той, которая и сама думала о Миро днем и ночью.