Ким Уилкинз - Призрак острова 

На другом конце холла мои глаза отыскали Вали. Я махнул ему рукой.

— Брат! — воскликнул он, приблизившись ко мне и крепко пожав мою руку. Его язык заплетался от выпитого пива. — Ты вернулся. Столько времени прошло с тех пор, как я не видел тебя. Пойдем, сядем, выпьем.

— Вали, мне нужно поговорить с Одином.

Он посмотрел на меня изумленно.

— Прямо сейчас? Звучит очень серьезно.

— Это и есть серьезно. Где он?

— Нездоров.

— Пьян?

— Мы все пьяны. — Он жестом обвел комнату. — Возможно, если бы ты выпил с нами, то не был бы так серьезен?

Он косо смотрел на меня и улыбался. Я улыбнулся в ответ.

— Это слишком серьезное дело, чтобы ждать, когда он протрезвеет. Ну ладно, поговорю с ним утром, — сказал я.

Вали подтянул меня к себе. Небольшая группа людей окружила двух воинов из Мидгарда, которые показывали битву. Я наблюдал за их борьбой, за тем, как их копья сверкали в свете факелов. Один побежал за другим и проткнул его копьем, а потом раздались веселые возгласы, когда жертва упала на пол с грохотом и стоном. Победитель потянулся к чаше с пивом, пока его мертвого противника вытаскивали, размазывая по полу пятно крови.

Вали повернулся ко мне:

— Итак, брат, что это за серьезное дело у тебя? Что-то не так с христианами с острова?

— И да, и нет. Они не все христиане. Особенно одна женщина… — Я понятия не имел, как объяснить своему брату то, что я чувствовал. Я понимал, что каждая моя попытка будет восприниматься им так, будто я говорю на иностранном языке.

Вали ухмыльнулся, догадываясь.

— Красивая она?

— Я бы хотел взять ее в жены.

— Женщину из Мидгарда?

— Я люблю ее. — Я не мог смотреть в его глаза, боясь увидеть в них насмешку.

— Он не позволит тебе, — произнес Вали равнодушно, опустошая чашу.

— Ему придется разрешить, — сказал я.

— Почему бы тебе не найти кого-то еще? — предложил Вали, обводя помещение рукой. Он выбрал темноволосую женщину, стоявшую около вертела. — Как насчет нее?

— Никак. Никак, потому что Хала незаменима; она всегда будет для меня единственной.

— Удачи, — холодно, с усмешкой сказал Вали.

— Если он не позволит мне привезти ее сюда, тогда я уйду и останусь с ней там, — объявил я, ударив кулаком по столу. — Я не заключенный.

— Конечно, нет, — сказал Вали, глядя на меня косыми глазами.

Я поднялся.

— Брат, остальные разговоры я оставлю для Одина. У меня нет настроения ничего праздновать, поэтому сейчас я пойду спать.

Вали кивнул, отвернувшись. Там уже затевалась другая битва.

— Ложись спать со своей проблемой, Видар, и, может быть, утром тебе удастся ее решить.

Моя комната выходила окнами на северо-запад. Я зажег камин и лег около него; я смотрел на пламя долгие часы, снова и снова возвращаясь мыслями к своей проблеме. Я так сильно скучал по тебе. Я и не подозревал, что чье-то отсутствие может вызывать во мне такую боль. Я во что бы то ни стало должен был быть с тобой, я должен был получить благословение отца, чтобы привезти тебя с собой в Асгард. Ислейф не смог бы контролировать тебя здесь, в доме у моего отца. Я закрыл глаза и представил, что ты находишься рядом со мной. Только так я смог заснуть.

Я проснулся от разбудивших меня звуков. Что это? Было еще темно, но пение птиц говорило о наступлении нового дня. Затем звуки повторились.

Собаки.

Дикие псы, спущенные с цепи. Собаки отца, его верные стражники; размером мне по плечо, они слушались только отца. Их лай возвещал о том, что кто-то чужой приближается. Я побежал к двери, но она оказалась запертой с той стороны. Повернувшись к ставням и открыв их, я всматривался в туман.

Потом я увидел отца, скакавшего на лошади. Его поднятые плечи были укутаны в мех, и поблескивало лезвие топора, прикрепленного к седлу. Вали, мой вероломный братец, мчался за ним.

— Один! — закричал я, тщетно надеясь, что он не возьмет с собой собак. Они неслись к мосту. В Мидгард. К Хале. С первым лучом солнца Бифрост будет закрыт, а дверь не поддавалась, как бы я ни пытался ее открыть.

— Это не любовь, Видар, — крикнул Один, и ветер унес его слова. — Это всего лишь судьба.

Как могу я описать тебе ту агонию и ужас, которые принес мне тот день? К тому времени, когда мне удалось выбраться из комнаты — дубовый стол, на котором лежал валун, припирал дверь с другой стороны — был уже полдень. Мост был закрыт.

Я оседлал Арвака и стал ждать, когда сверкающие башни накроет первая тень сумерек. Мысли разрывали мою голову. Где-то в глубине души у меня еще теплилась надежда, хотя я знал, что ты уже мертва. Солнце садилось за моей спиной. Появился Хеймдалл, посмеиваясь надо мной и зная обо всем. По моему виду и так было все понятно. Мост был открыт, и я помчался в Мидгард.

Весь мир развалился на части.

Повсюду ощущался запах дыма и крови. Ледяная тишина висела в воздухе. Только дикий ветер завывал между деревьями. Сердце у меня в груди превратилось в замороженный камень.

— Один? — позвал я, — Вали? — Я направил Арвака в лес, в сторону лагеря. За моей спиной послышалось ржание лошадей и душераздирающий лай псов. Кто-то засмеялся, и моя семья скрылась за мостом.

Я был охвачен паникой. Арвак выскочил из леса, я увидел лагерь.

Вряд ли здесь осталась хоть одна живая душа. Дома были разорены. Церковь медленно догорала. Я подошел ближе. На дереве висел Ислейф, проткнутый копьями. Заглянув внутрь, я быстро отвернулся, попытавшись забыть навсегда, что я там увидел. Женщины и дети были повешены и обуглены и были похожи на страшных кукол. Среди них я не увидел светловолосой головы. Тебя там не было. Я почувствовал, как мои легкие наполнились воздухом. Возможно, тебе удалось сбежать.

Я направился в сторону фьорда и снова зашел в лес. Около воды я нашел останки людей. Пытались ли они сопротивляться или просто стояли, как загнанные олени, когда собаки рвали их на куски? Вздох непроизвольно вырвался из моей груди. Асбьёрн был приколот к дереву. Я подошел ближе. Его бледные глаза смотрели на меня, но в них не было осмысленного выражения. Он был еще жив, но я понял, что он уже не придет в сознание. Я достал копье и точным ударом в сердце прикончил его страдания. Он резко дернулся, на секунду придя в себя, но тут же упал назад замертво.

Я все еще не мог найти тебя.

Я набрал в грудь воздуха и позвал:

— Хала! Хала!

Может быть, мой отец и брат забрали тебя с собой в Асгард. Хотя я знал, как в Валяскьяльве обращались с пленниками, я все же обрадовался этой мысли. Если бы ты была жива, я мог бы помогать тебе, мог бы разговаривать с тобой, обнимать тебя. Если бы и ты стала мертвой, ты была бы навсегда отделена от меня.

Я собрал все свое мужество и направился в лес искать тебя. До последнего момента я надеялся, что ты выжила; убеждал себя, что это не ты, когда в лунном свете у подножия горы увидел твои светлые волосы.