Анастасия Орехова - Вкус запретного плода

— Теперь, ребятки, не грех и выпить! — Сан Саныч извлек из чемодана большущую пузатую бутылку. — Ром! — похвастался он. — Гавайский! Это вам не хухры-мухры!

За столом воцарилось неловкое молчание.

— Ну-ну, ребятки, я, конечно, помню, что у вас тут сухой закон, но хоть чуточку, в честь моего приезда? А, Денис? Ты как думаешь?

— Да что я, пускай они сами решают!

— Олюшка, ты, я надеюсь, меня поддержишь?

Ольга искоса глянула на Дениса и промолчала.

— Аленка, а ты?

— Я пас. Сам понимаешь, папа! В моем положении…

Сан Саныч скользнул взглядом по ее округлившейся фигуре.

— Что ж, дочка, я не настаиваю. А открой секрет, кого ты на сей раз собралась осчастливить?

— Как кого? Тебя, разумеется!

— То есть как? — Брови Сан Саныча поползли вверх.

— Ну как же, папа? Ты разве не хочешь стать снова счастливым дедом?

— Ах в этом смысле! — И Сан Саныч громко, раскатисто рассмеялся. Прочие обитатели Крольчатника его поддержали.

Проснувшись утром, Марина с удовольствием скользнула глазами по привычным цветкам на обоях, вещам, как всегда, стоящим на своих местах. Здесь для Марины все было своим, родным, близким. Сладко посапывали малыши на столе, каждый в своей корзинке, Фунтик вытянулся в ногах кровати, обрубок хвоста подрагивал во сне.

Тихо. Слышно, как постукивают часы на стуле у кровати. Марина посмотрела на циферблат. Восемь тридцать. Ой-ей-ей! Вставать надо, а то она опоздает на завтрак! Марина встала и отдернула шторы. Комнату залили потоки солнечного света. На еле заметном ветерке приплясывали в полуметре от пола бесчисленные пылинки.

На завтрак Марина все-таки опоздала. Еще на подходе к столовой Марина услышала, как громко и весело рассказывает о чем-то Сан Саныч. Чтобы не прерывать его, она решила остановиться в дверях и подождать, когда Сан Саныч закончит. Однако он неожиданно обернулся и весело, громко поздоровался с Мариной.

— Ну что, соня, доброе утро! Что стала в дверях? Сядь лучше за те же деньги!

— Дедушка! — запищал тоненький голосок Сони. — Ты все путаешь! Какая же она Соня? Она же Марина!

— В самом деле? — Сан Саныч театрально развел руками. — Кто бы мог подумать! А я и не знал!

«Как тут весело! — думала, усаживаясь на свое место, Марина. — Как хорошо!»

В конце завтрака Сан Саныч отодвинул тарелки, тщательно обтер салфеткой свои белоснежные усы, проговорил, обращаясь в пространство: «Благодарствую!» — и негромко постучал ложкой по столу. Присутствующие насторожились. Сан Саныч, против обыкновения, заговорил весьма серьезно.

— Я хотел бы сразу объявить вам о своем решении, оно вас, безусловно, огорчит. Я сам огорчен этим до слез. Однако делать нечего, боюсь, что вам придется в ближайшее же время подыскивать себе другое жилье. Обстоятельства вынуждают меня продать этот дом.

За столом воцарилась гнетущая тишина. Первым не выдержал Денис.

— Но почему? — закричал он так громко, точно от крика могло что-нибудь измениться.

— По обстоятельствам сугубо материального характера. В прошлом году я приобрел небольшое шале в Швейцарии, где и намерен жить в ближайшие годы. А содержать одновременно два дома, и там и здесь, мне, боюсь, не по карману. К тому же, как это ни прискорбно, но приходится признать, что я становлюсь стар. Поездки в Россию в скором времени станут мне не под силу. Магда великодушно согласилась поселиться там вместе со мной, и мы с ней вместе просим тебя, Аленушка, вместе с детками переехать на жительство к нам. Дом там, правда, не такой большой, но нам всем места хватит.

Остальным придется, как я уже сказал, заняться поисками другого жилья. И побыстрее, потому как через неделю дом надо будет освободить. Ответил ли я, Денис, на твой вопрос?

Денис промолчал. Вместо него заговорил Валька.

— Кроликам, — произнес он нарочито веселым и небрежным тоном, — в таких случаях куда легче и проще!

— Почему? — не понял его Сан Саныч.

— А их прирезают, — сообщил Валерьян с дурашливой улыбкой.

Сан Саныч поежился и скороговоркой произнес, что сейчас он вынужден их оставить, однако, вернувшись через неделю, рассчитывает найти дом в полном порядке и абсолютно пустой.

В столовой после его ухода воцарилась гробовая тишина. Есть никому не хотелось. Все ясно слышали, как за домом, в гараже, Сан Саныч заводит машину.

— Алена, — решительно начала было Ольга. — Послушай, но как же так? Ведь ты же, наверное, могла бы…

Не дослушав, Алена выскочила из-за стола и выбежала вслед за отцом. Вернулась она минут через пять. В столовой отлично было слышно рычание отъехавшей машины. Входя в столовую, Алена безнадежно махнула рукой.

— Он даже не стал меня слушать! Уж если он что-то решил… Хочу, говорит, последние годы жизни провести по-человечески!

— Да, и собирается начать с особо человечного поступка, — заметил Валерьян. — А Магда? Может, она ему скажет?

— А что Магда? — отозвался на это Денис. — Ее тоже ведь понять можно. Мечта ее наконец сбывается: провести остаток дней с Сан Санычем и Аленой.

Алена стояла на пороге столовой, низко опустив голову и покусывая губу.

— Ребята, — с трудом выговорила она, сглотнув, — вы поймите, что я-то могу поделать? Ведь это точно такой же не мой дом, как и не ваш! — Похоже было, что мысль эта пришла Алене в голову впервые в жизни.

Какое-то время все ходили по дому оглушенные. К обеду обнаружилось, что нечего есть. Ольга, у которой в тот день как раз было дежурство, с самого завтрака ревела в Денисовой комнате, и никому в голову не пришло, что ее надо заменить.

Женя тоже лежала у себя с дикой головной болью, а Димыч, как взрослый, суетился возле нее и менял ей на лбу мокрое полотенце.

Марину совершенно издергали дети. Они точно чувствовали, что что-то произошло, плакали, кричали, и Марина ни на минуту не могла их оставить. Едва затихнет один, как немедленно принимается орать другой.

Марина металась между корзинками, и в голове у нее при этом стучало: «Ох, что же делать, куда же теперь деваться?» В принципе Марина понимала, что ей есть куда деться. Как вовремя освободилась у Сергея квартира!

А как же остальные?

Валька расхаживал по дому с Соней на руках и без конца твердил, адресуясь к Алене:

— Соньку я тебе не дам! Слышишь, не дам! Как хочешь, а увозить ее в Швейцарию я тебе не дам!

— Ну Валечка! — молила с заплаканными глазами Алена. — Ну погоди немножко! Будет у нас еще с тобой время об этом поговорить!

— И говорить нечего! Не дам, и все! У тебя и так уже двое!

Марина, едва малыши немного затихли, побежала к Маше, надеясь хоть там найти привычный покой и порядок, но в большой комнате все было разворочено, шла полным ходом укладка.