Лайза Джуэлл - Винс и Джой

Он печально покачал головой, сочувствуя психическому состоянию своей бедной влюбленной девушки, и подозрения Джой усилились: возможно, с Джорждем все в порядке и все ее предубеждения насчет него были следствием негативного первого впечатления и ее узколобости.

Поэтому, когда Джордж наконец решился поцеловать Джой в губы, она уже решила, что поплывет по течению и будь что будет. А когда пятнадцать минут спустя зашла речь о возвращении Джой в Финсбери-Парк почти в час ночи, разумеется, возник вариант остаться на ночь.

– Ты ложись на кровать, а я устроюсь здесь, на диване, – предложил Джордж.

Но Джой уже решила: хоть у нее и не было особого желания заниматься сексом прямо сейчас, но раз она допускала возможность секса с Джорджем в ближайшем будущем, нет ничего опасного в том, чтобы лечь с ним вместе. И поэтому уже десять минут спустя она, натянув на себя одну из футболок Джорджа, свернулась калачиком под сырым одеялом в его ледяной спальне и наблюдала, как он переодевается, с удивлением обнаружив, что у него весьма неплохая фигура – хорошо сформированные грудные мышцы, редкие волосы на груди, ровная кожа со следами летнего загара.

– Мне казалось, ты говорил, что у тебя «не впечатляющее» сложение, – поддразнила она. – А у тебя прекрасное тело.

– Спасибо. – Он засветился от радости. – С тех пор как я один, я начал регулярно ходить в зал. Ты первая, кто оценил результаты, а я не хотел быть голословным. Тебе будет удобнее, если я тоже лягу спать в футболке?

Джой пожала плечами.

– Как ты спишь обычно?

– Голым.

Джой посмотрела на его трусы-боксеры и решила, что к такому она пока не готова.

– Трусов достаточно, – сказала она.

Он залез под одеяло и лег к ней лицом.

– Знаешь что? – спросил он, улыбаясь ей, как маленький мальчик. – Я мечтал об этом с тех пор, как был подростком.

– Ну да…

– Да нет, не об этом. Целомудренная мечта. О девушке, с которой свяжу свою судьбу. Наверное, звучит ужасно глупо, но я всегда знал, что у нее будут темные волосы и короткое имя. И с тех пор, как я получил твое письмо, меня не оставляет чувство, довольно сильное, что это ты…

Почему-то мысль о том, что она полностью соответствует придирчивым юношеским фантазиям Джорджа, поразила Джой, словно невероятный комплимент, и поэтому когда он посмотрел на нее мягкими зелеными глазами и попросил позволения обняться – «Чисто платонически, обещаю», – она не протестовала. А объятие неизбежно переросло в поцелуй, поцелуй – в страстные ласки, и вот она уже смотрела Джорджу в спину, пока он лихорадочно искал в прикроватной тумбочке презерватив.

Проснувшись на следующее утро, Джой не жалела, что переспала с Джорджем. Джой никогда не жалела, что с кем-то переспала.

Жалеть о сексе стоит лишь тогда, когда ты занимаешься им с недостойным человеком, считала она.

Он принес убийственный обогреватель в комнату и сделал ей чашку чая, чтобы она могла согреться, но даже под толстым одеялом ей было слишком холодно, а уж если вылезти из кровати…

– Смотри, – она приоткрыла рот и выдохнула, – изо рта пар идет.

– О боже, – Джордж уронил голову в руки, – какой ужас. В моей кровати лежит обнаженной самая ослепительная и красивая женщина в мире, а я не могу обеспечить ей такой простой роскоши, как тепло. Знаю! – воскликнул он, просияв. – Как насчет чудесной теплой ванны? Бойлер вырабатывает галлоны горячей воды. Можем наполнить ее, чтобы ты согрелась.

– Но как я туда доберусь?

– Я принесу тебе плед.

Он вернулся и благородно обернул ее в довольно потрепанный плед, а потом проводил в запотевшую от пара ванную.

– Пены нет?

– О боже, – он покачал головой, – я ужасен. Как я не подумал о пене?

– Неважно, – улыбнулась она, погружаясь в горячую ванну и тая от облегчения.

– Я положил полотенце в сушку, чтобы согреть, – сообщил он. – Скажи, когда соберешься выходить, и я его достану. – Джордж сложил руки на груди, с улыбкой наблюдая за ней. – А ты весьма изысканна. Самое совершенное создание, которое я видел. – Еще какое-то время он улыбался, а потом вышел из оцепенения. – Давай я принесу тебе еще чашку чая?

Джой пролежала в ванной почти час, пока Джордж обеспечивал ее чаем, тостами и нескончаемым потоком комплиментов. Остаток дня они провели в кровати, болтая и занимаясь сексом, пока в четыре часа за окном не зажглись фонари, бросая янтарные тени на покрывало.

За последние двадцать четыре часа мир сжался. Там, где когда-то был переполненный миллионами людей процветающий город, остались теперь лишь двое под одним одеялом посреди маленькой, темной комнаты в углу квартиры, одиноко дрейфующие в черном космосе.

Контекст происходящего был утрачен, и Джой больше не понимала, куда ее несет. Но в восемь вечера их желудки заурчали от голода, и Джой пришлось одеться, чтобы выйти на улицу и найти, где бы поесть. К ней вернулось жалкое подобие объективности, и она вдруг вспомнила: несмотря на то, что она дважды ходила с Джорджем на свидание, провела с ним в постели двенадцать часов и четыре раза занималась сексом, она по-прежнему совершенно не считала его привлекательным.

Белла, странный друг Джулии, снова был у них, когда Джой вернулась от Джорджа в субботу вечером. У Беллы было много странностей, но больше всего изумлял тот факт, что он мужчина.

Впервые Джой познакомилась с Беллой (вообще-то, на самом деле его звали Барри) на следующий день после переезда. Он сидел на диване и слушал по телевизору христианские гимны, а она направлялась через гостиную на кухню, чтобы заварить утреннюю чашку чая. Худое маленькое существо в черных легинсах и таком огромном черном джемпере, что его самого почти не было видно. У него были тонкие каштановые волосы, собранные в короткий хвостик по плечи, почти полностью выщипанные брови и затертое, беззащитное лицо мужчины, привыкшего часто наносить косметику.

Когда Джой вошла в комнату, он устроил целое представление, подпрыгнув, схватившись за сердце и восклицая, что она его напугала. Потом он сполз с кровати, словно маленький уж, и представился.

– Я Белла, младшая сестренка Джулии.

Джой онемела, не зная, что на это ответить.

– Знаю, – продолжил он. – Мы совсем не похожи.

Разумеется, потом выяснилось, что он не приходится Джулии ни братом, ни сестрой, но является «ее лучшим другом на свете».

Джулия его совершенно обожала, но Джой он показался неадекватным самовлюбленным неврастеником. Белла видел себя пленительной, обаятельной, но немного трагической королевой, живущей в городской гомосексуальной мечте. На самом деле он проводил все свое время с Джулией, поедая у нее на диване печенье и обругивая всех, кого видел на экране телевизора. Когда-то он исполнял травести-номер – Белла Белла, – но поссорился с администрацией клуба, а нового места так и не нашел. У него никогда не было парня, потому что, по словам Джулии, он ненавидел геев, и он показался Джой одним из самых несчастных людей, встреченных ею в жизни.