Лиза Альтер - Непутевая

Доктор покрутил в руках этот искусственный фалос, зачем-то понюхал и покачал головой. Вибратор был включен на максимальную скорость. Лаверна наверняка достигла окончательного оргазма.

Доктор, седовласый мужчина средних лет, посмотрел на нас и протянул:

— Это… как бы сказать… это… — Он отложил вибратор и стал снова осматривать Лаверну.

— Ваша подруга без сознания, — наконец сказал он. — У нее электрический шок от этого… гм-м… Плюс надышалась дымом. Нужно немедленно отвезти ее в больницу. Если угодно, могу предоставить свой снегоход.

На следующий день я позвонила в Нью-Йорк своему поверенному и рассказала о причиненном пожаром ущербе. Он сказал, что свяжется со страховым агентом, обслуживающим этот район.

Однажды вечером я осталась дома одна. Лаверна уехала в Чикаго пересаживать кожу на бедрах, а Эдди, Этель и Мона отправились на соседнюю ферму. Женщина, приезжавшая к нам на фестиваль, родила и через приятеля пригласила нас отпраздновать такое событие. Я решила не ехать. Села у окна и стала слушать, как гудят за прудом машины.

Мое одиночество оказалось недолгим. Во дворе послышался рев, я вышла на крыльцо и увидела Айру. Подумав, что агенты ФБР не бывают так обаятельны, я улыбалась:

— Привет!

— Привет. Я слышал, у вас неприятности?

— Да, есть немного.

— Не возражаете, если я войду посмотрю? Я уже составил страховой полис на случай пожара, но нужен отчет.

Поверенный говорил, что свяжется со страховым агентом. Вряд ли Айра Блисс так ловок, что притворяется им, чтобы учуять спрятанную Моной марихуану. Я внимательно посмотрела в его приветливое лицо и пригласила войти.

Мы поднялись в спальню Лаверны. В разбитое окно дул холодный ветер. Айра увидел почерневший угол и присвистнул.

— Удивительно, что не сгорел весь дом. Ваше счастье, потому что пожарные были в ту ночь заняты.

Он расстегнул куртку и достал из кармана рубашки авторучку и маленький блокнот.

— Вы приглашали специалиста составить смету?

— Нет. А как…

— Нужны два экземпляра. Похоже, у вас неисправна проводка. Вы не включали в тот вечер какой-нибудь мощный прибор? Кофеварку, еще что-нибудь?

— Нечто в этом роде…

— Так так. Конечно, в этом все дело. Хорошо, что вы сумели погасить огонь. — Он захлопнул блокнот и неожиданно спросил: — Вы всегда… э… жили с женщинами?

Вспомнив предупреждение Эдди, я решила раз навсегда отшить его.

— Да. У меня отвращение к мужчинам.

Он с новым интересом посмотрел на меня. Господи! Я в нем ошиблась. Существуют мужчины, да и женщины тоже, которые считают, что их обаяние способно заставить клены пустить сок в середине зимы. Айра был явно из таких.

— Знаете, — торопливо заговорила я, — я долго думала о страховке. (Я и правда долго думала об этом и решила привести свои дела в порядок, оставив все Эдди и ферме Свободы.) — По-моему, это хорошая мысль.

Айра расплылся в улыбке.

— Конечно! — Он снова раскрыл блокнот. — Я тут прикидывал, можете выбрать… — Он повернулся, чтобы показать записи в блокноте, но задел меня плечом, и, потеряв равновесие, я упала прямо на кровать Лаверны. Ногой я зацепила его колено, и он тоже упал.

Мы замерли. Мое лицо уткнулось в курчавые волосы у него на груди…

— Я так и знала! — услышала я.

Я оттолкнула Айру и бросилась вниз.

— Эдди! Это не то, что ты думаешь!

Она остановилась в дверях: губы сжаты, лицо — как мел, глаза полны слез.

— Я верила тебе, Джинни. — И быстро выскочила на крыльцо.

— Я не обманывала тебя, Эдди!

Она садилась в «Сноу Кэт», когда я выбежала вслед за ней.

— Подожди, Эдди! Выслушай меня!

Она показала мне кукиш, завела мотор и поехала по лугу. Потом сделала огромный круг, не снижая скорости на поворотах, и помчалась к пруду. Айра бежал за ней по глубокому снегу. Я побежала тоже, но подвернула ногу и поковыляла, прихрамывая и утопая по колено в снегу.

Эдди, как камикадзе, стремительно мчалась туда, где гудели грузовики и снегоходы, словно хотела, чтобы было как можно больше свидетелей ее самоубийства.

Она не успела достичь пруда, как «Сноу Кэт» затормозил — и я увидела, как голова Эдди слетела с плеч, подпрыгнула и завертелась на льду, как бешеный баскетбольный мяч. Я не верила своим глазам. «Сноу Кэт» остановился, и тело Эдди упало на лед.

Вопли и крики заглушили рев двигателей. Я спешила на помощь, но, как рыба на льду, билась на одном месте.

— Ложись и катись! — крикнул Айра.

Я послушно легла и покатилась, обхватив руками голову. Надо мной сияла огромная желтая луна. Я не верила в то, что случилось. Это сон. Или я просто катаюсь на льду по залитому лунным светом лугу… Эдди!

Я больно ударилась головой. В нескольких ярдах стояли «Сноу Кэт», поодаль — их водители. Я встала и захромала к ним. Они отшатнулись, будто я была прокаженной. В центре круга я увидела доктора. Он разговаривал с Айрой. А на земле, накрытый одеялом, лежал странный холмик. Из-под одеяла торчала коса. Над «Сноу Кэт» блеснула натянутая между двумя березами стальная проволока.

— Крови нет, — сказала я и удивленно покачала головой.

Подошел Айра.

— Как смешно. Там нет крови, — улыбнулась я.

Он взял меня за руку, повел к чьей-то машине, усадил на заднее сиденье и медленно повез к флигелю.

— Ведь правда? — спросила я дома. — Там нет крови?

— Чем я могу тебе помочь?

— Я никого не хочу видеть. Уйди.

Я проснулась посреди ночи и потянулась к теплому телу Эдди. Она всегда обнимала меня и грела своим телом. Никто не ответил. В постели я была одна.

Я опустила ноги на холодный дощатый пол и все вспомнила. Эдди в морге в Старкс-Боге в полном мире с народом. Я сидела, обхватив колени руками, и стонала.

Боже! Мне так нужна Эдди! Я поеду на лыжах в город, подкрадусь к моргу, найду ее среди трупов… без головы. Разве может тело, дарившее мне столько счастья, стать холодным и мертвым? Разве может не отвечать мне? Тело, которое дрожало и трепетало под моими руками… Ласкай я его хоть вечность, оно не оживет. Эдди… Где ты, Эдди?

Мы не смогли сообщить матери Эдди и похоронили ее сами. Когда привезли из крематория в Монреале пепел, все решили, что я должна сама — совсем одна — похоронить ее. Я взяла урну и вышла в сад. Из снега торчали сорняки и сухие колосья. Я лопатой расчистила место, где была грядка с помидорами. Как лукаво улыбалась Эдди, утверждая, что вредно полоть помидоры! Я рассыпала пепел и засыпала снегом.

Мона, Этель и я пытались жить на ферме Свободы, как, конечно, хотела бы Эдди, — не прекращая работы. Мы собирали сок, ухаживали за лошадьми и телятами, убирали и варили еду. Я старалась работать, но мне было все равно. Я бросала дела и подолгу смотрела вдаль, удивляясь, зачем я здесь и зачем что-то делать. Единственное, что удерживало меня на ферме, — это смутное ощущение, что я отдаю дань памяти Эдди.