Каридад Адамс Браво - Дикое Сердце (ЛП)

– Тебя? Кто?

– Друг, которого ты не знаешь, но о котором думаю, как о кандидате на роль управляющего Кампо Реаль. У меня много планов, и мне нужно иметь рядом с собой способных сотрудников, разделяющих мои замыслы. – Он на один миг заколебался, увидев, что Айме не обращает на него внимание и почти извинился: – Тебе не интересно, что я говорю?

– Это не тема, которую желает слушать женщина, только что вышедшая замуж. Но поскольку дела твоей усадьбы – навязчивая идея…

– Прости, но это очень связано с нашей жизнью. Кампо Реаль, ты и я, мы – одно целое. по крайней мере для меня. От нас зависит благополучие людей, а мы также, в некотором роде, зависим от них. Эта цепочка жизни сейчас как никогда сильная, потому что, имея тебя рядом со мной в Кампо Реаль, мир для меня заканчивается в этой долине. Однако, не бойся. Мы сбежим, когда захочешь.

– По моему желанию, мы были бы отсюда далеко и навсегда.

– Навсегда? Тебе не нравится наша усадьба? Ты не чувствуешь, как и я, что наш очаг находится здесь?

– Еще не знаю, где находится мой очаг.

– Правда? Такое может быть?

– Если ты хочешь, чтобы я сказала…

– Ну да. В любом случае, я предпочитаю, чтобы ты была искренней. Что с тобой происходит, Айме? Не думал увидеть тебя такой сейчас. Есть в тебе что-то странное, что-то тебя расстроило. Почему, жизнь моя? Я ведь так тебя люблю!

Он приблизился к ней, взял за тонкую талию, привлекая к себе. Она почувствовала порыв оттолкнуть его, но сдержалась. Она думала о том, что люди Сен-Пьера празднуют ее свадьбу. Думала, что она сеньора Д`Отремон, которой завидовали все девушки на выданье из высшего общества. Она подумала об этой золотой цепи и улыбнулась. Улыбнулась, подавляя сопротивление души и тела:

– Не обращай на меня внимания, Ренато. Я просто устала и волнуюсь. Мне бы хотелось выпить немного шампанского.

– Конечно. Вот оно. Смотри… Вот…

Он заставил ее пройти в дверь кабинета, которая располагалась перед спальней. На вышитой скатерти маленького стола стояли лакомства на серебряных подносах: сладости, фрукты и ведро со льдом, из которого выглядывали две бутылки шампанского. Ренато наполнил бокал, и поднес к ее губам, страстно шепча:

– Айме, моя любовь, моя жена…

Они выпили бокалы, снова наполнили, опустошая их за улыбками и поцелуями. Последняя молния оставила лиловый блик на стекле зеркал. Затем появилась бледная, холодная луна, и Айме заметила:

– Гроза уже прошла.

– Я тебя обожаю, Айме! – Ренато вновь принялся целовать ее, нежно поднял на руках, прошел с ней в позолоченную спальню с атласными занавесками, одновременно шепча, не в состоянии подавить страсть: – Я люблю тебя! Люблю тебя!

– Давай-ка выпьем еще шампанского, Ренато, – попыталась уклониться Айме. – Намного больше шампанского. Принеси другую бутылку.

– Колибри, где ты был?

– Не смотрите так серьезно, капитан, я несу вам хорошие новости. Я ходил к дому новой хозяйки.

– И что? Что? – Хуан резко встал, оттолкнувшись от скамейки, упавшей позади него. Был полдень и лишь небольшое число посетителей осталось в обветшалой таверне Глухого, которая находилась недалеко от причала и холма, где высился старый дом Мольнар. – Ты договоришь?

– Сейчас, хозяин, разрешите перевести дух, потому что я бегал туда и обратно, – Колибри казался счастливым, потому что смог принести Хуану Дьяволу хорошую новость после ночи в грязной таверне, слушая, как он проклинал все и вся и как пил. – В доме напротив была девушка, подметавшая лестницу, она сказала, что сеньора и сеньориты, которые живут напротив, уехали погулять в деревню, что она не знает, когда они вернуться, но точно вернутся.

