Вадим Андреев - Встреча влюбленных

«Усы у него наклеены», — отметил Чатури.

В мочке правого уха проводника блестела, покачиваясь, латунная серьга.

Метров через сто незнакомец остановился около небольшой двери. Толкнув ее ногой, «аскет» сделал адвокату знак, что можно войти.

Очутившись в прохладной тьме затхлого цоколя, Чатури расстегнул папку и нащупал «браунинг», но не стал перекладывать его в карман брюк. Справа он увидел слабый желтый свет: на обшарпанном столе горела масляная лампа. Рядом со столом он увидел силуэт грузного мужчины, который сразу «взял быка за рога»:

— Господин Чатури, у меня нет времени вести с вами светские беседы! Где заключение по делу Аниты Дели?

Слева мелькнула тень, как показалось адвокату, принадлежавшая Авенашу.

— В папке, — спокойно ответил он, и сам удивился этому.

«С каким удовольствием я бы разрядил обойму в этого буйвола!» — подумал он и открыл папку, из которой извлек красивый, пахнущий клеем фирменный конверт.

— Пожалуйста! — он протянул его «темной личности». — Только я хотел бы знать, кому я отдаю документ? Вы, конечно, пожелаете сохранять «инкогнито», но дайте мне гарантии, что он попадет к адресату, я имею в виду Авенаша Бабу.

— Можете не беспокоиться, адвокат, я здесь! — Авенаш подошел к столу.

— Хорошо! — ответил Чатури слегка дрогнувшим голосом. — Тогда распишитесь вот здесь в получении.

Авенаш прочитал доверенность, подержал ее в руках и дал прочитать Гафуру. Тот придвинул лампу поближе и стал тупо рассматривать бумагу, но так ничего и не поняв, вернул ее Авенашу.

— Какая разница? Подписывай, и дело с концом!

Авенаш поставил какую-то закорючку. Но для адвоката это было и не важно. Главное то, что оба оставили отпечатки пальцев на бумаге, поэтому он, соблюдая чрезмерную аккуратность, которая в данном случае была необходима, положил документ обратно в папку.

— Да, но я должен вскрыть конверт и прочесть, что там! — всполошился Авенаш.

— Это ваше право, господин! Но я сдержал свое слово и, мне кажется, могу спокойно уйти. Надеюсь, вы проводите меня? Сегодня у меня уйма дел в суде.

— Не торопись, адвокатишка! — зарычал Гафур. — Тебе придется задержаться здесь до завтрашнего утра!..

— Вы с ума сошли! Авенаш, это нечестная игра! — с этими словами Чатури выхватил «браунинг» и ударил им Авенаша по голове. Затем молниеносно и сильно боднул своей круглой и голой, как бильярдный шар, головой темную фигуру Гафура. Удар пришелся в живот.

Авенаш, с грохотом упавший на стол, придавил спиной масляную лампу, которая шипела под ним, как змея.

Адвокат резво подбежал к двери и юркнул в нее с проворностью ящерицы.

Солнце на миг ослепило ему глаза. За ним из двери выскочил «проводник». «Велосипедист», слегка оглушив его ударом по грязной чалме, мгновенно надел ему наручники. Двое переодетых полицейских ворвались в темное помещение. Посветив фонариками, они не обнаружили никого и ничего, кроме черного хода.

Чатури подошел к ряженому «аскету» и резким движением руки сорвал с него темную полоску усов.

— Хорошо, хоть эта рыбка попалась, — дергая бандита за серьгу, проговорил «велосипедист». — Сегодня ты будешь у меня целый день петь на все голоса, понял, плюгавое ничтожество? Ты мне все расскажешь: с кем был и кто тебя послал!

— Что мне грозит, господин? — промямлил, дрожа всем своим худым телом, несчастный.

— Соучастие в покушении на убийство, мошенничество, афера и многое другое… С тебя хватит. Но все будет зависеть от того, как ты будешь «петь», — улыбнулся полицейский. — А что было в конверте, господин адвокат?

— Тексты проклятий на шести наречиях Индии с английским подстрочником!

Громкий хохот трех полицейских потряс воздух красочной индийской осени.

Преступника затолкали в машину.

— Вы с нами? — спросил «велосипедист» адвоката.

— Нет, мне нужно в контору. Если я буду нужен, позвоните, пожалуйста.

— Хорошо! Спасибо вам, господин адвокат! И простите, если что вышло не так! Но мы старались…

— Ничего, ничего… в таких делах большую роль играют только две вещи: неожиданность и случайность. До свидания!

Слуги законности раскланялись.

Солнце клонилось к закату. Было сухо и очень тепло. Легкий ветер играл широкими веерными листьями стройных арековых пальм. Вновь зацвели акации. Благоухали розы. Воздух был напоен силой земной любви. Все живое радовалось жизни. Благодатная плодородная земля Бхарата отдавала людям третий урожай. Заканчивался двенадцатый сбор чая…

Берджу и Анита прогуливались в роскошно цветущем сквере. Все располагало к хорошему настроению, к желанию жить, любить, любить вечно.

Неожиданно за высокой тюльпановой клумбой вздрогнул чайный куст.

«Это должно быть, птица», — подумал Берджу, но природная чуткость охотника заставила его все-таки насторожиться. Он напрягся. Легкая тревога сквознячком пронеслась по сердцу.

Анита, сияющая, легкая, как газель, вспомнив строки: «То не розы цветут, то страницы любви шелестят», — наклонилась над прекрасной алой розой, дабы осязать «шелест страниц любви».

В этот момент послышался шум, затрещали ветви кустарника, и два огромных детины в мгновение ока схватили «растворившуюся в природе» Аниту под руки с обеих сторон. Один из них мощной коричневой ладонью зажал ей рот, но получил сокрушительный удар ноги в челюсть — так форвард бьет по мячу, выполняя пенальти. Голова похитителя откинулась, как тыква, и он, хрипя, упал на благоухающий вал роз, острые шипы которых в клочья разодрали его рубашку. Анита, воспользовавшись этим, сильно ударила второго в адамово яблоко, а тяжелый кулак Берджу достиг его солнечного сплетения, пронзив острой болью. Тут из-за кустов выпрыгнул «запасной игрок». Это был сам Гафур. Его глаза горели дикой злобой. Атмосфера боя всколыхнула всю его желчную натуру, жаждущую убийств и разрушений. Он выхватил кирпан, стремительно взмахнул им… и, если бы Берджу не был фокусником, который проделывает свои трюки благодаря несовершенству человеческого зрения, его голова была бы отделена от туловища. Артист сделал ложный выпад вправо — лезвие короткого меча нежно пропело рядом с его щекой, и это была роковая ошибка врага: Гафур, пораженный ударом ноги в живот и пах, оказался в «партере», на четвереньках, и заикал, словно койот, обожравшийся падали. Двое бандитов, покачиваясь, скрылись в кустах, за ними пополз их предводитель.

Берджу обнял жену, которая дрожала и никак не могла сообразить, что произошло. Они медленно пошли вдоль аллеи по направлению к своему дому.

Сердце фокусника бешено стучало, мысли метались в голове, как ящерицы среди древних развалин.

На чистом небосклоне счастливой жизни семьи Берджу вновь появились грозовые тучи.