Барбара Картленд - Нищий лорд

Фенелла сжала руки.

- Я знала, что ты поймешь, Периквин, - сказала она. - Поэтому я надеялась, что, когда ты вернешься домой, ты сможешь что-нибудь придумать.

- А что я могу придумать? - спросил лорд Корбери. - Уж во всяком случае я не смогу дать Саймону сто фунтов!

- Если бы речь шла только о Саймоне! - воскликнула Фенелла.

- Кто еще? - спросил лорд Корбери.

- Помнишь миссис Джарвис, которая держала гостиницу "Лесной охотник"?

- Я хорошо помню Джарвиса, - ответил лорд Корбери.

- Он умер пять лет тому назад, и миссис Джарвис продолжала вести дело. Ее сын Джо помогал ей, пока его не забрали на войну. Оставшись одна, она тем не менее неплохо справлялась и откладывала каждый пенни, чтобы Джо, когда вернется, мог занять место своего отца.

- И что же произошло? - спросил лорд Корбери.

- Позапрошлой зимой миссис Джарвис заболела. Стояли ужасные холода, а она, должно быть, экономила на угле, чтобы скопить побольше денег. Как бы там ни было, она заболела воспалением легких. Когда она умирала, ее навестил Исаак Голдштейн.

- А ему-то что понадобилось? - спросил лорд Корбери.

- Он будто бы был женат на ее сестре. Посылала ли миссис Джарвис за ним, или он случайно оказался там, я не знаю. Но так или иначе она отдала ему все деньги на хранение с тем, чтобы он передал их Джо, когда тот вернется с войны. Она также поручила ему приглядывать за гостиницей, а если придется ее продать, то сохранить вырученные деньги для Джо.

- Продолжай, - коротко бросил лорд Корбери.

- Миссис Джарвис умерла, а когда вернулся Джо и ему рассказали обо всем, Исаак Голдштейн заявил, что мать Джо ничего ему не оставила.

- Невероятно! - воскликнул лорд Корбери. - Как ему удалось выйти сухим из воды?

- Очевидно, он попросту предложил Джо попробовать доказать, что его мать отдавала ему какие-либо деньги или завещала сыну всю сумму, вырученную от продажи гостиницы.

- Так он ее все-таки продал?

- Через неделю после того, как умерла миссис Джарвис, и если верить слухам, взял за нее хорошие деньги. Гостиница процветала, и Джо полагает, что вместе со сбережениями это составило больше тысячи фунтов, из которых он не получил ни пенни.

- Это самое возмутительное мошенничество, о котором я когда-либо слышал! воскликнул лорд Корбери. - Хотел бы я сказать этому Голдштейну, что я о нем думаю!

- Многие пытались это сделать, да только напрасно, - сказала Фенелла. Ему на всех наплевать, он богат и скуп до чрезвычайности. Я сама видела, как он...

Внезапно она остановилась, и глаза ее загорелись.

- Послушай, Периквин! У меня есть идея!

- Какая? - поинтересовался он.

- Я придумала, как вернуть деньги Саймону Баклу и Джо Джарвису, а возможно, поправить и твои дела!

- О чем ты говоришь? - спросил лорд Корбери. Фенелла вскочила с дивана и замерла, сжав руки и глядя в одну точку, как бы пытаясь сосредоточиться.

- Я знаю, где Исаак Голдштейн прячет свои деньги, - объявила она. - Я видела, как, возвращаясь из одной поездки на побережье, он вытаскивал из своей повозки множество мешочков, относил их в дом и прятал под половицей.

- Каким образом ты могла это видеть? - поразился лорд Корбери.

Фенелла глубоко вздохнула.

- Я говорила тебе, что он отвратительный тип. У него есть два свирепых пса, которых он оставляет охранять дом, когда уезжает. Но он их очень плохо кормит. Надо полагать, он думает, что голодными они будут еще злее. Он и так держит их впроголодь, а уж когда уезжает, то и вовсе оставляет на три-четыре дня без еды, а иногда даже без воды.

- Вот негодяй! А ты-то здесь при чем?

- Я их подкармливаю.

- Подкармливаешь! - повторил он недоверчиво.

- Сначала я кидала им еду через забор, - объяснила Фенелла. - Теперь едва они меня увидят, как сразу начинают вилять хвостами, и я могу делать с ними все, что угодно. Разумеется, Исаак Голдштейн этого не знает.

- Ты уверена, что они не бросятся на тебя в один прекрасный момент? спросил лорд Корбери.

- Да они теперь готовы защищать меня от кого угодно! - улыбнулась Фенелла. - Неужели ты не видишь, Периквин, как это все упрощает? Мы заберем у Голдштейна деньги, заработанные нечестным путем, отдадим Джарвису и Саймону то, что им причитается, и, может быть, у нас даже что-нибудь останется на ремонт коттеджей.

- Ты что, предлагаешь мне совершить кражу?! - загремел лорд Корбери.

- Я предлагаю тебе отнять у богатого и раздать бедным, - возразила Фенелла.

- В жизни не слыхал подобного вздора! - кричал лорд Корбери. - Неужели ты полагаешь, что я опущусь до мелкого воровства?

- Ну что ж, если ты не сделаешь этого, Саймон останется в когтях этого мерзавца, - сказала Фенелла. - А Джо Джарвис впал в такое отчаяние, что запил, и теперь пропивает все, что ему удается заработать.

- Я думаю, вместо того, чтобы пить, лучше бы он попытался что-нибудь сделать, - заметил лорд Корбери.

- А что он может сделать? Свидетелей тому, как миссис Джарвис передавала Голдштейну деньги, нет. Просто всем в деревне известно, сколько она работала, откладывая каждый пенни для своего Джо. Все также знают, что она никогда не позволила бы своему зятю, которого едва знала, продать гостиницу и положить деньги себе в карман.

- Может быть, мне поговорить с адвокатом? - предложил лорд Корбери.

- А где ты собираешься взять деньги, чтобы с ним расплатиться? поинтересовалась Фенелла.

Лорд Корбери издал нетерпеливое восклицание и отошел к окну.

- Должна сказать, Периквин, что ты здорово постарел, - бросила она ему вслед.

- Что ты хочешь этим сказать? - вскинулся он.

- В прежние времена мы с тобой частенько пускались в рискованные предприятия, - ответила Фенелла. - Помнишь, как мы стащили все сортовые персики из оранжереи лорда-наместника, потому что его садовник очень задирал нос перед простыми людьми, желавшими принять участие в цветочной выставке, и делал все возможное, чтобы никто из них не получил приз? Часть персиков мы съели, а оставшиеся бросили в пруд. Никто так и не узнал, чья это была работа.

- Мы были тогда совсем детьми, - сказал лорд Корбери.

- А в другой раз мы взяли без разрешения лошадей твоего отца и отправились в Даунс посмотреть кулачные бои! Это был один из самых замечательных дней в моей жизни. Помнишь, какое это было захватывающее зрелище?

- О да, - ответил он. - Тридцать восемь раундов, и оба бойца так обессилели, что в конце едва могли поднять руку!

- Я помню, как мы потихоньку отвели лошадей обратно в конюшню, продолжала она, - а старый Сэм, ваш грум, так хорошо к нам относился, что не выдал нас. Когда твой отец спросил, где мы были, ты ответил, что ловили рыбу. По крайней мере, в те времена ты ничего не боялся!

- Черт тебя побери, я и сейчас не боюсь! Просто джентльмен не может опускаться до воровства!