Вадим Андреев - Встреча влюбленных

Анита не верила своим ушам… Несколько минут она не могла произнести ни слова. Затем поднялась и попыталась совершить пронам, но Чатури удержал ее.

— Не стоит, госпожа Анита! Вы так настрадались… А я только выполнял свои обязанности…

— Я не знаю, как вас и благодарить, господин адвокат! Вы сами не знаете, что для меня сделали! Господи! — она подняла глаза кверху. — Слава тебе! Наконец-то повержено зло твоей десницей и справедливость восторжествовала по Твоей милости.

— Истину глаголете, госпожа Дели! — участливо заметил Чатури и, помедлив, добавил уже более громко и уверенно: — Я поздравляю вас и всю вашу семью. Вот вам моя визитная карточка. Если хотите, можете завтра же приехать ко мне в контору, и я выдам вам заключение суда. Все остальные нотариальные формальности я быстро выполню сам. Собственно, уже завтра вы можете переехать в свой дом. Слуга вашего отца, старый Сангам, ждет вас. Если позволите, я могу на время поставить там небольшую охрану…

— Да, да, охрана мне необходима. Мне грозит опасность, а мой муж, Берджу, в больнице. Сегодня его будут оперировать. Деньги у меня теперь есть.

— Я все знаю. Господин Джамини сообщил мне об этом. Извините, я больше не имею права утомлять вас, госпожа. Не волнуйтесь, бандитов поймают, и они получат по заслугам… До свидания, до завтра, если сможете, — адвокат откланялся.

Когда за адвокатом закрылась дверь, Анита, как безумная, схватила Алаку, прижала ее к себе и стала покрывать ее круглое личико жадными и горячими поцелуями, приговаривая: — Доченька, милая моя, сокровище мое… жизнь моя, свет мой, золотко мое, кровиночка… — слова бесконечным потоком лились из ее измученного, исстрадавшегося и любящего материнского сердца, из глаз брызнули слезы, она зарыдала. Алака тоже заплакала.

— Ты моя родная мама? — всхлипывая спросила она.

— Да, да, доченька, я твоя родная мама! Роднее не бывает! Когда-нибудь я расскажу тебе, что со мной сделали, и почему мы разлучились, а сейчас… — Ее прервал стук в дверь.

— Войдите, — поспешно вытирая слезы, сказала Анита.

Вошел Джамини с кожаным портфелем в руках.

— Вот, Анита! Здесь пять тысяч рупий! Если разрешите, я отвезу их в больницу.

— Спасибо! Пожалуй, мы все вместе поедем в больницу к Берджу. Я только приведу себя в порядок…

— Как вам будет угодно. Здесь господин Юсуф. Он хочет сказать вам несколько слов.

— Где он? — воскликнула Анита. — Позовите его!

Вошел Юсуф. Он поздравил Аниту с прекрасным выступлением и похвалил ее за мужество.

— Я восхищен вами! Жду вашего визита ко мне! До свидания! — и высокий седовласый шейх покинул комнату артистки, которая произносила вслед ему слова благодарности.

Алака была в восторге от всего, что произошло. Она выскочила в коридор и подбежала к Бету, который играл с обезьянкой.

— Бету! — позвала она брата. — Подойди сюда!

— Что случилось, малышка?

— Сейчас к маме приходил адвокат. Он сказал ей, что все имущество ее отца и его деньги ей возвращены! Был суд, и он так решил, — гордо подняв маленькую ручонку, сообщила начинающая актриса.

— А ты не ослышалась, сестренка?

— Нет, нет, Бету, все так и есть!

— Это большая радость для мамы и отца! — воскликнул мальчик.

— Но бандиты хотят захватить мамино богатство!

— Теперь понятно, почему они нападают на нас и хотят забрать от нас маму! — тревожно сказал Бету и оглянулся по сторонам. — Бахадур, ко мне!

Пес в два прыжка очутился около молодого хозяина и, виляя хвостом, поднял на него глаза. Ему не терпелось вернуться в больницу, к своему великому хозяину, и потому он грустил.

— Потерпи немножко, Бахадур! Скоро поедем к отцу! Стой около этой двери и охраняй, ясно?

Не успел пес расположиться у дверей Аниты, как Бету увидел двух мужчин, до бровей повязанных черными ангочхами. Один из них был высокий и тощий, другой — низкорослый, плотно сбитый. Мальчик узнал в них ночных гостей.

Алака, прижавшись к брату, пронзительно закричала:

— Мама! Мама! Бандиты!..

— Бахадур! Взять! — громко скомандовал Бету.

Пес одним прыжком свалил долговязого на пол. Еще секунда, и он бы перегрыз ему горло, но коренастый бандит сильно ударил Бахадура по ребрам клюшкой для игры в хоккей на траве. Тот издал вопль, похожий на визг электрической пилы, вонзающейся в дерево, и бросился на обидчика.

Из комнаты Аниты выскочил с портфелем в руке Джамини. Долговязый с размаху ударил его правой рукой, повалил на пол и, вырвав из его рук портфель, помчался к выходу, унося добычу. За ним вслед устремились Бахадур и Божанди.

Падая, Джамини сильно ударился головой о стену, кровь залила его лицо.

Подоспевший Гафур, как боевой слон, вломился в уборную Аниты. За ним последовал коротышка.

Бету и Алака испуганно кричали, призывая на помощь.

— Мама, мама! Бежим! — звала Алака мать, вся дрожа, как былинка под проливным дождем.

Но было поздно.

Бандиты быстро и ловко связали Аните руки и ноги, заткнули рот краем сари и вынесли ее в коридор, расталкивая плачущих детей.

Анита извивалась всем телом, пытаясь вырваться, но все было напрасно. Крепкие руки уголовников держали ее, словно тиски. Быстро спустившись вниз, Гафур и его сообщник ловко втиснули свою «дорогостоящую добычу» в машину и положили на заднее сидение. Рядом со связанной Анитой плюхнулся коротышка, намотав на руку ее тяжелую черную косу. Гафур сел за руль. Он резко рванул машину с места, которая взревела и понеслась, игнорируя все правила… Празднично украшенные улицы сияли иллюминацией. На тротуарах мальчишки жгли бенгальские огни. Вспыхивали, взлетая к небу, разноцветные ракеты. Резко повернув налево, машина с похитителями сбила пешехода, который нес в руке большую глиняную плошку с маслом. Несчастный, отброшенный машиной, отлетел в сторону. Блестящие черепки разлетелись по мостовой, масло разбрызгалось. До ушей бандитов донесся слабый звук сирены…

Бахадур во весь опор мчался за зеленым, с брезентовым верхом «джипом». С его блестящих, жаждущих мести клыков, капала горячая слюна. Он выбрасывал вперед лапы с предельной силой, данной ему природой. Машина неслась впереди него по Гарден-роуд. Колючая шерсть пса поднялась дыбом, глаза горели хищным огнем: в нем проснулось сердце волка. Он мчался за своей добычей, которую двуногие волки уносили от него… Это был портфель, большой кожаный портфель. Бахадур обогнал «джип» на пешеходном переходе. На его спине, крепко вцепившись в ошейник и наклонившись, словно заправский жокей, сидела Божанди, время от времени подбадривая пса пинками задних лап в ребра.

У железнодорожного переезда Божанди соскочила со спины своего верного друга и, рванув защелку лебедки, опустила шлагбаум. Бахадур залег в густой траве газона, а хануман взяла круглый булыжник и взобралась на башенку, возвышавшуюся над лебедкой шлагбаума.