– Она это сказала? В деревню на несколько дней. Теперь ясно! Как же мне не пришло в голову? Они поехали в деревню, всего лишь в деревню. А я и не подумал, – он остановился на секунду и спросил: – Она не знает место, куда они поехали?

– Нет, капитан. Она сказала, что они никому не сказали, что снова уехали и вернутся.

Хуан подошел к дверям таверны, его полностью озарило ясное солнце. Все показалось ему другим: небо, улицы, горы, далекие вершины. Волна радости и дрожь ликования наполнили его, он решительно подтвердил:

– Пойдем ее искать, Колибри. Не будет ни одной пяди земли, которые я пройду мимо. Но сначала я оденусь, как кабальеро.

– Хуан Дьявол! Что же это? – удивился Педро Ноэль.

– Вы находите меня другим, да? – улыбнулся Хуан.

– Черт побери! Ты выглядишь другим. Что ты здесь делаешь? До тебя не дошло мое послание? Тебе не сказали, что я…?

– Дошло сообщение, и как раз я пришел поблагодарить вас за это. Люцифер встретился со шхуной Надежда в пределах видимости этих берегов, и капитан потрудился доплыть до меня на шлюпке, чтобы сказать, что происходит. Благодарю вас за предупреждение.

– Вижу, ты придал этому много значения. По-видимому, тебя не волнует, что ты можешь оказаться в тюрьме. Разве что…

Старик прервался, чтобы тщательно рассмотреть Хуана Дьявола с ног до головы. Его настолько сильно изменил наряд, что тот едва поверил своим глазам. Только что выбритый, хорошо подстриженный, Хуан Дьявол действительно был похож на кабальеро со своей статной фигурой и в костюме лучшего портного Сен-Пьера. Широкая спина, высокий рост, непринужденная манера вызывали в мыслях нотариуса острые воспоминания о другом теле, другой гордой фигуре, о другом шаге. Гордом и твердом. Потому что одетый таким образом, грубый капитан Люцифера был слишком похож на Франсиско Д`Отремон. Похож так, что ноги доброго старика подкосились, заставив сесть, по его вискам лился холодный пот, и он прошептал:

– Это поразительно! Вылитый, один в один!

– Один в один кому?

– Никому, – ушел от ответа нотариус. – Призраку…

– Черт побери! – весело воскликнул Хуан. – Мне не слишком льстит сходство, также я не решаюсь поверить, что ваше волнение из-за страха, что меня поместят в тюрьму. Уверяю, для этого нет законной причины. Я нарушил закон, но не пошел открыто против него. У меня есть серьезные доводы, с помощью которых я могу защититься от любого обвинения. Мне повезло, очень повезло в последнем плавании. А теперь, мой добрый Ноэль, я решился изменить жизнь. Вас это удивляет? Вы продолжаете смотреть на меня, как на призрак.

– Ты изменишь жизнь, Хуан Дьявол! – воодушевился Педро Ноэль. – Да, ты изменишь полностью жизнь! Кто-то тебе поможет. Кто-то, кто может и должен сделать это! И я возьмусь за это немедленно!

Тронутый и дрожащий старый нотариус говорил взволнованным голосом, ощущая благородное желание справедливости, поднимавшееся в груди. Перед стройным обликом Хуана Дьявола, так похожего на Франсиско Д`Отремон он чувствовал, что так нужно, что не может быть по-другому. Да, в одежде кабальеро грубый капитан Люцифера казался другим. Он был похож на того, кем в действительности и являлся, на сына Франсиско Д`Отремон, который так и не смог оказать ему помощь, защиту, поддержку, когда был жив. Его лишили всего и толкнули в пропасть, чтобы он погиб, но он был слишком сильным, чтобы быть уничтоженным, слишком гордым, чтобы ни на кого не надеяться, и улыбался с насмешливым снисхождением, уверяя: