Автор неизвестен - Тайные страсти

Камило попытался было что-то возразить, но Эстевес уже был неудержим.

— После убийства своего насильника она пятнадцать лет провела в тюрьме, родив там девочку, которую я удочерил, поскольку не мог оставаться равнодушным к судьбе бедного ребенка. Однако, состояние ее матери, становилось все хуже и теперь она воображает себя владелицей тех земель, которые мы с женой уже подарили нашей приемной дочери. Да вы и сами взгляните на нее, чтобы убедиться в правоте моих слов.

Мария Алехандра выглядела настолько потрясенной внезапным нападением Эстевеса, что, действительно, выглядела со стороны, как психически неуравновешенная женщина.

— Вы лжете! — взорвался Камило. — Все вами сказанное здесь — это гнусная клевета!

— Если это ложь, — мгновенно отпарировал Эстевес, — то попробуйте заявить, что это не вы разыграли мнимую смерть Марии Алехандры, спрятав ее в своем доме! Я не сказал присутствующим, — обратился Эстевес, гладя в объективы телекамер, — что моя свояченица, видимо, совершив в невменяемом состоянии, какой-то антиобщественный поступок, разыскивалась полицией.

— Приказ о ее освобождении уже был подписан, — растерянно пробормотал Камило, чувствуя, что не в силах противостоять изощренному демагогическому напору своего противника.

— В таком случае, что же вы им не воспользовались? Власти разыскивали Марию Алехандру до тех пор, пока не стало известно, что она умерла. Мы, все ее родственники, оплакали ее на похоронах и даже водрузили надгробный камень над могилой какой-то неизвестной женщины, похороненной вместо нее. Возможно, что это была очередная жертва ваших интриг, Касас!

Чувствуя, что победа уже близка и желая окончательно сразить своего растерянного соперника, Эстевес нанес последний удар.

— Конечно, нам следует принять во внимание тот факт, что некоторое время назад, мой оппонент был подвергнут нейрохирургической операции и еще неизвестно, сумел ли полностью восстановить свое здоровье, после вторжения хирургического скальпеля в его мозг. Его странное, алогичное поведение, может служить тому некотором подтверждением — ведь он заставил психически нездоровую женщину притвориться мертвой, чтобы потом она смогла неожиданно явиться со своими вздорными разоблачениями… Я оставляю это дело на суд врачей, но мне кажется, что два человека могут решиться на такое дело лишь тогда, когда симптомы их заболеваний сходны.

В этот момент возникла еще одна суматоха — это полиция, увидев Марию Алехандру на телеэкране, явилась для ее ареста. Несмотря на бурные протесты Касаса, на нее надели наручники и препроводили в машину, а журналисты стали прощаться с торжествующим Эстевесом, благодаря за чрезвычайно интересные разоблачения.

— Сегодня вы превзошли сами себя и сумели прекрасно овладеть ситуацией, обернув ее в свою пользу, — почти искренно сказал ему Монкада, когда они, наконец, остались одни и заперлись в кабинете. — Я поражаюсь тому, как вы сумели сохранить хладнокровие. Когда я сам увидел Марию Алехандру живой, то почувствовал, что у меня буквально потемнело в глазах.

— Старайся, чтобы тебя не застали врасплох, сынок, — покровительственно сказал Эстевес и самодовольно улыбнулся. — И всегда будь готов к любым неожиданностям. Теперь нам надо подготовить статью в прессе, повторяющую и развивающую те же обвинения против Касаса, которые я сегодня уже высказал. Сегодня он сам надел себе петлю на шею, так что нам осталось лишь выбить из-под него точку опоры.

— А как вы думаете решить вопрос с Алехандрой и Дельфиной?

— Завтра же они обе должны уехать.

— Но это будет косвенным признанием того, что вы чувствуете себя не слишком уверенно, — осторожно заметил Монкада.

— Наоборот, это естественная реакция отца семейства, который пытается уберечь свою жену и дочь от скандала, — убежденно возразил Эстевес.

— У тебя ничего не получится, Самуэль, — спокойно заметила Дельфина, неожиданно появляясь в дверях его кабинета. — Полчаса назад Алехандра учила из дома.

Переговорив с Тересой и поняв, что Дельфина скрывала за своей ложью на суде нечто очень значительное, сестра Эулалия, прихватив с собой отца Фортунато, отправилась к Себастьяну, чтобы он помог возобновить расследование. Самого Себастьяна дома не было, но им открыл Ансельмо, который сразу же пригласил их войти в дом и посмотреть по телевизору прямую трансляцию пресс-конференции Эстевеса. Эулалия чуть не упала в обморок, увидев, как на экране внезапно появилась Мария Алехандра и принялась взволнованно, хотя и безуспешно, изобличать Эстевеса. Чуть-чуть успокоившись, она немедленно опустилась на колени и возблагодарила Господа за такой чудесный подарок.

Немного погодя явились Себастьян и Даниэль, у которых сегодняшний день тоже прошел весьма бурно. После того, как позвонил Морис и, услышав от Себастьяна, что деньги за Даниэля уже готовы, назначил место встречи. Сев в машину Себастьяна, он показывал ему дорогу, пока они не приехали к одному скромному, и даже невзрачному на вид, дому. В момент передачи Даниэля, откуда ни возьмись появилась полиция, которую заранее предупредил Себастьян. Морис был немедленно арестован, а Себастьян и Даниэль, после соблюдения небольших формальностей, отпущены восвояси.

Приехав домой, они поздоровались с Фортунато и Эулалией, которая тут же начала пересказывать только что увиденное, как вдруг явились двое полицейских. Сначала Себастьян подумал, что их визит связан с делом о похищении его сына, а потому встретил их достаточно спокойно. Однако, ему тут же предъявили ордер на его предварительное задержание по обвинению в фальсификации документов о смерти и содействии побегу из тюрьмы. Себастьян, как мог, успокоил заплаканного сына и, поручив его заботам Эулалии, последовал в полицейскую машину.

В зарослях кустарников у окружной дороги был найден полуразложившийся труп помощника инспектора Могольона, фотографа Даго. При обыске на его квартире полиции удалось найти папку с результатами расследования, из которых стало ясно, что в смерти обеих секретарш сенатора Касаса виновна Перла Фарран, бывшая помощница бывшего сенатора Эстевеса. Полиция устроила засаду на ее квартире, но Перла, каким-то шестым чувством осознала грозящую ей опасность и прибежала к Эстевесу, умоляя об укрытии. Она клялась и божилась, что все произошедшее на пресс-конференции — дело рук коварного Монкады, который мечтает вернуть себе Дельфину.

— Ты должен освободиться от них обоих, Самуэль, — говорила она. — И это будет сделано так профессионально, что тебе не придется ни о чем беспокоиться. Более того, если мы будем действовать с умом, то сумеем обвинить во всем твоего врага Касаса.