Вадим Андреев - Встреча влюбленных

У Алаки был жар. Она лежала на чарпаи, глядя в одну точку, и по ее лицу беззвучно текли слезы.

Берджу не находил себе места.

«Господи, — думал он, — я и представить себе не мог, что после ухода Бету будет так тяжело! Да и ему, наверное, нелегко… Может быть, он тоже заболел, как Алака? Не дай бог, умрет еще… Похоже, что жизнь богатых не такая уж счастливая, если господин просил меня поделиться своим счастьем? В чем причина: в судьбе, в карме?.. Значит, он считает меня счастливым? А я отдал ему свое счастье. И что такое счастье? В чем оно?»

Берджу сидел на пороге. Он похудел, осунулся. Ноги его ослабели.

Анита, склонившись над плитой, грела молоко. Алака стонала и всхлипывала:

— Бету! Где ты? Почему ты бросил меня? Папа, верни Бету! Разреши ему вернуться! — тихо просила она, словно в бреду.

Берджу медленно и тихо, словно тень, приблизился к Аните.

— Неужели это никогда не кончится? Анита, мне кажется, что я умер… Ну и пусть я умер, зато Бету жив. Он станет большим человеком…

— А если он заболеет от тоски?..

— Все в руках Господа, Анита!

— Кажется, от нас не Бету ушел, а ушла душа дома, — вдруг произнесла Анита страшные слова.

Берджу вздрогнул. Эти слова попали ему в самое сердце. Они как бы отрезвили его. Он снова почувствовал в себе силы, его голова лихорадочно заработала в поисках решения, выхода из создавшегося положения.

— Наша жизнь стала какой-то неполноценной, нам все время чего-то не хватает! Берджу, дорогой мой, — ласково обратилась Анита к фокуснику, — я очень боюсь, как бы наша семья не утонула в слезах… Мое сердце говорит, что Бету должен быть здесь. Он нужен нам, как нужна вода умирающему в пустыне от жажды…

Берджу помрачнел. Только теперь он по-настоящему осознал, что своими собственными руками разрушил счастье семьи. И не известно, каково сейчас Бету у этих чужих людей. Но как бы там ни было, они никогда не заменят ему его отца, бедного бродячего артиста.

«Я должен во что бы то ни стало исправить эту роковую ошибку», — подумал Берджу и опустился на циновку.

— Алака, успокойся, доченька! Бету вернется домой, я обещаю тебе.

— Папа! Это правда?! Только поскорее, прошу тебя! — тихо заговорила малышка и приподнялась в кровати. Потом быстро спустила с кровати ножки и бросилась в объятия отца.

Несколько минут они сидели неподвижно. По их щекам ручьями текли слезы.

Бахадур, почуяв перемену в психологической атмосфере, завилял хвостом и стал ходить вокруг фокусника и Алаки.

Божанди, заняв свое излюбленное место на плече Берджу, играла бантиком на голове Алаки.

— Сегодня ночью мы все пойдем к дому того господина и посмотрим, как живет Бету. Если он страдает, я заберу его… чего бы мне это ни стоило.

— Давайте обедать! — весело пригласила Анита.

Впервые за два дня Алака выпила стакан молока и съела яблоко.

Бахадур тоже с жадностью съел свой обед, время от времени рыча и повизгивая. После обеда он стал зорко следить за башмаками своего хозяина…

Ночью Берджу со всей своей «командой» шел по дороге, ведущей на юго-запад. Он без труда запомнил путь, по которому они ехали к тому господину, а его адрес был записан у него на клочке бумаги. Кроме того, господин дал ему свою визитную карточку, плотную и глянцевую.

Спустя два часа они наконец подошли к пятиэтажному дому.

— Эта квартира на четвертом этаже! — сказал Берджу. — Балконная дверь открыта. Он должен быть там. Это комната Бету. Вы все спрячьтесь за этой густой акацией, — посоветовал он своим домочадцам, — а я — мигом! — и артист исчез в темноте.

Рядом с балконом находился оцинкованный водосточный желоб, спускавшийся с крыши, который был надежно прикреплен к стене металлическими кронштейнами.

Берджу снял башмаки и бесшумно, с ловкостью настоящего акробата стал осторожно подниматься по водостоку. В доме на противоположной стороне зажглось и тут же погасло окно. Через несколько минут Берджу достиг высоты балкона. Взявшись обеими руками за его ограждение, он подтянулся и, перекинув через него сначала одну, а потом другую ногу, оказался на балконе. Минуту постоял, чтобы прийти в себя, и вошел в темную комнату.

До его слуха донеслись тихие всхлипывания. Он осторожно пошел на звук. Его рука нащупала мягкий подлокотник кресла, в котором, свернувшись калачиком, лежал Бету.

— Сынок! — тихо позвал Берджу и взял мальчика на руки.

— Отец! — шепотом воскликнул Бету, обвил ручонками горячую шею отца и крепко прижался к нему всем своим тельцем. Его маленькое сердце билось, как только что пойманная птичка.

— Бету, сыночек мой! Тебе плохо здесь?

— Да, отец! Если бы ты не пришел, я умер бы… Я не хочу здесь оставаться. Я хочу жить с тобой, с мамой, Алакой, Бахадуром и Божанди, — радостно шептал он, вытирая слезы.

Внизу послышался топот ног.

— Пойдем отсюда! Живее! — сказал Берджу.

Они с трудом нашли дверь и, кое-как разобравшись с замками, вышли на лестничную площадку. Не успели беглецы спуститься и на один марш, как перед ними выросли двое полицейских.

— А вот и он! Далеко не уйдешь! — закричал один из них. — Держи его! — и он изо всех сил ударил Берджу по плечу дубинкой.

Удар дубинки и топот стражей закона потряс тишину лестничной клетки…

— Не бейте его! — звонко и грозно прокричал Бету, но полицейский не унимался, продолжая наносить удары. — Что вы делаете?! Не бейте его! — защищал Бету отца и попытался выхватить орудие из рук ретивого служаки.

На шум и крик вышел хозяин квартиры, облаченный в длинный китайский халат.

— Подождите! — громко и властно приказал он полицейским, которые собирались угостить Берджу очередной серией ударов. — Не бейте его! Это не вор! — добавил он с горечью в голосе.

Полицейские моментально присмирели и, бормоча извинения, быстро покинули подъезд.

Господин помедлил еще с минуту, глядя на отца и его сына. Затем молча повернулся и вошел в квартиру. Входная дверь с глухим стуком захлопнулась. Он все понял…

Берджу, тяжело дыша, одной рукой прижимал к себе Бету, словно боясь потерять его, а другой — размазывал струящуюся по виску кровь. Он прислонился к перилам, чтобы прийти в себя после хлестких ударов по шее и голове, нанесенных полицейскими.

Мальчик, оторвав от своей рубашки кусок ткани, приложил его к виску отца.

— Спасибо, Бету! — благодарно прошептал отец. — Вся семья ждет тебя на улице! — Он глубоко вздохнул и стал приводить себя в порядок, поправляя рубашку, которая лопнула на плече от удара, и вытирая кровь. — Ты не говори им, сынок, пожалуйста, что мне досталось от этих вояк, ладно?

— Ладно, отец! — пообещал Бету и помог ему вытереть кровь.

Минут через десять они вышли на улицу. Бахадур кинулся к мальчику, чуть было не сбив его с ног.