Кристин Эллис - Грохочущие воды Ниагары

— Дружить с этим… Ну да, как же, она знает его с детства. Еще с тех времен, когда жила в Оттаве.

— Да, а что?

Как ему так быстро удается улавливать мои мысли? Он вдруг кинул на меня быстрый взгляд.

— Айрис, ты же не думаешь, что они с Шарбонье… — Он кисло улыбнулся. — Ягненочек ты мой, Патрис Шарбонье не интересуется женщинами. Вот уж кто Стиву не соперник. Я склонен подозревать, что Николь отвела ему роль исповедника.

Когда до меня дошел смысл его слов, я не слишком удивилась, зато обиделась, что меня назвали «ягненочком». И тут же в голову пришла другая мысль.

— Значит, ты не из-за этого разо… — Я прикусила язык, проклиная себя за неосторожность.

— Ты имеешь в виду, почему я разорвал нашу с Николь помолвку? Мел или Брон наверняка тебе уже все разболтали.

— Прости. Это не мое дело, я знаю, — быстро сказала я.

— А может быть, и твое.

Я взглянула на него. Он смотрел на меня сверху вниз, и я как-то сразу напряглась и застыла, едва дыша.

— Не было ничего такого, что бы вынудило меня разойтись с Ник, — задумчиво проговорил Карл. — Просто я в один прекрасный момент вдруг понял, что больше не люблю ее. Она красавица, но кроме физической привлекательности нужно что-то еще, чтобы сохранялась свежесть чувств, понимаешь? А наши отношения себя исчерпали; у нас с Николь не нашлось ничего общего. Даже не знаю, любил ли я ее вообще или мною двигало только сочувствие.

— Сочувствие?

— У нее было печальное детство, по крайней мере, так она говорит. Ее отец эмигрировал из Франции, но так и не нашел здесь работу. К тому времени, когда Николь исполнилось десять, он уже вовсю пил. Мать ее была наполовину индианка. Может быть, поэтому она так необычно смотрится. Дом держался целиком на матери; правда, по вечерам она еще подрабатывала в ресторане официанткой, но они все равно едва сводили концы с концами. Должно быть, туго им приходилось. Брат Ник уехал, как только ему стукнуло четырнадцать. Сбежал. Так они больше и не виделись, по-моему, хотя временами переписываются.

— Она сказала, брат в Ванкувере.

— Ну, Ник и сама уехала, едва ей минуло шестнадцать. Как она жила эти несколько лет — одному господу Богу известно; хотя могу себе представить. — Карл бросил на меня испытующий взгляд. Думал, я буду шокирована? Видно, он позабыл, что я собственными глазами наблюдала, как живут люди из низших слоев общества. — Она ничего толком не умеет, у нее никакой квалификации. Держи язык за зубами, Айрис. Она сказала мне, что подделала документы, чтобы получить это место в школе. Хотя французский-то она, естественно, знает.

— Бедная Николь, — невольно прошептала я. Со мной жестоко обращались, я пережила разочарование в жизни, но отчасти по своей вине. Мне никогда не приходилось бороться за свое существование или выбираться из низов на хотя бы минимально приличный уровень. Николь внезапно предстала передо мной в ином свете. — Стив по-настоящему ее любит, — заметила я.

— Да, по-моему, тоже. Бедняга.

Я прекрасно поняла, что он имел в виду, но, может быть, Стив считает, что быть женатым на Николь — уже огромное счастье, и поэтому так терпеливо сносит все ее выходки, капризы и требования. И я его понимала. Разве я не до такой же степени потеряла голову, влюбившись в Бивана? Я готова была прощать его до бесконечности, так что едва не перестала себя уважать. А теперь отдалась на милость другой эмоции, такой же неправильной и глупой, — демону ревности. Не сознавая, что говорю, я вдруг ляпнула:

— Ну что ж, неудача с Николь уже давно позади. Эмили Хейс — совсем другой человек.

— Эмили? Ты, собственно, о чем?

Глаза и голос Карла заледенели, и я сдрейфила.

— Я… Я только… Просто Брон, и Мел тоже… Все вокруг думают, что вы с ней… — Я смутилась и разгневалась одновременно.

— У Брон с Мелани навязчивая идея меня на ком-нибудь женить. Не начинай и ты, пожалуйста.

— Я и не начинаю… Мне и в голову… То есть…

— С тем же успехом я могу обвинить тебя в том, что ты хотела оставить себе это сказочное украшение, которое прислал Уильямс. Может быть, жалеешь, что вернула?

Мы смотрели друг на друга. В комнате стояла напряженная тишина; ветер бросал в оконное стекло горстья снежной крупы.

— Я правда хотела от него избавиться, — выдохнула я. — Браслет забрала мама, разве она тебе не сказала? Она собиралась отдать его сама и настоять на том, что Бив ко мне больше не имеет никакого отношения.

Карл как-то сразу расслабился, глаза потеплели, и он печально улыбнулся.

— Хорошо, прости, что я такое сказал. Прощаешь? И если правда хочешь знать — да, я рад, что не женился на Ник. А что касается Эмили, то мы с ней просто дружим — и все. Она очень любила одного человека. Но ничего не вышло. Я ей очень сочувствовал, она была просто на грани. Вот почему я стал ее понемногу развлекать. Чтобы помочь ей с этим совладать. Эмили — очень достойная девушка.

— П-понятно. — Я вдруг ощутила себя гусеницей, на глазах у которой Алиса откусила кусочек гриба и уменьшилась в несколько раз. Эта ничего не выражающая фраза «очень достойная девушка» убедила меня в том, что, собственно, ничего и не было. Если мужчина любит женщину, он никогда не скажет о ней «очень достойная».

— Не будем ссориться, Айрис, — теперь в его тоне преобладала мягкость. — Меньше всего на свете мне хочется тебя огорчать. — Он помолчал. — То есть даже наоборот, я подарил бы тебе все, что ты захочешь, если бы только мог. Например, браслет, взамен того, что ты вернула Уильямсу…

— Карл…

— Нет, дай мне договорить. Я, наверное, дурак из дураков, что не удержался и говорю прямо сейчас, но есть еще одна вещь, которую я бы тебе подарил, если бы только знал, что тебе этого хочется.

— Что, Карл?

— Простое золотое кольцо.

Мы молча смотрели друг на друга, а затем я вдруг оказалась в его объятиях, и через мгновение мы уже лихорадочно целовались. Все произошло как по мановению волшебной палочки.

— Я хотел подождать, пока ты не разберешься со своими чувствами к Уильямсу, — сказал Карл.

— Уже разобралась.

— Значит, ты выйдешь за меня замуж?

— Да, милый. Да, да, да.

Мы сидели на софе, обнявшись, строили планы и шептали друг другу всевозможные удивительные нежности, которыми всегда, наверное, делятся возлюбленные, а в комнате смеркалось, и снег за окном шел все сильнее и сильнее. Внезапно Карл вздрогнул и посмотрел на светящийся циферблат своих часов.

— Господи, Николь! Я совсем про нее забыл. Милая, прости меня, но надо позвонить Патрису в салон, убедиться, что она благополучно доехала. Когда Стива нет, я вроде как за нее отвечаю.

Пока он набирал номер, я зажгла свет и задернула шторы. Большие сугробы укрыли все вокруг белым. Наш волшебный час миновал, и я тоже забеспокоилась, как там Николь, особенно когда услышала: