В. Гридасова - Запретный мужчина

— Все же он не так уж печален, — счел нужным заметить Темес. — У тебя есть покладистый муж, готовый мириться с твоими эксцентричными выходками, которые я объяснил ему тем, что ты росла без матери… да и фактически без отца…

— Ну только не бей себя кулаком в грудь, папа, — засмеялась Клаудия. — Ты был довольно сносным отцом…

— Спасибо, дочка, — проворчал Темес.

— Словом, я лечу, лечу, лечу, папочка… Может, что-то и получится из моего замужества. Невозможно всю жизнь быть неприкаянной и жить несбыточными мечтами. Карлос дал мне «недосягаемый идеал», как писали в дурацких, длинных, старинных романах. Думаю, как только ты его выпустишь, он тут же рванет к этой юной девице, которая готова была принести себя в жертву ради него.

— Не знаю, куда он рванет, — хмыкнул Темес. — Для меня более важно, куда рванешь ты… Обещаешь вернуться в Майами?

— Обещаю. Но пока я здесь, обещай и ты не говорить со мной больше обо всем этом, — потребовала Клаудия.

— Честное прокурорское, — чувствуя, что у него гора с плеч свалилась, пообещал Темес.

Портас был чрезвычайно рад, что к делу Гальярдо неожиданно подключился такой опытный сыщик, как Рамирес. Личный интерес, который мадридский коллега тоже преследовал здесь, подобно Темесу, не мог помешать объективности расследования, так как Рамирес всегда полагался на логику фактов, а не на свои симпатии или антипатии. В отличие от Темеса, этот человек умеет держать в узде свои эмоции…

Подумав так, Портас поймал себя на том, что сам он, увы, буквально до вчерашнего дня находился в плену эмоций, не умея справиться с раздражением, которое в кем вызывал Темес.

От этих самокритичных мыслей Портаса отвлек телефонный звонок. На проводе был Рамирес.

— Есть что-нибудь новенькое? — вместо приветствия спросил его Портас.

— Да. Корхес одно время работал у Санчеса водителем. Но было это давно и недолго. Чем он занимался потом — установить не удалось. Возможно, был на особых поручениях у Санчеса. Фирма, по делам которой Корхес якобы прибыл в Венесуэлу, зарегистрирована им в нотариальной конторе буквально за день до отъезда, Собственно, это даже и не фирма, а всего лишь патент на частную предпринимательскую деятельность. Так что порасспросить о Корхесе его коллег не представляется возможным, поскольку в нотариальном акте они не значатся. То есть вся так называемая фирма, выйдя от нотариуса, отправилась в аэропорт, и теперь ты можешь лицезреть ее в доме Эстелы ди Сальваторе.

В ответ на это сообщение Портас рассказал о своих беседах с Фьореллой, Иреной и Галаррагой, а также о встрече Корхеса и Рехано.

— Теперь я почти уверен, что Валерия Де Монтиано не ошиблась, узнав в Корхесе похитителя, — добавил он.

— Да, а похищение, вероятно, организовал Санчес, — поддержал коллегу Рамирес. — Но если бы им двигала только ревность, то Корхес должен был отправиться в Венесуэлу лишь после отъезда Валерии. Он же прибыл туда намного раньше. А ведь Санчес, будь он хоть семи пядей во лбу, не мог предусмотреть заранее это спонтанное решение Валерии, вызванное к тому же арестом Карлоса! Посуди сам: когда Корхес покупал билет до Каракаса, Херман Гальярдо еще был жив, а его сын спокойно договаривался о постройке гостиничного комплекса в Испании. Неужели все-таки в том злосчастном мотеле Корхес оказался случайно?

— Не думаю, — уверенно произнес Портас. — Последний разговор с Иреной Гальярдо убеждает меня в обратном.

— Я с тобой вполне согласен, — поддержал его Рамирес. — По моей просьбе наш итальянский коллега Пазетти сейчас проверяет возможные связи Манчини и Санчеса. У Пазетти нет сомнений, что с Манчини расправились его конкуренты по наркобизнесу. Я же подбросил ему версию, что таким вероятным конкурентом мог быть Санчес.

— А я не далее, как вчера предложил тому же Пазетти докопаться все-таки до связи Влада Островски с покойным Манчини, — рассмеялся Портас. — Островски эту связь категорически отрицает, но он ведь не враг самому себе. Я же отнюдь не уверен, что его патроном не был Манчини. Не зря этот прохвост Рехано встречался с Корхесом, ох не зря! Связь: Островски — Манчини — Санчес наверняка существует.

— Что ж, подождем известий от Пазетти и дальнейших результатов наблюдения за Корхесом, — подытожил Рамирес.

Положив трубку он стал обдумывать ситуацию заново — с учетом того, что узнал сейчас от Портаса.

Итак, можно не сомневаться, что именно Корхес подслушал разговор Ирены Гальярдо и Валерии. Он же осуществил похищение — поспешное, плохо подготовленное, а потому и неудавшееся. Но если предположить, что все это он сделал по указанию Санчеса, весьма заинтересованного в возвращении Валерии, то и в мотеле, и в доме Гальярдо Корхес тоже поселился по заданию Санчеса. Встреча с Рехано дает основание также подозревать его в связи с Владом Островски, попавшимся на таможне с наркотиками. Вероятно, Санчес подкупил Рехано, чтобы тот помог Островски получить минимальный срок…

А что, если все началось именно с Островски? Летел он из Италии, но вполне мог работать не на Манчини, а на Санчеса. Неудача, постигшая Островски, по времени совпала с отъездом Валерии в путешествие по побережью. Санчес разозлился и стал думать, как устранить счастливого соперника — Карлоса Гальярдо. Поскольку Санчес когда-то жил в Каракасе, то мог припомнить, как Темес подозревал Хермана Гальярдо в торговле наркотиками — это была нашумевшая история, о ней писали в газетах. Она произошла как раз тогда, когда Санчес находился в Каракасе, как, впрочем, и Манчини. Участие Манчини в наркобизнесе уже доказано. Санчес наверняка знал, чем занимался Манчини, и решил его подставить, чтобы, во-первых, вытащить из тюрьмы Островски, и, во-вторых, скомпрометировать Хермана, а стало быть, и Карлоса Гальярдо. То есть решил убить сразу двух зайцев. В этом варианте он даже мог заранее спланировать и арест Карлоса! Да, интересная разворачивается картина… Скорей бы Пазетти что-нибудь там раскопал!

Пазетти тем временем решил еще раз допросить Хуана Очоа — садовника в доме Манчини. На предыдущем допросе Хуан тупо молчал: дескать, я — только садовник и в дела хозяина не был посвящен.

Пазетти не мог знать, что за долгие годы Хуан привык ничего не делать без указания босса, которого, к несчастью, теперь не было в живых, и потому на всякий случай решил молчать.

На сей раз Пазетти не стал спрашивать его о Манчини, а начал с утверждения:

— Нам известно, что одно время вы жили в Каракасе. Скажите, не доводилось ли вам встречаться там с Херманом Гальярдо?

В глазах Хуана появилось нечто, похожее на замешательство, Пазетти это заметил и, не давая Хуану опомниться, продолжил: