Линда Дэвис - Гадюшник

Баррингтон согласился, что торговые операции Фиери выглядят подозрительно. В свою очередь, у него было чем поделиться с Бартропом. Неделю назад ему позвонил Джонатан Гилби, глава аудиторской фирмы «Даусон Лейн». Оказывается, один из младших клерков фирмы недавно сообщил ему, что в управлении внешней торговли одного крупного американского банка в Сити, а точнее в отделе, занимающемся спекуляциями с недвижимостью, происходит нечто странное. Спекуляции с недвижимостью, пояснил Баррингтон, означают, что банк передает некоторую часть собственного капитала биржевым маклерам, которые распоряжаются им таким образом, чтобы «занять позиции», то есть играть на бирже от имени банка. Это, в общем, исключение, обычно бывает иначе: выходя на рынок, банк действует по поручению своих клиентов — страховых компаний, пенсионных фондов, промышленных фирм, а нередко и от имени других банков — покупая и продавая по их поручению валюту. Спекуляции с недвижимостью представляют для банка большой риск, но, с другой стороны, обещают и большую прибыль.

Покончив с комментариями, Баррингтон вернулся к своему рассказу. Сотрудник «Даусон Лейн», занимаясь вместе с другими аудиторской проверкой Интерконтинентального банка (сокращенно ИКБ), обратил внимание на то, что его недавние доходы от внешнеторговых спекуляций подозрительно подскочили. И когда Баррингтон попросил Маркуса Айлярда, главу управления по контролю за рыночными операциями ИКБ, проверить, в чем дело, выяснилось, что подозрения юного аудитора небезосновательны. Айлярд обнаружил наличие некой схемы. Крупные доходы поступали непосредственно после интервенции ведущих банков на зарубежных рынках, а также иных акций, на которые рынок всегда реагирует весьма чутко, например, изменение процентных ставок. И в общем-то это совершенно нормально. Интервенция и процентные ставки являются и причиной, и следствием колебаний на мировых рынках. Именно в процессе этих колебаний зарабатываются и теряются самые большие деньги. Но в данном случае уж больно велики были суммы, а также определенная регулярность в их поступлении; это и заставило насторожиться, заподозрив, что кто-то из сотрудников ИКБ использует конфиденциальную информацию. Если это действительно так, то утечка подобной информации могла — тут у Баррингтона с Бартропом не было никаких разногласий — происходить только на самом верху. Возникает подозрение, что исходит она из самого сердца финансовой системы. А в результате может обнаружиться связь между одним из главарей итальянской мафии и каким-нибудь пользующимся весьма солидной репутацией банком в Сити.

Баррингтону все это явно не нравилось. Меньше всего ему хотелось защищаться на собственном поле. Перед Бартропом, напротив, возникали манящие перспективы. За последние недели лучшей новости у него не было. Он поднялся с кресла.

— Мне пора, господин президент. — Он протянул Баррингтону руку. — Был бы весьма признателен, если бы в ближайшие дни вы ни с кем не говорили об этой истории с ИКБ. У меня тут возникла кое-какая мысль, которая и вам может показаться интересной. Позвоню завтра или послезавтра.

Президент пожал Бартропу руку и проводил его до двери, после чего снова уселся в кресло и задумчиво посмотрел на нависшее над Сити небо. Ему никак не удавалось понять, что же за человек Бартроп. Он, несомненно, привлекал своей живостью, за ходом и поворотами его мысли было интересно наблюдать, но нередко эти же самые повороты приводили собеседников в немалое замешательство. Всякий раз, встречаясь с Бартропом, что, впрочем, бывало нечасто, Баррингтон ощущал в нем некую ясную целеустремленность. Какова, собственно, эта — явно крупная — цель, Баррингтон понять не мог. А вдобавок сегодня ко всему прочему пришлось задуматься, какую роль этот великолепный ум уготовил ему лично. Ни воображения, ни властной способности распоряжаться людьми Бартропу было не занимать. Несмотря на высокое положение в Сити, Баррингтон не был подозрителен, но к Джеймсу Бартропу относился с чрезвычайной настороженностью.

Что еще за мысль пришла ему в голову? Наверняка что-нибудь замечательно хитроумное, а от него, Баррингтона, требуется только молчаливое согласие. Ну что же, в границах разумного, он готов содействовать. С друзьями ссориться глупо, да к тому же в данном случае интересы совпадают — или по крайней мере ему так кажется. Будь Баррингтон наделен даром предвидения, он пошел бы совершенно иным путем сравнительно с тем, что уготовил ему в своих планах Бартроп.

На следующий день, в половине двенадцатого ночи, они снова встретились дома у президента, после того как тот вернулся с официального ужина. На сей раз Бартроп вроде бы темнить не стал и сразу взял быка за рога:

— Так вот, о наших делах, господин президент. У меня есть предложение, которое должно устроить нас обоих.

Баррингтон кивнул Бартропу на кресло и сел сам, приготовившись слушать.

— Похоже, между Фиери, за которым гоняюсь я, и ИКБ, входящим в сферу вашей компетенции, существует некая связь. Но даже если это и не так, вам ведь все равно придется заняться Интерконтинентальным, верно? — Он остановился. Баррингтон кивнул в знак согласия. — Если не ошибаюсь, все эти мошенники, орудующие в Сити, буквально растворяются в воздухе, стоит лишь начаться проверке.

— Пожалуй, что так, — признал Баррингтон. — Оптимально, конечно, поймать их с поличным. Тогда у вас появляются железные доказательства и отпереться будет трудно. А подозрения и впрямь могут быстро рассеяться, когда просто начнется проверка. Само собой, приходится думать и о невидимых жертвах мошенничества, — продолжил Баррингтон, садясь на своего конька и как бы призывая собеседника посочувствовать тем трудностям, с которыми сталкивается Английский банк, определяя политику Сити. — Надо иметь в виду, что фирмы с солидным положением, да и частные лица, весьма неохотно признаются в том, что их провели. Репутация им дороже денег. Так что порой бывает неимоверно трудно убедить их содействовать проверке.

— Могу себе представить, — заметил Бартроп, возвращаясь к главной теме. — Стало быть, чтобы не спугнуть мошенников и поймать их с поличным, идеально было бы поставить на место аудитора кого-нибудь из наших людей. — Он замолчал, внимательно глядя на Баррингтона.

— Вы имеете в виду тайного агента? — резко спросил тот.

— Вот именно, — с улыбкой сказал Бартроп. — А поскольку у нас в Фирме нет людей, занимающихся внешней торговлей, я был бы весьма признателен вам за любое предложение на этот счет. — Он помолчал, давая Баррингтону возможность осознать суть проблемы.

Баррингтон сидел, слегка склонив голову набок и настороженно, но с явным интересом глядя на собеседника.