Маргарита Кармин - Царица снов

— Нет, сэр, — покачала она головой. — Скажите: а что вы сказали ей на прощание?

Джоуд как будто рассерженно, но все-таки нежно схватил ее за плечи и, нахмурившись, ответил:

— Пожалуй, нет иного способа заставить эту девчонку замолчать!

Он наклонился и, прежде чем Лолиана успела что-либо сказать, поцеловал ее. Она хотела было рассердиться; но вдруг за стенами замка послышалось какое-то оживление, и вскоре все его жители вышли во двор.

Ни Король, ни Лолиана сначала не могли понять, что означало это скопление, и Джоуд поднял руку, требуя этим объяснения всей создавшейся ситуации. Но вскоре все стало ясно, к великому удивлению Лолианы.

Разбойники окружили их тесным кольцом, и раздались громкие голоса:

— Да здравствует Король и Королева!

— Ура! Слава Королю и Королеве!

Лолиана растерянно и удивленно смотрела на славившие ее толпы людей. Джоуд улыбнулся, прижал ее к себе.

— Видишь, Ли, мне и не нужно ничего говорить им, они сами все понимают! — засмеялся он. — Теперь это окончательно укоренилось в их сознании: ты — Королева этого замка. Видишь, они чествуют тебя так же, как и меня, — значит, они признают твою власть и отныне будут повиноваться тебе. Они тебя любят не меньше меня. Теперь ты, Лолиана, — хозяйка этого замка.

Король обнял ее и повел в главную башню. На крыльце он остановился и обернулся.

— Друзья! — воскликнул он. — Я благодарен вам за то, что вы так преданы мне, за то, что вы разделяете со мной все беды и радости, за то, что вы любите меня! Сегодня один из самых счастливых дней в моей жизни, поэтому я хочу, чтобы вы разделили со мной мою радость. Сегодня здесь, в моем замке будет снова царить веселье, сегодня я устраиваю пир в честь… нашей Королевы!

Эти слова были поддержаны дружными криками “Ура!”. Вечером, по традиции, во дворе был свален в огромную груду хворост, и вскоре к небу взвился большой костер — Лолиана видела такое пламя лишь во второй раз: первый был на празднике братства. Еще веселее, чем в ту ночь, трещал костер и раздавались песни, все громче и чаще звучали тосты за здоровье хозяев замка, поздравления. Это был своеобразный обряд венчания. Лолиана оставалась в своем заштопанном сереньком платье, но оно полностью было скрыто под длинным черным плащом Короля, который он заставил надеть ее.

— Лили, если бы ты только знала, как тяжело быть вдали от тебя, — прошептал Король, когда она с улыбкой смотрела на распевающих песни разбойников. — Не было ни дня, ни часа, чтобы я не думал о тебе; ночью во сне я видел только тебя, мою Царицу Снов! Поверь, я не ожидал от бога такой милости, я надеялся вновь увидеть тебя, но не считал, что такое счастье для меня возможно, и причем так скоро. Он простил мне все мои грехи и послал мне тебя, чтобы ты помогла мне искупить их. Но почему же ты молчишь? Посмотри, Лолиана, мои люди уже поклоняются тебе, они уже уверены, что ты больше не покинешь меня и останешься здесь до конца своих дней. Ли, поверь, все, что я только имею, этот замок, все богатства, находящиеся в нем, — все принадлежит тебе. Я люблю тебя, Лили, люблю больше жизни; дороже тебя для меня никого нет в этом мире.

— Дороже меня… — повторила Лолиана, словно не понимая значения этих слов. — За это время, пока я не видела вас, я успела так изранить свое сердце разлукой с вами, что сейчас, боюсь, оно не выдержит того счастья, которое вы мне пророчите. — Она улыбнулась. — Наверное, все это сон, я все еще не могу поверить в действительность всего происходящего… Я снова в Замке Любви, — это ведь невозможно. Женщины, которые побывали здесь, редко возвращаются сюда снова.

— Ли, ты безжалостна, — ответил Джоуд, вздохнув.

— Да, особенно, к вам, сударь, — весело отвечала она.

— Но чем я так прогневил тебя?

— Есть вещи, которых я не прощаю.

— Значит, я должен просить прощения за свое прошлое? Ли, ну зачем ты вспоминаешь о нем? Лучше думать о будущем, жить настоящим.

— Да, но иногда вспоминать и прошлое. И извлекать из этого уроки.

— Лолиана, сколько можно переносить эти дерзкие шутки?! В конце концов, у меня тоже может кончиться терпение. Что я должен сделать, чтобы ты наконец оставила подобные речи? Какую клятву верности и любви я должен дать, чтобы ты поверила мне?

— Клятву? Как правило, люди, дающие клятвы, очень редко держат их.

— Мое слово — закон. Разве ты не знаешь, Ли?

— Я думаю, у меня будет возможность убедиться в этом, — улыбнулась она, повернувшись к нему.

— Лолиана, дорогая, я клянусь тебе, клянусь чем угодно — своей славой, своей жизнью, именем моей бедной погибшей сестры и матери, — я клянусь лишь тебя одну избрать своей подругой, своей женой, разделить свою жизнь только с тобой, потому что моя любовь, счастье моей души — лишь ты, Лолиана. Я люблю тебя и верю, что ты в ответ на мою страсть подаришь мне любовь, такую, как моя… Только в твоей любви я смогу найти все земные радости, и только тогда я буду счастлив, когда ты сможешь почувствовать себя счастливой; и если я не смогу этого добиться, значит, я не достоин твоей любви.

— Не достойны моей любви? — повторила Лолиана. — Да вы достойны любви Королевы! — невольно вырвалось у нее. Она вздохнула и опустила голову на его плечо. — Как вы можете говорить, что я несчастна рядом с вами, с вами, Король?! Я живу только для вас и только вами; я знаю, что если нам придется снова расстаться, если я снова окажусь вдали от вас, — я не смогу выдержать эту разлуку, не найду в себе сил постоянно думать о вас и не видеть. Всем существом — телом и душой, всей своей жизнью я готова пожертвовать ради вас; поверьте, больше всего на свете я боюсь вновь потерять вас, снова расстаться с вами.

К ним подошел Кино, еще издали улыбаясь обоим. Он лукаво посмотрел на Короля.

— Разве я не говорил вам, господин, что все ваши страхи и страдания напрасны? Отчего вы не хотели мне верить?

— Ах, Кино, я, наверное, потому так опьянел от счастья, что перед этим мне пришлось испытать горе! — засмеялся Джоуд. — Но сейчас я не намерен думать о том, что было; пусть все здесь ликуют, потому что Король празднует свою свадьбу! Отныне в этом замке вечной Любви и Счастья будет царицей прекрасная Лолиана. С это дня ты повинуешься ей!

— Всегда ваш, Королева, — улыбнулся помощник и наклонился, словно желая поцеловать ее руку; но вдруг остановился и вопросительно поглядел на Короля. Тот засмеялся и кивнул головой.

— Но учти, Кино, я не всегда буду так добр! — предупредил он, смеясь. Затем, словно что-то вспомнив, он сделал жест рукой, подозвал помощника поближе и шепнул ему, чтобы не услышала Лолиана, несколько слов: какое-то указание. Кино быстро скрылся и вскоре вернулся, неся в руках какую-то вещицу.

Король взял ее и поднес Лолиане. Это оказалась великолепная шкатулка из горного хрусталя, отделанная драгоценными камнями.