Сьюзен Льюис - Классная штучка

Дженнин высвободилась и поочередно обвела взглядом обоих друзей.

- Ну что? - спросил Нил, ухмыляясь. - Кто из нас окажется счастливчиком?

Дженнин улыбнулась и, взяв свой стакан, стала медленно потягивать виски. Потом, допив до конца, отставила стакан в сторону.

- Ну так что? - пробасил Шон внезапно охрипшим голосом.

Дженнин шаловливо хихикнула и отбросила волосы со лба.

- А как насчет вас обоих? - задорно спросила она.

Парни остолбенели. Первым пришел в себя Шон, губы которого расплылись в широчайшую ухмылку. Затем Нил кивнул и пожал плечами.

- А почему бы и нет? - промолвил он. - Лично я не против.

- Тогда я заберу свою шубку, - сказала Дженнин и встала.

ГЛАВА 7

Не желая беспокоить Элламарию, которая продолжала спать, Боб тихонечко сполз с кровати и босиком прошлепал к окну. Взглянул на часы. Так, без десяти три - времени, чтобы добраться до вокзала, было ещё предостаточно.

Снаружи слышались веселые возгласы прохожий, возвращавшихся с рождественскими покупками с Кингз-роуд. Облачившись в халат, Боб отправился в кухню, чтобы приготовить кофе.

Сегодня днем репетиции не было. Он назначил ближайшую репетицию на понедельник, за день до кануна Рождества, после чего до 29 декабря все разойдутся отдыхать. Пока Боб был доволен своими актерами, хотя Морин Вудли, на его взгляд, могла бы вносить в свою игру и побольше души. Придется, наверное, поработать с ней отдельно. Но вот только откуда ему выкроить время? В феврале "Колизей" уже даст премьеру "Дона Джованни" в его постановке, а Олд Вик едва ли не на коленях умолял его поставить "Бесконечное путешествие в ночи". В довершение всего ему предложили делать фильм, о котором он давно уже мечтал. А ведь прошло уже больше двух лет с тех пор, как вышел его последний фильм "Помните воскресенье?", удостоенный престижной награды.

Поставив на стол кофейные чашечки, он заметил альбомчик с фотографиями, который оставила Элламария. Дожидаясь, пока закипит чайник, он взял альбомчик и принялся перелистывать. Лицо его сразу же осветилось улыбкой. Этим фотографиям было уже больше двух лет; они с Элламарией сделали их во время поездки в Шотландию, куда тайком удрали. "Наш медовый месяц", так называли они свой безмерно затянувшийся уик-энд. Это и вправду получился настоящий медовый месяц. Боб навсегда запомнил, как на заходе солнца они впервые предавались любви на горном склоне, поросшем вереском. Он и сейчас словно наяву видел, как матово белела среди изумрудной зелени и пестрых цветов нежная кожа Элламарии, как они неистово сливались в объятиях. Сглотнув комок, Боб припомнил, как думал тогда, что любить сильнее невозможно. И все же, признавался он самому себе, сейчас его любовь к Элламарии, вспыхнув с новой силой, стала ещё крепче. Вот и фотография мистера и миссис Дафф, владельцев крохотной и уютной гостиницы, в которой они тогда останавливались. А вот они же, смеющиеся - Элламария специально насмешила их, состроив потешную гримаску. И вдруг ему сделалось грустно он понял, что именно неопределенность в их отношениях и неуверенность в завтрашнем дней вынуждали Элламарию искать утешения в прошлом. Однако уже в следующий миг Боб разразился смехом, глядя на безнадежно размазанный снимок, на котором был запечатлен он сам верхом на очаровательной гнедой кобылке...

О черт! Как же он мог забыть? Ведь он должен был заехать днем к Шайдерсу, чтобы забрать для Линды новые сапоги для верховой езды. И где, кстати, её список того, что он должен был купить в "Хэрродзе"? Неужто он его в театре забыл? Дьявольщина - значит придется вернуться туда. Он ведь к тому же и её подарок там оставил. Проклятье! Боб снова посмотрел на часы. Нет, не успеть - придется отложить на завтра. А его мать тогда переночует у него здесь, в Лондоне. Но вот только Элламарии он, конечно, ничего об этом не расскажет. Он вздохнул. Насколько легче ему было бы жить, сумей он остаться в Лондоне с Элламарией. Ему будет чертовски недоставать её на Рождество, однако сейчас бесполезно огорчаться из-за этого - иного выхода у него все равно нет.

Чайник, вскипев, отключился, и Боб насыпал в чашечки по ложке растворимого кофе.

- Боюсь, молока у меня нет, - послышался голос.

От неожиданности Боб подпрыгнул и обернулся. Элламария стояла в проеме двери. Совершенно голая!

- Ничего, черный попьем, - сказал Боб, продолжая смотреть на неё во все глаза. Лицо её ещё было немного заспанным, а пышные волосы растрепались, рассыпавшись по обнаженным плечам. Не ожидавший этого, Боб пожирал глазами её нагие прелести.

Угостив его понимающей улыбкой, Элламария приблизилась к нему и обвила руками его шею. Боб жадно обхватил её и, прижав к себе, начал покрывать поцелуями её лицо; при этом его руки, не переставая, ласкали её нежную кожу. В ответ Элламария прильнула к нему всем телом. Чувствуя, как быстро пробуждается желание, он принялся ласкать её груди, легонько тискать соски. Затем, наклонившись, он начал целовать её грудь. Элламария закрыла глаза и запрокинула голову, её острые ногти впились в его спину.

Но Боб внезапно отстранился. Он вспомнил, что завтра должен возвратиться к жене, и не хотел, чтобы на теле остались уличающие отметины.

Чмокнув её в кончик носа, он прошептал:

- Ты просто ненасытная.

- Я знаю, - улыбнулась Элламария, проскальзывая рукой под его халат. В следующее мгновение она обхватила его пробуждающийся член и начала умело ласкать его. У Боба перехватило дыхание. Подняв голову и зажмурившись, он отдался сладостным ощущениям. Элламария с торжествующей улыбкой наблюдала, как меняется его лицо. Наконец, не выдержав терзаний плоти, Боб потянулся к ней, но Элламария ловко отпрянула в сторону и - одним неуловимым движением распахнула его халат. Боб даже не попытался помешать ей, и халат свалился на пол. Элламария начала целовать его в шею, затем в грудь, постепенно спускаясь ниже и ниже. Боб стоял ни жив, ни мертв. Только шумно и судорожно дышал.

Элламария опустилась на колени и принялась, поглаживая руками его ягодицы, покрывать поцелуями его живот. Затем на мгновение оторвалась от него и подняла голову. Боб поспешно посмотрел на неё - Элламария лукаво глядела на него, облизывая свои пухлые губки. Боб крепко ухватился за край стола и застонал, предвкушая, как её жаркие губы сомкнутся вокруг его страждущей плоти. И Элламария не обманула его ожиданий. Сначала она начала покрывать легкими поцелуями внутреннюю поверхность его бедер, затем принялась игриво захватывать губами яички, поочередно втягивая их в рот и облизывая.

Бобу уже казалось, что он вот-вот взорвется, когда Элламария стала проводить язычком вдоль его вздыбленного члена, то и дело легонько покусывая его. Затем взяла его в руку и принялась поглаживать, покачивая из стороны в сторону и одновременно согревая его своим дыханием.