Эйлин Гудж - Чужие страсти

Губы Вона растянулись в невеселой усмешке.

— Об этом ты могла бы и не говорить. А если ты считаешь, что отношения отца и Розали как-то повлияли на развод моих родителей, то не мучайся понапрасну. Они все равно бы разошлись, и неважно, по какому поводу.

— Значит, ты не испытываешь ненависти к моей матери?

— Ненависти? Да нет, что ты! Розали была мне второй матерью. — Выражение его красивого обветренного лица смягчилось, а во взгляде мелькнула тень нежности.

— А ты был для нее как сын, которого у нее самой никогда не было. — Абигейл улыбнулась, вспомнив, как ее мать обожала Вона.

— Она и Лайлу тоже любила.

Он как бы напомнил ей, что Розали, будь она на месте Абигейл, уже давно простила бы его сестру. И она действительно простила ее, как простила Эймса и Гвен; она до последнего своего дня ни разу не обвинила Меривезеров в несправедливом отношении к себе. В те времена Розали не находила себе места, но злобы и ненависти в ее сердце никогда не было.

Все это она передала своей дочери.

И сейчас, глядя в ясные голубые глаза Вона, в которых, словно в зеркале, не затуманенном прошедшими годами, отражалась наивная и чистая девочка, какой Абигейл была когда-то, она от всего сердца хотела снова стать прежней и освободиться от груза обид, накопившихся в ней с возрастом, словно радиоактивные отходы. Она надеялась, что Лайла даст ей своего рода ключ к такому пониманию, но все получилось не совсем так. Они с Лайлой словно разыгрывали некую психологическую драму, которая, похоже, оборачивалась битвой без побежденных и победителей.

— Я не бессердечна, — сказала Абигейл в свое оправдание, но это прозвучало как-то неубедительно даже для нее самой.

— Я тоже так думаю. Та девушка, которую я знал и которая отвечала на каждое мое письмо, вовсе не была бессердечной. — Вон говорил очень тихо, не сводя с нее своего пристального взгляда.

— Возможно, той девушки уже больше не существует.

— О, думаю, ты ошибаешься. Наверняка она сейчас где-то тут. — Он легонько коснулся пальцем ее груди, и от этого прикосновения по ее телу пробежала теплая волна. — Загляни сюда, и ты ее найдешь.

На нее нахлынули воспоминания. Вот она стоит в гостиной в ожидании почтальона и выглядывает через занавески на улицу, надеясь, что он принесет ей весточку от Вона. Вот, открыв почтовый ящик, она находит письмо, адрес на котором написан знакомым почерком, и ее охватывает острое возбуждение. А затем — сладостное ощущение измятой почтовой бумаги в руке; дрожь в пальцах, когда она вскрывает конверт.

Ей трудно было вынести столько эмоций за один раз, тем более находясь рядом с Воном, когда воспоминания юности набегали слишком быстро и рельефно. Поэтому она временно опустила на них занавес, вернувшись в безопасную зону, где ей не нужно было столько переживать.

— Благодарю вас, доктор Фрейд. Но мне просто хотелось бы вам кое-что напомнить: я пришла сюда, чтобы выяснить, что я могу сделать для вас , — сказала Абигейл.

— Как видишь, у меня все есть. — Он широким жестом показал вокруг. — И только об одном я хочу тебя попросить.

— Я слушаю, — серьезно произнесла Абигейл.

— Приди ко мне еще раз.

Тронутая его искренностью, она некоторое время не могла вымолвить ни слова.

— Вот так?

Он рассмеялся.

— А ты ожидала чего-то большего?

— Я думала, что могла бы быть тебе каким-то образом полезна. Знаешь, я ведь могу выполнить любое твое желание. — Она сказала это легко, чтобы Вон не рассматривал данное предложение как благотворительность, но в то же время ей хотелось, чтобы он понял, что в ее словах заключен глубокий смысл.

— Джинн мне не нужен, — ответил он, — а вот друг нужен всегда.

Абигейл улыбнулась ему. В этот момент куда-то далеко ушли все ее мысли о Лайле, о пошатнувшемся браке, о тягостных проблемах на работе. Она поняла, что долгие годы носила в голове идеализированный образ Вона. Но она очень хотела поближе узнать живого, реального мужчину, который сейчас сидел рядом с ней, независимо от того, сколько ему осталось жить на этой земле.

— В таком случае я еще вернусь, — пообещала Абигейл. — Однако сейчас я должна идти. Не хочу злоупотреблять вашим гостеприимством и ждать, когда Джиллиан просто выгонит меня отсюда. — Она неохотно поднялась с дивана.

Вон понимающе усмехнулся, хотя и не преминул вступиться за Джиллиан:

— Она очень славная, если познакомиться с ней поближе.

«Только почему-то кажется, что мне никогда не представится такая возможность», — подумала Абигейл. Она потянулась за своей шубой, но вдруг под действием какого-то импульса спросила:

— Это, конечно, не мое дело, но ты когда-нибудь любил ее?

— Ты права, — рассмеялся Вон, — это действительно не твое дело.

В дверях она на прощание обняла его. От него пахло не болезнью, а улицей, свежим воздухом. Должно быть, он перед этим ходил на прогулку. Абигейл представила, как он в своей куртке медленно бредет по тротуару — идет вперед, без определенной цели. Сколько времени прошло с тех пор, как точно так же бродила по улицам она сама? С тех пор, как научилась ценить радость от осознания, что она просто живет на свете?

Спускаясь в лифте, Абигейл раздумывала над этим, зная почти наверняка, что вернется сюда. И будет приходить так часто, как это позволит ей Вон. И не только потому, что она хотела узнать человека, понять, каким он стал, — она хотела восстановить связь с самой собой .

Она едва успела выйти из подъезда, как в прохладном воздухе улицы пронзительно зазвонил ее мобильный телефон, напоминая о том, кем она была сегодня — деловой женщиной, чей бизнес мог оказаться на грани краха.

Это был сеньор Перес.

— Боюсь, что у меня для вас есть достаточно тревожные новости, — сказал он мрачным голосом после того, как ввел ее в курс дел о ходе восстановления фабрики. — Мать той девушки, сеньора Дельгадо, она, похоже, пропала.

— Как пропала? — В этот момент голова Абигейл была полностью занята мыслями о Воне и она не могла сразу переключиться на другую тему, чтобы начать думать о причинах, которые привели к исчезновению матери девушки. — Куда она могла уехать?

— Точно не скажу, но у меня есть серьезное подозрение, что она попала к койотам . — В надтреснутом голосе Переса звучало дурное предзнаменование. Абигейл содрогнулась, представив себе, как бедную женщину терзают дикие животные, но потом догадалась, что он имел в виду двуногую разновидность этих хищников — людей, за большие деньги переправлявших через границу тех несчастных, которые любыми способами стремились попасть из Мексики в Штаты. — В таком случае ей должно очень повезти, чтобы она смогла пересечь границу живой, — заметил он.