В. Гридасова - Запретный мужчина

— Ты видишь, рокироваться ей поздно. Тут Хермансито наметил комбинацию… И я, пожалуй, сделал неправильный ход. Рокироваться, Ирена, всегда следует вовремя.

— Как же понимать твои слова? — с тревогой спросила Ирена.

Херман ласково усмехнулся и погладил жену по щеке.

— Король должен быть защищен, Ирена, от возможного шаха. И от мата тоже…

— А ты хорошо защищен, Херман? — вдруг как по наитию произнесла Ирена.

Херман внимательно посмотрел на жену. Она ответила ему взглядом, полным тревоги.

— У меня в запасе много фигур, Ирена, — проговорил он, — много времени впереди и достаточно идей для ответных ходов. Не волнуйся, все хорошо.

Херман Гальярдо не допускал мысли, что угрозы Темеса имеют под собой реальную основу, но вместе с тем визит прокурора, он это чувствовал в глубине души, заключал в себе какое-то зловещее предзнаменование.

Что, если Темес примется копаться в его далеком, отнюдь не безупречном прошлом, задавал себе вопрос Херман. Самому ему казалось, что он отсек все концы своих былых связей, могущих нанести урон его репутации и доставить неприятности в настоящем и будущем. Херману удалось то, что редко удается человеку, хотя бы раз связавшемуся с мафией. Уйти целым и невредимым из наркобизнеса — это все равно что выйти сухим из воды. Однако Херман не был полностью уверен в том, что после того, как он сам порвал с мафией, то же самое сделали Ярима и особенно Диего; они могли за его спиной продолжать сотрудничество с дельцами наркобизнеса не столько в целях обогащения, сколько для того, чтобы насолить ему, Херману Гальярдо.

Возможно, именно их сотрудничеством и объясняется уступчивость, которую проявила мафия, когда Херман решил завязать с наркобизнесом.

Но Диего Лей давно в могиле, а Ярима… Кто знает, где и чем теперь занимается Ярима?.. Мысль о ней иногда смущала покой Хермана: это он и никто другой повинен в том, что она сделалась чудовищем, для которого нет никаких моральных преград.

Она любила его и верила в то, что ему, Херману Гальярдо, человеку исключительному, как считала Ярима, все позволено, верила, что и для нее, как для возлюбленной такого человека, не должно существовать никаких нравственных барьеров.

Ради него Ярима была способна на все. Для нее все средства хороши, если они ведут к единственной вожделенной цели и укрепляют ее отношения с Херманом. Он знал, что мог толкнуть ее на любое преступление. В те далекие времена эта мысль грела Хермана, позже — заставляла нервничать, а еще позднее — ужасаться.

Иногда Херману казалось, что он, не отдавая себе отчета, привел в действие какой-то страшный механизм и теперь этот механизм, выполняя заложенное задание, способен сокрушить на своем пути все, что могло бы помешать ему выполнить его.

К счастью, Ярима наконец оставила его в покое. Но отчего мысли Хермана с того времени, как его навестил новоиспеченный прокурор, то и дело возвращаются к ней?..

Спустя несколько дней произошло событие, которое окончательно выбило из колеи Хермана Гальярдо.

Ему позвонил Мануэль Торес, управляющий банком, в котором он держал свои деньги, и попросил о встрече.

— Я всегда рад тебя видеть, — настороженно ответил Херман. Он сразу понял, что Торес хочет сообщить нечто важное.

— На этот раз, боюсь, наша встреча тебя не обрадует, — в голосе Тореса как будто прозвучало извинение, — но я все-таки подъеду к тебе через пару часов.

Херману хотелось сказать: подъезжай немедленно, но он сдержался.

Ровно через два часа после этого разговора Майнулита ввела Тореса в кабинет Хермана Гальярдо.

Херман поднялся навстречу гостю. Они обменялись крепким рукопожатием. Торес по виду казался тщедушным, но это было обманчивое впечатление. Херман знал, что в ранней молодости Мануэль выступал в сборной команде Венесуэлы по боксу, в весе «пера», знал и о том, что Мануэль до сих пор не оставил тренировки.

— Тем не менее я рад тебя видеть, — продолжая разговор, начатый по телефону, сказал Херман. — Друзей у меня немного, но ты один из них.

— Именно поэтому я и пришел к тебе, Гальярдо, — кивнул Мануэль Торес, — ты мой друг, и я счел своим долгом поставить тебя в известность о том, что мне дали указания заморозить все твои счета до выяснения каких-то обстоятельств.

— Каких обстоятельств? — машинально спросил Херман.

— Понятия не имею… — пожал плечами Торес.

Херман молча барабанил пальцами по столу. Итак, нет сомнения, это дело рук Темеса.

— Иначе говоря, на твои счета наложен арест, — подтвердил его мысль Торес. — Мы давно друг друга знаем, Гальярдо. Скажи, ты догадываешься, в чем дело?

— В том-то и беда, что я понятия не имею! — вырвалось у Хермана. — Несколько дней назад меня навестил капитан Темес…

— Прокурор Темес, — значительно поднял палец Торес.

— Для меня он — вечный капитанишка, ничтожное существо, которое с упорством маньяка всю жизнь преследует меня… Так вот, этот тип пытался убедить меня в том, что я занимаюсь торговлей наркотиками…

— Забавная ситуация, — заметил Торес, — то есть она забавна, если намеки Темеса не имеют под собой основания…

Херман с возмущением ответил:

— Старина, мы знаем друг друга столько лет… Неужели и ты мне не веришь?

Торес отвел глаза.

— Ну что ты. Верю. Но отчего Темес вдруг снова окрысился на тебя?

— Поверь, я и сам теряюсь в догадках…

— Может, что-то из прошлого?.. — как по наитию произнес Торес.

— Это может быть, — со вздохом признался Херман.

Торес поднялся.

— Спасибо, что ты не пытаешься ввести меня в заблуждение, — сказал он, — впрочем, иного я и не ожидал от тебя, Гальярдо. Значит, это из прошлого. Ну что ж, от души желаю тебе успешно выпутаться из этой странной истории. Скажи; у тебя есть свои люди в полиции?

— Да, мой адвокат Оливейра там кое-кого знает…

Доклад, который представил адвокат Оливейра через три дня, заставил Хермана по-настоящему встревожиться.

— Ты знаешь некоего Манчини? — с порога спросил его Оливейра.

— Манчини? — удивленно переспросил Херман. — Да. Эта серая мышь одно время работала на меня. Но это было давно… А при чем тут Манчини?..

При том. Эта серая мышь, как ты выражаешься, давно превратилась в большую жирную крысу, грызущую свой кусок сыра в мире наркотиков. Итальянская полиция давно подозревала, что он этим занимается, но никак не могла поймать Манчини с поличным. Наконец, полицейские догадались поставить в порту неплохую ловушку, и крыса в нее попалась. Речь идет о крупной партии наркотиков…

— Значит, Манчини выбился в люди, — с пренебрежением отозвался Херман. — Подумать только… Знаешь, какое у него было прозвище? Сверчок. Крохотный, незаметный сверчок балаболка… Но я сказал тебе, что давным-давно никаких дел с Манчини не имею…