Виктория Ростокина - Счастье в кредит. Книга 2

— Простите, — ехидно осведомилась Ирина. — Каких это ваших предков? — намекая на восточную смуглость Вианы…

Та повернулась к ней, окинув Ирину гордо прищуренным взором.

— Я имею в виду предков всех живущих на земле народов. Вам следовало бы знать, коль скоро вы занимаетесь философией, что такие традиции существовали и в вавилонской, и в авестийской, и в греческой, и в языческой славянской культуре, — холодно ответила она.

Мартынов даже прищелкнул языком от удовольствия — хорошо срезала эту занозу Ирку. И опять предупреждающе глянул на Ирину. Что это она ощетинилась, как ерш?

Андрей же бросал косые взгляды на сидящего напротив Евгения Ивановича и досадовал, что вокруг слишком много людей и не удается потолковать с ним об одной проблеме… Нет, не о денежной… Наверное, тот ждет, что Андрей опять попросит в долг… или будет мямлить об отсрочке… Приехал и сидит, напоказ болтая с Мартыновым, словно Андрея и нет в комнате.

Другое мучило Андрея и требовало незамедлительного вмешательства всесильного Е. И. «Хвосты» с летней сессии он хотя и сдал, но вопрос о возможном отчислении из института оставался злободневным. В МГИМО можно учиться только отлично. Есть, правда, другие способы удержаться, но они не для Андрея.

Поэтому он сидел как на иголках, пытаясь поймать взгляд Евгения Ивановича и намекнуть, что есть дело… наедине…

Но тот вел нескончаемый диалог с Мартыновым, начатый еще на крылечке.

— Извините, уважаемый Владимир Константинович, но все, чему вы учите их, есть лишь отвлеченно-умозрительные рассуждения о неких высоких материях. А существует еще и простая, материальная, жизненная философия. Руководствоваться принципами чести в наше время малопрактично. Принципы пользы — вот что выходит на первый план…

— Не могу с вами согласиться, — хмурился профессор. — Есть некоторые основы… идеалы, если хотите, которыми должен руководствоваться каждый элементарно порядочный человек.

— Ах, дорогой мой, — вздохнул Евгений Иванович. — Мы-то с вами живем в далеко не идеальном обществе. И им в наследство другого не оставим. Все идеалы, так называемые идеалы, — поправился он, — лишь ширма для прикрытия того, что выгодно протолкнуть в настоящий момент. И вы это прекрасно знаете. Сколько на нашей с вами памяти было уже этих «крушений идеалов»…

— Вот именно поэтому они не должны повторить наших ошибок, — горячо возразил Мартынов. — Может быть, они сумеют устроить все иначе… когда-нибудь… Скажу вам по секрету…

— И построить «Город Солнца», — усмехнулся Евгений Иванович. — Устроить разумное общество, кстати, весьма просто. Надо лишь, чтобы каждый член этого общества был полезен другому. И находился на своем месте. И подчинялся общей цели…

— Вы хотите сказать, что цель оправдывает средства? — воскликнул профессор.

Виана мягко положила руку на его ладонь и слегка сжала ее. Он не на шутку разволновался. А ведь всего лишь пустопорожняя болтовня. Вечно эти мужчины вгоняют себя в социальные рамки, споря о переустройстве… Решают мелкие сиюминутные проблемы и не видят глобальных…

— А лес у вас тут далеко? — перевела она разговор на другое.

— К сожалению, — ответил Владимир Константинович.

— Папа! — неожиданно поддержала Виану Ирина. — О чем речь? Далеко… У тебя же машина!

Она вскочила. До смерти уже надоела эта нудная болтовня, и постная Наташина физиономия, и ее тихий шепот:

— Андрюшка, тебе еще положить?.. Ты же голодный…

Клуша! Подвязалась фартучком!

Ирина бросилась в коридорчик, завозилась, стаскивая с антресолей корзину.

— Правда! Поехали в лес! — возбужденно говорила она. — Грибов насобираем! Как нажарим вечером с картошечкой, а, папка?

Наташа просияла и захлопала в ладоши.

— Ой! Здорово!

— Мы в одну машину не поместимся, — резонно заметил Евгений Иванович.

— Ничего, потеснимся, — ляпнула Наташа. — Я сяду Андрею на колени.

Ирина быстро глянула на Андрея. Тот едва заметно пожал плечами.

— Ну зачем же, — Евгений Иванович поднялся. — Ирину я возьму в мою «Волгу». Не откажетесь быть моим штурманом?

Ирина досадливо вздохнула и процедила:

— Не откажусь…

Они разбрелись по осеннему лесу, шурша опавшей листвой и весело переаукиваясь.

— Какие грибы? — смеялся Владимир Константинович. — Их уже спозаранку все собрали.

Он показал Виане торчащую у тропинки ножку от аккуратно срезанного гриба.

— Ах, какая разница! — беспечно воскликнула Виана. — Давайте просто гулять!

Она подбежала к огромному старому дубу и обхватила его обеими руками. Погладила шершавую потрескавшуюся кору…

— Идите сюда, — велела она Мартынову. — Давайте руку. Чувствуете?

— Что? — Он с улыбкой смотрел на нее. Расшалилась, как девчонка… Словно помолодела лет на двадцать…

— Такой умный… такой разумный… — лукаво усмехалась Виана. — А всему вас учить надо! Сосредоточьтесь… Представьте: там внутри течет живительный сок. Дуб вытягивает его из земли могучими корнями… Этот сок питает его крону, доходит до каждого отдельного листика… Дуб копит этот сок, концентрирует его в себе, запасает на долгую мрачную зиму… Ну, попросите его, попросите дать вам капельку…

Наташа, незаметно для себя, углубилась далеко в лес, сойдя с тропинки и бредя напрямик. Некоторое время она видела мелькающие за деревьями фигуры Андрея и Ирины, но потом потеряла их из вицу.

Ей хотелось побыть одной. И не смеяться и шалить, как Виане, а просто молча слушать шуршащую тишину и вдыхать прозрачный, словно звенящий воздух. Остро пахло прелью и грибами… Они то и дело попадались Наташе на глаза — крепенькие, на толстых ножках, с прилипшими к шляпкам листиками и хвойными иголками. Сколько их тут… Наташа иногда нагибалась и срезала особо привлекательные. Кулек скоро наполнился почти доверху. И возникало азартное чувство охоты, глаза не могли оторваться от влажной земли, шаря в поисках выступающего из-под приподнятого листочка краешка очередного лесного красавца…

Евгений Иванович единственный остался около машин. Его элегантный костюм и легкие туфли не были приспособлены для прогулок по лесным чащобам. Он неспешно мерил шагами полянку, покуривая и прислушиваясь к далеким возбужденным голосам и смеху своих спутников.

А Ирина с Андреем, с удивлением обнаружив, что Наташа свернула с тропинки и углубилась в лес, не обращая на них ни малейшего внимания, переглянулись и поспешили в противоположном направлении.

Как пожалела Ирина, что захватила с собой большую корзину. Ей явно было не до сбора грибов. Едва лишь кустарники и деревья скрыли их с Андреем от глаз окружающих, они бросились друг к другу, как две голодные собаки.

Андрей нетерпеливо сжал ее в объятиях, прильнув к ее пухлым дразняще горячим губам.