Сьюзен Льюис - Одержимость

Через неделю после возвращения из свадебного путешествия Корнелия умерла. Это потрясло нас обоих, естественно, Филиппа особенно. Не меньшим потрясением были и деньги, которые она нам оставила. Мы смогли купить квартирку в Лондоне, в стороне от Кингз-роуд. В конце шестидесятых было такое местечко, возможно, существует и сейчас. Через два месяца мы туда переехали, и обнаружилось, что я беременна. Я испугалась, Филипп плясал от восторга. К тому времени он уже работал в городском банке и неплохо зарабатывал. И мы могли себе позволить нормальную семью, он настаивал. А когда я увидела, как он счастлив, тоже обрадовалась. И через восемь месяцев — о, что это был за миг, как он гордился! — акушерка вручила ему новорожденную дочь.

Кори скорчила гримаску.

— Через десять дней Филипп забрал нас с тобой из больницы, но на нашей квартирке я увидела объявление: «Продается».

— Да, — сказал Филипп, — мы переезжаем. Надо купить дворец нашей принцессе.

Кори подалась вперед, взяла мать за руки, когда та, тяжело вздохнув, уставилась на скомканный в руках носовой платок.

— Ну хорошо, не надо больше вспоминать, — мягко произнесла Кори.

Эдвина покачала головой.

— Знаешь, — продолжила она, — мы так и не попали в этот дворец. Однажды вечером, когда он возвращался с работы домой, его убили. Тебе было три месяца.

Кори взглянула на мать, отчаянно жалея, что заставила ее вернуться в прошлое. До сих пор, через двадцать четыре года, Эдвина все еще испытывала страшную боль утраты.

— Адвокат Филиппа занялся мной, — хрипло сказала Эдвина. — Продал квартиру, — я не могла в ней жить, потому что воспоминания…

Да, Кори понимала. Все, что осталось от того времени, — свадебная фотография над кроватью матери, и, разглядывая старый снимок, Кори становилось ясно — она больше похожа на отца, чем на мать.

— Итак, мы с тобой переехали в Эмберсайд, — заключила Эдвина. — Хотя мне здесь жилось неплохо, я иногда думала, не лучше ли было ради тебя остаться в Лондоне.

— Мне тоже здесь было хорошо, — заверила ее Кори.

— Но сейчас — не слишком, моя дорогая, а я хочу видеть тебя счастливой. Такой же счастливой и влюбленной, какими когда-то были мы с твоим отцом.

Вечером, уложив Эдвину спать, Кори позвонила Кевину Форману, сыну местного мясника. Кевин был неравнодушен к ней еще со школы, и хотя при взгляде на него сердце ее не билось учащенно, он ей немного нравился. Она и раньше бегала к нему на свидания, иногда ей бывало хорошо в его компании, и если постараться, не возникнет ли что-то большее?

— Ты хочешь куда-нибудь пойти? — спросил Кевин, узнав ее голос.

Кори подумала минуту, пытаясь не раздражаться, — снова, как всегда, приходится решать ей. Ох, унесли бы ее в ночь, напоили, накормили, закружили в танце, смотрели бы на нее с обожанием, стискивали в страстных объятиях — как хочется испытать настоящее удовольствие!

— Как насчет кино? — предложила она, вспомнив о «Саут Бэн Шоу» голливудского кинорежиссера Кристоса Беннати. Они с Полой питались слухами, долетавшими до их поселка из мира шоу-бизнеса, и Кори не прочь повнимательнее присмотреться к женщине, с которой, судя по всему, у Беннати любовная связь. — Можно посмотреть фильм с Анжеликой Уорн.

— Ну, если он не слащаво-сентиментальный.

— Это фильм Беннати, — подобравшись, проговорила Кори.

— А, того парня, что сделал «Стрейнджер»? Хорошее кино. Ладно, пошли глянем. Я заскочу за тобой завтра вечером в шесть тридцать.

Кори явно поразила осведомленность Кевина, но очень скоро она почувствовала, что ошибается в нем, ибо имя Беннати так же на слуху, как имена Скорцезе и Коппола.

Кевин прикатил за ней на отцовском «вольво». Кори искоса посматривала на него. Он произвел на нее впечатление и даже удивил — постарался нарядиться ради нее. Никогда раньше она не видела элегантной кожаной куртки с искусно подбитыми плечами на этом худощавом парне; мешковатые брюки скрывали худые костлявые ноги. Ростом в шесть футов и три дюйма, он был выше Кори, и это ей особенно нравилось, поскольку при своих пяти футах и девяти дюймах она смотрела сверху вниз на всех мальчиков, с которыми встречалась в школе. К сожалению, Кевин не блистал красотой, хотя его длинное и всегда бледное лицо сегодня казалось чуть розовее, и он довольно щедро плеснул на свой подбородок с ямочкой одеколоном «Саваж», отправляясь на свидание. Улыбаясь про себя, Кори размышляла, долго ли он торчал перед зеркалом, причесывая болотно-рыжие волосы, которыми всегда так гордился, прежде чем сказать себе: «Ну что ж, готов сразить наповал».

Кори тоже слегка преобразилась — густые волосы, обычно распущенные по плечам, девушка заплела во французскую косу, карандашом подвела глаза, припудрила нос, скрывая веснушки, мазнула помадой по губам, но перед выходом стерла. Не любила она этого — никак не могла подобрать цвет. В голубых шортах до колен, обтянувших упругие бедра, она выглядела весьма сексуально. Единственное, о чем Кори потом пожалела, — она не надела свитер на полосатую красно-синюю майку.

— Чертовски холодно, — бросила она Кевину, выходя из машины.

— Да, отвратная погодка, — опуская в карман ключи от машины, откликнулся Кевин. Он двинулся рядом с Кори, она посмотрела на него и улыбнулась, ожидая услышать что-то пооригинальнее. Ну может, даже комплимент. Но Кевин молчал. Кори натянула шарф до самых ушей, и они направились к кинотеатру. Он понес что-то смешное про случай на скотобойне, Кори изображала восхищение, слушая вполуха. Конечно, разговоры о расположении свинячьих кишок мало соответствовали ее романтическому настроению, и, еще не решив окончательно, что будет между ними после кино, она тем не менее не хотела разрушать любовные надежды мясницкими беседами. И, неожиданно для самой себя затрепетав от предвкушения, сжала его руку.

— Поп-корн? — спросил Кевин, заплатив за билеты и поколебавшись, брать ли у Кори деньги.

Кори пожала плечами:

— Почему бы и нет?

Он купил ей большой пакет, себе шоколадное мороженое, и они прошли в зал.

Кори никак не могла сосредоточиться. Она пару раз уже видела Анжелику Уорн, и ей всегда казалось, что актрису чрезмерно расхваливают. Но сегодня, глядя на экран, Кори могла думать только о том, как, наверное, здорово иметь такого любовника, как Кристос Беннати, и жить в Бел-Эйр. Девушка почему-то не сомневалась, что актриса обитает именно там. И как же это замечательно — добиться такого успеха, обожания публики, обладать потрясающим мужчиной! Она все еще предавалась мечтам, когда Кевин протянул руку, обнял и уткнулся ей в ухо. Она откинула голову, воображая, что это Беннати, Де Ниро или Рэдфорд, и так расфантазировалась, что вздрогнула от грубой действительности, когда Кевин вдруг вынул носовой платок и высморкался.