Олег Кудрин - Кармелита. Счастье цыганки

— Как? Как знал?

— Просто так: знал и все.

— Знал и терпел…

— Я все время ждал, когда ты скажешь правду. Все время ждал.

— А теперь?

— А теперь дождался. И хочу побыть один.

— Нет, нет, постой, погоди. Я должна… Я не могу не сказать. Что бы ты ни решил, знай — я всегда любила тебя. И буду любить. Я виновата перед тобой и должна быть наказана. Жестоко наказана. Подумай, чего я заслуживаю.

— Ну можно, конечно, было бы тебя прибить. Или Сашку. Или вас обоих. Но согласись: если бы я тебя убил, кого бы я стал любить?.. — довольно логично обобщил ситуацию кузнец. — Скажи… Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

— Я боялась, я очень боялась потерять тебя. Боялась, что мы никогда больше не увидимся. Я ведь пропаду без тебя.

— Я тоже, — произнес Халадо просто и искренне.

— Что ты сказал?

— Я не могу без тебя! Давай забудем все плохое и начнем нашу жизнь заново. Кто знает, может, еще и дети будут…

И вот настал тот час, когда Люциту впустили в палату. Она смотрела на своего Богдана, боясь упустить мельчайшее его движение. Он слабо улыбнулся ей:

— Люцита, милая… Целую вечность тебя не видел.

Она погладила любимого по плечу.

— Я не отдам тебя вечности. Я не отдам тебя никому. Отныне всегда буду рядом. И даже не пытайся от меня сбежать! Ни на этом свете, ни на том.

— Да уж, — оживился Рыч. — Вот так обещание. Так меня никто не запугивал. От тебя, любимая, никуда не сбежишь.

Он улыбнулся, попытался приподнять голову. Но сил не хватило. И голова бессильно упала на подушку. И даже веки закрылись.

— Тихо, тихо, — спохватилась Люцита. — Не двигайся так резко. Тебе еще рано.

Рыч разлепил веки:

— Поцелуй меня.

Жена поцеловала его руку.

— Нет, — усмехнулся он. — Не так. По-настоящему.

И она припала к его губам. А потом сама испугалась своей смелости: можно ли так целоваться человеку с больным сердцем?

— Можно! — сказал Рыч, как будто, услышав ее вопрос. — Мне от этого хуже не будет. Наоборот, скорее выздоровею… Знаешь, когда я был под наркозом, мне снился сон. Будто я куда-то иду, сам не знаю куда. Впереди свет, яркий такой, манящий. И я хочу тебя найти, а тебя нигде нет…

Люцита слушала мужа, прижав его руку к своему лицу.

— …Я хочу остановиться, оглянуться, но что-то мешает. Какая-то неведомая сила. Потом я услышал твой голос. Ты звала меня по имени. Остановился, оглянулся… Пошел обратно. И мне стало так хорошо, так спокойно.

— А потом?

— А потом самое приятное. Я открыл глаза и увидел тебя.

— Теперь мы никогда не расстанемся. Мы всегда будем вместе.

— Да, конечно. Обещай, что выполнишь одну мою просьбу.

— Какую? — Люцита настороженно посмотрела на Рыча.

Тот проявил хитрость. С мученическим лицом отвернулся. Тогда Люцита торопливо проговорила:

— Хорошо, хорошо обещаю.

— Позови Степку. Я хочу с ним поговорить.

— Зачем?

— Ты обещала.

— Я, конечно, позову его, но все же…

— Понимаешь. Когда переживешь то, что я тут пережил, многое понимаешь. И хочется поделиться этим пониманием с другими.

Перед дверью котельной Миро застыл на секунду, представляя худшее, что там может быть. Говорят, что Антон в последнее время исправился. И все же, если он сейчас способен хотя бы на четверть своих прежних подлостей, это ужасно. Миро сжал кулаки, как бы готовясь к бою. Потом решительно, рывком открыл дверь. К счастью, картина внутри оказалась совершенно идиллической. В постели — больная. Около нее, спиной к двери, сидит женщина. Но главное, что больная — Кармелита. Она все-таки жива!

Миро бросился к кровати, присел на корточки:

— Кармелита! Кармелита! Кармелита!

Девушка никак не реагировала. Миро повернулся к сидящей рядом женщине. Ею оказалась Тамара. Подозрительно, что она тут делает?

— Что с Кармелитой?

— Не знаю. Я тоже пыталась привести ее в чувство. Но бесполезно…

— Ничего не понимаю.

Миро резко встал. Попытался приподнять Кармелиту.

— Что вы собираетесь сделать? — возмутилась Тамара.

— Хочу вынести ее на свежий воздух. Здесь душно, может, поэтому она и не приходит в сознание.

— Не надо этого делать.

— Почему?

— Потому! Вы что, медик? Нет. Так зачем ставите диагноз? Вы же не знаете, что с ней. Возможно, у нее сотрясение, тогда ее нельзя трогать. Только хуже сделаете.

— Да, да, конечно, — озадаченно произнес Миро. — Но тогда нужно вызвать «скорую».

Он схватился за телефон. Но Тамара мягко взяла его за руку:

— Не торопитесь. Я уже все сделала — «скорая» приедет с минуты на минуту.

— Да? Хорошо…

Миро снова взялся за телефон.

— Куда вы хотите позвонить, — светским тоном поинтересовалась Тамара.

— Отцу Кармелиты. Он считает, что она погибла. Надо успокоить его.

— Послушайте, подождите буквально одну минуту. Давайте дождемся доктора. Вот он сейчас придет, поставит диагноз, посоветует, в какую больницу лучше везти, какие лекарства нужно срочно купить… Вот тогда будет ради чего звонить и что рассказывать.

Миро замер в нерешительности. И в это мгновение в котельную вошел Игорь с большой сумкой.

— А вот и врач, — радостно сказала Тамара.

Игорь с удивлением посмотрел на нее, напрягшись от непонимания происходящего.

Миро не узнал постаревшего Игоря и принял слова Тамары за чистую монету. А та продолжала свое словесное наступление.

— Доктор! Что вы стоите? Видите, девушке плохо. Помогите ей.

— Да. Конечно. Сейчас посмотрим. — Игорь наконец-то сподобился выдавить из себя хоть что-то.

Он подошел к диванчику. Миро сразу же уступил ему место возле Кармелиты. Игорь взял запястье Кармелитиной руки, нашел, правда, не с первого раза пульс. Начал весомо кивать головой.

— Что с ней? — спросил Миро с тревогой.

— Обморок, — решительно сказал Игорь.

— Ну так сделайте что-нибудь!

— Да-да, — пришла на помощь Тамара. — Совершенно верно. Я, как бывший медик, полагаю, девушку надо госпитализировать.

— Вы правы. Пока диагноз — обморок. А в больнице получше разберемся, что с ней. Если получится…

— Да, дорогой доктор. Причем я уверена, что вместе с девушкой в больницу придется отвезти и ее спутника. — Тамара, моргнув, показала на Миро.

— Да, да, конечно, — сказал цыган, повернувшись к Тамаре.

А в это время «доктор» поднял с пола какую-то трубу и ударил ее Миро по голове. Тот медленно съехал на пол. Из раны полилась струйка крови.

Едва переступив порог кабинета Зарецкого, Астахов воскликнул:

— Рамир! Дорогой! Рамир, я же говорил тебе, что Кармелита жива!

— Да?! — казалось, Баро не готов поверить в такое счастье.

— Это не совсем так, — поспешил внести уточнение Солодовников.

Баро и Астахов одарили его таким колючим взглядом, что следователь даже немного поежился.